Повисла напряженная пауза. Первым нарушил молчание Малец:

— Выходит, все было зря… Понапрасну вы рисковали жизнью, понапрасну совершили почти невозможное…

— Если бы принц не сбежал из-под стражи, еще можно было бы спасти положение, — задумчиво сказал Ржавый.

Приятели повернули на палубу и сообщили собравшимся матросам дурную весть. Однако взрыва возмущения не последовало. Эти люди привыкли рисковать и умели проигрывать.

— Мы только что прошли Сайгон, — заговорил Грязнуля Фред. — Сейчас половина десятого, а после десяти прихватим с корабля все, что плохо лежит, и высадимся на берег какого-нибудь симпатичного островка…

— Мне жаль, ребята, что все ваши труды оказались напрасными, — обращаясь к команде, сказал Малец.

— Пустое, не стоит об этом горевать! — просипел Паттерсон. — Развлеклись на славу — и на том спасибо.

— А теперь опустите лодку и высадите меня на берег, — продолжил Малец и, видя недоумевающие взгляды моряков, пояснил: — Я любой ценой должен отыскать брата. Может он болен и нуждается в помощи.

— Не дело ты затеял, парень! — взвизгнул толстяк. — Братец твой наверняка успел протянуть ноги. И объясни, кстати, как это ты рассчитываешь в одиночку проникнуть в джунгли Индокитая?

— Через полчаса все корабли и самолеты британского флота, что рыскают в Индийском океане, пустятся за нами в погоню. Не исключено, что Адмиралтейство по секрету оповестит и французов, так что надо радоваться, если удастся целехонькими добраться до ближайшего острова, — взорвался Грязнуля Фред.

— Никто и ничто не помешает мне искать брата. Спускайте лодку, или я брошусь вплавь.

— Мы только дали тебе совет, — вмешался Горбун. — Но если ты решил продолжить поиски — валяй, никто не держит.

— Да, я иду в джунгли, — твердо повторил Малец.

— Я тоже, — подал голос Ржавый. — А если нас будет двое, то уж по крайней мере со скуки не помрем.

— Нас будет трое, — поправил его Доктор. — Черт побери, не все ли равно, в каком месте высаживаться на берег, если и тут и там по тебе веревка плачет! Давай, ребята, спускайте лодку.

Через десять минут лодка с тремя смельчаками и небольшим запасом провианта колыхалась на грязновато-желтых волнах кишащего крокодилами Меконга. А «Роджер» с готовыми взорваться котлами, сотрясаясь, пыхтя и изрыгая густые клубы дыма, летел к близкой и все же словно бы недосягаемой цели, где Меконг, выкидывая но отмель принесенный издалека ил, впадает в море. Часы показывали без четверти десять.

— Ползем, как улитка по патоке, — высунулся из радиорубки Дубина. — Или ты впрямь решил, что тише едешь — дальше будешь?

— Идиот! — взревел Грязнуля Фред. — Да с тех пор как образовалась эта лужа, ни один военный корабль не развивал еще такой скорости. Ведь мы в любой момент можем взлететь на воздух.

— Мне лично без разницы. — Метким плевком Дубина прилепил кусочек жевательной резинки на орден Виктории, украшавший грудь Грязнули Фреда. — А ты поимей в виду: сорок два корабля подтвердили получение одного и того же приказа: если крейсер не сдается по первому же требованию, пробить «Роджеру» днище, расстрелять его из орудий или взорвать торпедой.

— Мы затеряемся в океане!

— Ты так думаешь? — злорадно усмехнулся Дубина. — Выходит я напрасно волновался, зная, что две канонерки перегородили устье Меконга. Рассчитываешь, что они тебя послушаются, если скажешь: подвиньтесь, мол, чуток и дайте нам выйти в океан?

Грязнуля Фред вытащил сигарету, откусил кончик и гаркнул в переговорную трубку:

— Стоп машина!

А когда заинтригованные столь неожиданной командой матросы высыпались на палубу, капитан пояснил:

— Господа, военные маневры закончились. Мы проиграли.

Измотанный бешеной гонкой крейсер, натужно пыхтя, замедлил ход.

— Контрпар! — скомандовал капитан Фред. — Разрешаю перекур.

Дождь лил стеной. Уже второй раз непогода приходила на выручку пассажирам злополучного «Белморэла». Только благодаря тропическому ливню Доктор, Ржавый и Малец сумели незаметно обогнуть Сайгон. Двое офицеров в парадной форме и моряк, защищенные всего лишь тонкими прорезиненными плащами, пробирались меж зарослей тамариска, гнущихся под ударами дождевых струй. У Ржавого на шее болтался мощный ацетиленовый фонарь, но он освещал лишь сплошную водяную завесу да сорванные ураганам воздушные корни и плети лиан, вздрагивающие подобно соскочившему с барабана приводному ремню. Не следует думать, будто разбушевавшаяся стихия преподнесла нечто особенное: это заявил о себе северо-восточный муссон, возвещавший начало четырехмесячного сезона дождей. Такими тропическими ливнями он изредка скрашивает монотонность моросящего затяжного дождя.

Путники добрались почти до самой Камбоджи, и уже казалось, что под прикрытием непогоды им удастся проскользнуть по набережной и выбраться из города в джунгли, когда Ржавый вдруг остановился.

— Ну вот что, ребята: начали мы играть по-крупному, и мелочится нам не к лицу. Тем более что терять нам нечего. Вы идете по берегу вдоль набережной до мола и ждете меня за городом, у начала лесной тропы.

— Что ты еще удумал? — поинтересовался Доктор.

— Попрошу генерала дать нам лошадей и проводника!

— Но ведь здесь наверняка тоже получили радиограмму о крейсере!

— Именно на этом и построен мой расчет. По радио много не скажешь, зато я наплету с три короба. Ступайте к тропе!

— Ржавый! — Малец схватил его за руку. — Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью.

— Не твоего ума дело, сопляк!

— Напрасно ты грубишь. Принц сказал мне, что ты все знаешь… Ты рисковал из рыцарского долга, чтобы защитить женщину…

Ржавый, склоняясь совсем близко, прошептал ей на ухо:

— Не только поэтому, Малец. Если меня вдруг схватят в крепости, знай, что я рисковал не только из чувства долга. Просто я тебя…

Оборвав свое признание, Ржавый в мгновение ока скрылся за деревьями на дороге, ведущей к крепости. Малец метнулся было за ним, но доктор успел схватить его за руку и потащил за собой. Они успешно проскользнули вдоль дамбы, издали обходя фонари, и вскоре очутились в назначенном месте — у начала тропы.

Монотонный шум дождя не нарушался никакими другими звуками, со стороны крепости не слышно было ни шагов, ни конской поступи. Ржавый как провалился. Томительно тянулись минуты, складываясь в часы ожидания. Малец в кровь искусал губы, Доктор нервно расхаживал взад-вперед в напрасной надежде уловить хоть какой-то обнадеживающий признак; кругом лишь непроглядная тьма, раскаты грома да отдаленные крики какаду, похожие на человеческие голоса.

— Его схватили… — чуть слышно произнес Малец.

— Скажи, — с деланным равнодушием повернулся к нему Доктор, — ты что, и вправду девица?