— Вы не представляете себе, во что ввязываетесь! — сказала Молли. — Немедленно уходите отсюда.

Альф с обеспокоенным видом повернулся к Питеру:

— Может, нам лучше…

— Нет! — отозвался взбешенный Питер. — Раз уж мы зашли так далеко, мы туда войдем. Она не сумеет нас остановить.

— Нет, сумею, — очень спокойно произнесла Молли.

Питер с Альфом посмотрели на нее.

— Я могу закричать, — пояснила она.

— Ты этого не сделаешь! — сказал Питер.

— Нет, сделаю.

— Ты не посмеешь. Тебе самой не полагается здесь находиться. У тебя будет не меньше неприятностей, чем у нас.

— Я могу сказать, будто услышала шум, — сказала Молли. — Услышала, как что-то упало. — Она указала на висячий замок. — Я пришла посмотреть, что случилось. А когда увидела вас, то закричала.

— Ладно-ладно, мисс, — буркнул Альф. — В этом нет необходимости.

Он взял Питера за плечо:

— Пойдем-ка, малый.

— Нет! — возразил Питер и вырвался, свирепо глядя на Молли. — Если хочешь — уходи. А меня она не напугает.

— Я считаю до десяти, — произнесла Молли. — Если вы за это время не уйдете, я закричу.

— Ты просто нас пугаешь, — сказал Питер.

— Раз, — начала считать Молли.

Валяющийся на полу пират Кожаная Рожа пошевелился, перевернулся на другой бок и снова захрапел.

— Дружок, — настойчиво прошептал Альф. — Я ухожу.

— Ну так иди! — отозвался Питер.

— Два.

— Дружок, пожалуйста.

— Нет!

— Три.

— Ну ладно, — покачал головой Альф. — Тогда удачи.

— Четыре.

Альф поднялся по трапу и исчез.

— Пять.

— Почему ты это делаешь? — прошипел Питер.

— Шесть. Потому что должна.

Лицо Молли было мрачным.

— Но почему?

— Семь. Я не могу тебе сказать.

— Что ты не можешь сказать? Почему не можешь?

— Восемь. Ты все равно мне не поверишь.

— Откуда ты знаешь, если даже не пробовала?

— Девять. Потому что я… потому что это… это так…

Голос Молли дрогнул. Питер увидел, что девочка плачет.

— Молли, пожалуйста, просто объясни мне. Может… может, я смогу тебе помочь.

Несколько мгновений Молли смотрела на него с отчаянием, и ее светящиеся зеленые глаза были полны слез. Потом она приняла какое-то решение — Питер это видел — и лицо ее снова помрачнело.

«Она собирается сказать „десять“, — подумал Питер. — Сейчас она закричит».

Молли открыла рот.

— Хорошо, — согласилась она. — Я расскажу.

Ветер стал намного сильнее. Нет, он еще не набрал полной силы, ему все еще было далеко до того неистовства, которое, как это видели все на «Веселом Роджере», надвигалось на них. Но он уже был достаточно силен, чтобы завывать в снастях. Достаточно силен, чтобы сорвать шляпу с головы Черного Уса: она покатилась через всю палубу, а Сми поспешно бросился за ней.

Черный Ус словно не заметил этого. Порывы ветра трепали его длинные грязные волосы, а он не отрывал взгляда от приближающейся бури. За кормой быстро исчезал «Морской дьявол» — он уже превратился в едва различимое пятнышко, — вместе с матросами, которых Черный Ус вышвырнул со своего нового корабля. Когда «Веселый Роджер» уходил от них, они лихорадочно пытались соорудить на скорую руку паруса из всех клочьев парусины, какие только нашлись, в отчаянной надежде уйти от надвигающихся черных туч.

«Не похоже, что им это удастся, — подумал Черный Ус. — Это и для нас-то будет трудновато».

Над «Веселым Роджером» взметнулись все паруса, и ветер наполнил их до предела. Мачты стонали, снасти скрипели. Стройное судно, влекомое могучим попутным ветром, неслось вперед, то соскальзывая с огромной волны, то взбираясь на следующую. Черный Ус схватился за крепкий линь, чтобы не упасть, и поднял голову, оглядывая снасти. На лице у него отразилось редко посещавшее его чувство — уважение. Теперь у него прибавилось уверенности.

— Вот это корабль! — рявкнул он, обращаясь к рулевому. — Ты когда-нибудь видел подобную скорость?

Рулевой смог только кивнуть. Даже при его могучих ручищах ему требовалась вся сила, чтобы бороться со штурвалом, удерживая корабль на нужном курсе.

Сми, поймавший шляпу Черного Уса, спотыкаясь, приковылял обратно по качающейся палубе, то и дело бросая обеспокоенный взгляд в сторону надвигающейся бури. Большую часть неба уже заволокло черными тучами, и, невзирая на день, пиратам пришлось зажечь фонари.

— Кэп, а мы сможем ее обогнать? — спросил Сми, вцепившись в шляпу капитана, словно в детское одеяльце.

— Обогнать ее? — Черный Ус расхохотался. — Нет, Сми, это буря-ведьма, а вот это, — он взмахом руки указал на ветер, — ее метла. Она летит слишком быстро для нас. Через несколько часов она нас настигнет. И нам нужно будет спустить все паруса и отдать все якоря до того, как она обрушится на нас. Но прежде чем это произойдет, Сми, мы сами прокатимся на этой ведьминой метле. Мы летим прямиком к «Гдетотаму». Он впереди, и нам нужно добраться до этой старой калоши раньше бури.

Черный Ус снова взглянул на паруса, потом повернулся к рулевому.

— Думаю, мы сможем выжать из него еще парочку узлов! — крикнул он. — Может, пусть идет широкими галсами?

Рулевой отлично понимал, что вопрос Черного Уса на самом деле — приказ, но все же бросил на него взгляд. Да, правда, если поставить корабль под более острым углом к ветру, тот пойдет быстрее, но при таком бешеном ветре это вызовет слишком сильный крен и чересчур большую нагрузку на паруса, мачты и снасти.

Перехватив взгляд рулевого, Черный Ус проорал:

— А ну, быстро!

Рулевой навалился на штурвал. Черный корабль медленно развернулся, постанывая, и тяжело завалился на правый борт. Вода захлестнула палубу, и экипажу пришлось хвататься за что придется.

— Держи круто к ветру! — проревел Черный Ус. — Добавь еще скорости!

Несмотря на устрашающий наклон палубы, матросы кинулись к лебедкам и, лихорадочно трудясь, натянули шкоты, и без того натянутые как струна, еще сильнее. Когда корабль полетел еще быстрее, леера по правому борту ушли под воду, а снизу раздался треск: это какой-то незакрепленный груз врезался в стенку трюма.

— Сми!!! — заорал Черный Ус.

— Да, капитан? — отозвался Сми.

Он уцепился за мачту, обхватив ее толстыми руками, так и не выпустив капитанскую шляпу.