Между разными Au kilo есть достаточно большие отличия. В старейшем на острове, самом маленьком из ныне существующих, уютнее, чем в остальных, где в рабочие дни в обеденное время имеет место общепитовский «час пик». Здесь же людей меньше, всегда найдется свободный столик. Почти каждый день есть в «репертуаре» роскошные королевские креветки, мы с женой даже и прозвали заведение по имени этого морепродукта. Поедем в «креветки»? А поедем! На Эстрада Монументал, за Лидо, продолжить движение и по правую сторону – небольшой супермаркет «Пингу досе», а при нем – тот самый «ау килу»… Еще одно тамошнее фирменное блюдо – отменный молочный поросенок, которого мне очень хвалили любители этого жанра. В целом выбор, конечно, поскромнее, чем у коллег в «Дольче вита», «Форуме» и торговом центре «Анадиа». Но зато всегда есть разливное красное вино (белое – только в бутылочках) и потрясающая «сангрия» (тоже в разлив) – оказывается, и этот традиционный испанский «крюшон» у португальцев получается почему-то лучше, чем в оригинале.

Ну а жена клянется и божится соками компании «Компал», особенно из маракуйи (по-португальски – «маракужá», с ударением, падающим на последний слог). В редкие дни, когда маракуйи не находится, есть еще один удивительный напиток – смесь апельсинового, морковного и сока манго. Но зато в маленьком «ау килу» не выжимают апельсинового «фреша», а в больших, правда, в отдельном кофейном «буфете» – непременно. И цены опять-таки смешные – восемьдесят девять центов за маленький и евро двадцать за большой стакан…

Бывают названия блюд в «ау килу» и совсем экзотические – Rigatoni alla Putanesca, например. Или – Bacalhau Espiritual (высокодуховная треска – смешно, не правда ли?). Но я заметил: чем замысловатее название, тем проще, если не примитивнее, еда. Ничего в этих двух блюдах нет плохого, но и особо замечательного – тоже. Макароны в помидорном соусе все равно останутся лишь макаронами, даже если наречь их столь вызывающе, и ничего нет в них путанского. А тушеная треска останется просто треской, никакой высокой духовности и ничего спиритического в ней не появится, как ее ни назови. Но может быть, просто у шеф-повара чувство юмора такое, а мы тут разводим, понимаешь, тоску, вместо того чтобы похихикать.

Тут, я думаю, самое место поговорить об этом странном феномене мадерьянской кухни – о соленой треске. Это такое заметное явление, что для его обозначения даже в русскую гастрономическую терминологию вошло португальское слово – бакальяу (bacalhau). На континенте, как выясняется, это тоже распространенный продукт, но все же ему там далеко до культового статуса, который он имеет здесь, на острове. В окнах продовольственных лавок часто висит тресковая расплющенная тушка, прямо с гордостью какой-то ее вывешивают! И раскупают вовсю. Продавцы отпиливают кусок пилой и взвешивают. И кстати, не дешевле многих других, сильно уважаемых рыб.

Что за странность – ведь это рыбный край, каких поискать. Местные рыбаки каждый день вылавливают в окружающих водах и Эшпаду, и дораду, и robalo (он же сибас), и даже черне, о чем многие другие страны могут только мечтать… Так нет – главная рыба для мадерьянцев – это, видите ли, закупленная в Норвегии засоленная треска…

Вот сегодня был достаточно типичный день, за обедом в «ау килу» я взял себе в тарелку немного запеченной в томатно-луковом соусе пешкады, фаршированной креветками, и еще кусочек лазаньи с тунцом – тончайшая штука, скажу вам, оторваться трудно. Но на наших глазах другое блюдо, самое популярное, кончилось. Народ огорчился, но терпеливо ждал. И не напрасно, через несколько минут принесли из кухни новый поднос. А на нем – тушеная соленая треска, та самая, вожделенная, с капустой и еще какими-то овощами. Я как-то из любопытства пробовал что-то подобное. Есть можно… но не нужно… А народ уписывает за обе щеки. Вот и сегодня – потрясающая пешкада и тунцовая запеканка побоку, а люди выстраиваются в очередь за треской. Но вот как раз эту рыбу в Британии делают гораздо вкуснее! По той простой причине, что она там свежая, а не соленая. А здесь ее, конечно, вымачивают перед готовкой и все такое, но все равно, соль, как нам кажется, отбивает всякий вкус. Но то ли с детства они к ней привыкли, то ли действительно вкусовые рецепторы у мадерьянцев особые, но факт налицо: национальное помешательство на чужой, норвежской, привозимой из тридевятой земли рыбе. Возможно, дело историческое: когда-то это был очень дешевый привозной продукт, спасавший жителей острова от голода в трудные годы. Может быть, и так, но ведь это когда было… Или, действительно, вошло в генетический код как-то? Немадерьянца, который разделял бы местные восторги по поводу соленой трески, я долго не встречал, но недавно все-таки встретил: таким человеком оказалась украинка Лена, сама работающая поваром в одном из фуншальских ресторанов. Правда, у Лены бойфренд – мадерьянец.

Бывало, что мы не брезговали и жареными сочными цыплятами, теми самыми, которые почти табака. Они тоже – большой хит среди местной публики победнее. Жарят таких цыплят в сплющенном, плоском виде на стальных вертелах в мощной печи. На них кризиса ради поддерживают искусственно низкие цены. Это очень социально ориентированный продукт, благодаря нему местные трудящиеся не голодают и получают достаточно питательных веществ (всего четыре с полтиной евро за килограмм). Поэтому этих цыплят довольно быстро расхватывают, их берут на обед, но особенно часто – домой, это популярнейший тейк-эуэй: если выстраивается очередь за каким-то блюдом, то, если это не соленая треска, то почти наверняка жареная курятина.

Есть ли вещи, которые мне активно не нравятся в мадерьянской кухне? Есть! Orelhas de porco – поросячьи уши. Они частенько входят в меню шведского стола, я попробовал один раз – в первый и в последний! Жуешь какие-то безвкусные хрящики, с трудом их проглатываешь и думаешь: «Зачем я это ем?» Однако же хватает любителей и этого блюда. И добро бы продавалось оно за особую цену, как жареная курятина. Так нет, стоит ровно столько же, сколько и королевские креветки, Эшпада или перка (perca – морской окунь).

В общем, кому дорог поп, кому попадья, а кому поросячьи уши.

Но все-таки больше всего португальцы любят хорошее мясо. И пьют с ним, как правило, красное столовое вино. Свой же самый знаменитый продукт – мадеру – употребляют нечасто. И уж точно – не за обедом. Это, говорят они, для туристов, для иностранцев.

На прием к генеральному директору «Madeira Wine Company» (MWC) Крису Блэнди я пробился без всякого блата. Рассказал на ресепшен, что пишу книгу для русского читателя. Мне попытались навязать интервью с пиарщиками, я отказался. Сказал: с уважением отношусь к этой профессии, но в данном случае они не годятся. И через день получил имейл, что Крис согласен со мной встретиться. Что было даже удивительно: я уже слышал от осведомленных людей, что российский рынок не входит в число стратегических приоритетов компании.

Мадейра – большая деревня, к тому моменту у меня уже было с Крисом Блэнди множество общих знакомых. Почти все они реагировали на его имя так: «О, да, это будет интересно. Но…» «Что – но?» «Увидишь сам», – говорили они. И я увидел: уже через пару минут стало понятно, что они имели в виду. Во-первых, Крис неприлично молод для главы крупной компании, ему 35 лет, но на вид – еще меньше. Во-вторых, сразу видно, что человек он жесткий, уже привыкший повелевать, но без крика и напора, стиль общения предельно корректный, вежливый, но суховатый. Скажем так: не португальский. Чуть-чуть напрягает.