Вавилона,  – когда Бог был осознан как все сущее, во всем его многообразии. Именно такая формулировка «я есть сущее», встречается во многих древнейших текстах. В этом виде она вошла и в  Библию. Такое представление о  Боге – это уже философское обобщение довольно высокого уровня. На таком уровне могут размышлять люди образованные, «продвинутые». В древности ими были жрецы, узкий слой знати. Народу же следовало дать что-то более простое и прагматичное. Высокие философские обобщения сами по себе трудно сделать инструментом политики. Для создания вероучения, религии – а религия всегда есть одна из форм существования политики – нужна понятная интерпретация, нужен некий нарратив: история с завязкой, кульминацией и развязкой, с персонажами, моделирующими реальный мир человеческих взаимоотношений, характеров, проблем, ценностей и всего прочего. Правильно оформленное вероучение позволяет наполнить жизнь (политическим) смыслом и оговорить правила надлежащего и ненадлежащего поведения. Так появляются сонмища богов в политеистических религиях, так возникает разделение на  Бога-отца, Сына и  Святого духа, на ангелов и бесов, на  Божью Матерь и святых угодников в религиях, считающих себя монотеистическими.

Есть бог или нет бога?  – неправильный вопрос. Неправильный и, честно говоря, малосущественный. От этого мало что зависит. Большинство не просто не согласится с этим моим утверждением, а подумают: в  своем ли я уме, если, конечно, не пытаюсь шутить? Шутить я, конечно, всегда хочу, и часто в моих словах есть ирония. Присутствует она и в этом случае, но есть и вполне серьезное размышление о том, стоит ли тратить время и силы на поиски ответа на вопрос: есть ли бог? Думаю, что слишком много времени на это тратить не стоит, поэтому я и назвал этот вопрос «неправильным». Правильный и существенный вопрос иной: есть вера в бога или нет веры?

А что такое вера?

Вера – слово, конечно, ключевое… Особенно в своем наиважнейшем – религиозном аспекте. Есть и нерелигиозная вера, она выражается, например, виде доверия к чему-то, чего нельзя, условно говоря, потрогать прямо сейчас, но мы верим, что это существует. Например, какая-нибудь Австралия, в которой лично я не был, «потрогать руками» ее мне не довелось, но я верю в то, что она существует. Потому что доверяю многочисленным свидетельствам и доказательствам ее существования. Есть и нечто, похожее на веру, в науке – постулаты, предположения, принимаемые за истинные. Но это – не вера, потому что я осознанно задаю условность этой истинности (в рамках гипотезы, теории, но не за их пределами) и обязательно рассмотрю и противоположные предположения, другие постулаты. Без такого моделирования научной теории не построить. Религиозная вера не допускает одновременного существования двух противоречащих, взаимоисключающих догматов, постулатов и пр.  – «двух истин»: другой постулат – другое вероучение. И еще одно важное отличие научного предположения: обязательность экспериментальной проверки, воспроизводимости результатов, их достоверности и пр. (См. Наука).

Религиозная вера обращена к объектам, которые «потрогать» нельзя, увидеть нельзя и никакими научными методами нельзя подтвердить их существование. То есть религиозная вера – это чувство, очень похожее на уверенность в существовании чего-то «сверхъестественного», что нельзя никаким способом потрогать, увидеть, попробовать… Но зато можно себе многое «сверхъестественное» представить в воображении, так рождаются и воспринимаются как иллюзорная реальность образы «иного мира». Их можно не только представлять в своем воображении, о них можно не только думать, но к ним можно обращаться и от них можно ожидать ответного воздействия. Сила образа может быть такой, что возникают явственные телесные ощущения «живого присутствия» воображаемого объекта, могут быть слышны издаваемые им звуки, даже речь, его запах, могут возникнуть тактильные ощущения от прикосновения… И это не галлюцинации сумасшедшего, а нормальная работа здорового организма. Представьте себе лимон, представьте, что вы его разрезали, что из него начинает стекать сок… Почти наверняка у вас даже от чтения этих строк начнется слюноотделение! Настоящее, «слюнями», а не воображаемое! Чуть ниже я еще раз вернусь к образу лимона… Такими же реальными, взывающими соматические, физиологические реакции являются религиозные образы и переживания для верующих людей. Они готовы свидетельствовать о реальном общении с  Богом, ангелами.

Доказательство бытия Божьего.

Очень часто можно встретить утверждения о том, что «наука доказала существование Бога». Это всегда является неправдой! Такой же неправдой является утверждение «наука доказала несуществование бога». Как говорится – ныне, присно и во веки веков! Наука этим не занимается! (См. Наука, Религия.) Еще важнее то, что вера вообще не нуждается ни в каких доказательствах существования предмета веры: она либо есть сама по себе,  – либо ее нет. Если же то, во что верилось, удалось научно доказать, то это уже не предмет веры, а знание. Это простое и понятное утверждение. Почему же много столетий вплоть до дня сегодняшнего столько копий ломается в спорах о доказательстве существования Бога или каких-то иных объектов, явлений, событий, персон и т.  п., описанных в разного рода «священных книгах»?

Тут в игру вступает та самая персональная картина мира – обыденная, сложенная из противоречивых мировоззренческих паттернов (см. Картина мира, Мировоззрение). Эти противоречия и толкают к поиску доказательства бытия Божьего. Думаю, что большинство т.  н. «верующих» в  Бога-то не верят… Думают, что верят, говорят, что верят, но простая, наивная, детская вера встречается очень редко. А вот умствований о  Боге»  – много. Вот и алчут они «доказательств».

Порассуждаю об этом…

Вера как чувство рождает образы, представления о мире, о его устройстве, о причинах явлений и т.  д. А образы формируют чувство: это процесс двухсторонний. Люди в своем развитии от первобытного до современного состояния обменивались своими ощущениями, мыслями, идеями, предположениями о мироустройстве, формировали общее для племени представление о происходящем, создавали образы невидимых, но влиятельных существ. Возникало эмоциональное отношение к этим существам: одних надо бояться, других – просить… Складываясь в описание мира, в некую историю взаимоотношений людей и явлений природы, возникали религии, религиозные мифы: взгляды на устройство мира и приемы взаимодействия людей и невидимых существ – богов и иных сущностей, наделенных разными качествами и свойствами. Религиозные мифы становились вероучениями – строгими описаниями мироустройства и правил поведения людей, которым надлежит следовать. На основе вероучений формировались организационные структуры – церкви,  – призванные передавать вероучения из поколения в поколение, следить за выполнением предписанных правил.

Возникает не сразу заметный разрыв между верой «в нечто сверхъестественное» и  верой в вероучение. Для веры в сверхъестественное никакие доказательства не нужны: это мое личное чувство, я его сам и переживаю. И чувство это – живое, как жизнь может быть изменчивым и противоречивым: то – верю,