– Очень хорошо, – отозвался труженик дорожно-патрульной службы, пробегая по предоставленному куску картона глазами. – Порядок прежде всего. Так… Краежогов Святослав Сергеевич, что тут дальше, уж больно текст мелкий… А, ладно, это не важно. Главное, номер есть, и, значит, по базе пробить можно.

– Отлично! – обрадовался неизвестно чему военный, бывший тут, судя по всему, главным, и куда-то вышел.

– Ну, граждане, нам тут как бы сигнал поступил, – начал сбивчиво говорить полицейский, обращаясь, по всей видимости, ко мне и кузену. – То есть не совсем… то есть… М-да… В общем, разбираться пришли. По поводу трупа.

Нехорошее начало. Очень нехорошее. Но деваться от системы правосудия, боюсь, некуда. Даже будь я без наручников, с голыми руками против автомата ничего не сделать. Да еще и у полицейского вон кобура на поясе расстегнутая и явно не пустая. Ох, обидно будет провести апокалипсис, сидя в тюрьме за убийство бандита.

– Так, ну это что такое?! – оборвал его еще один человек, появившийся в дачном домике. Был он одет в обычный видавший виды пиджак. Наверное, потому и выглядел наиболее вменяемым. Да и черты его лица не подошли бы классическому образу вояки. Относительно длинные темные волосы, зачесанные назад в явной попытке прикрыть лысину. Очки в роговой оправе. Неглубокие морщины. Крайне живые черные глаза, в которых, казалось, плескалось неуемное любопытство. – Какого черта вы наделали?

– Обезвредили задержанных, все согласно протоколу, – пожал плечами полицейский.

– Да ну? – вошедший хмыкнул так, что сразу стало ясно: кто-то тут дал маху. – Задержанного? А за что задержанного?

– За убийство, – с готовностью отозвался хранитель правопорядка и гарант соблюдения скорости на дорогах, попутно являющийся банкоматом, работающим только на прием купюр.

– Угу, – еще больше обрадовался одетый в пиджак человек. – А что вы сами сделали с той шайкой, когда на поджоге дома поймали?

– Расстреляли, – с готовностью ответил его собеседник. И я мог поклясться, что он не шутил.

А может быть, в тюрьму и не попаду. В горле как-то ощутимо пересохло, а зубы в крепко закрытом рту почему-то сами собой начали соударяться.

– И какие из этого следуют выводы? – продолжил диалог обладатель очков.

Полицейский задумался. Потом снял фуражку и почесал затылок. Механическая стимуляция мозговой деятельности, видимо, успеха не принесла. Головной убор вернулся на место, а сразу вслед за этим последовал вопрос:

– Какие выводы?

Человек в гражданском лишь глубоко вздохнул и, пройдя наконец в глубь дачного домика, принялся изучать останки робота.

– Развяжите его, – бросил он солдатам. И, выйдя из поля моего зрения, чем-то там загремел.

Военные переглянулись.

– Которого? – уточнил один из них.

– А их тут двое? – удивился тип в пиджаке. – А где второй? Так, вижу, не заметил поначалу, вы парня своим дружным строем загородили. Обоих и развязывайте.

Странно, но его приказания выполнять никто не спешил.

– Интересное решение, – раздалось из угла, где валялся мой самодельный костюмчик химической защиты. – Надежность, конечно, ни к черту. Замкнутый цикл не предусмотрен в принципе. От бета- и гамма-частиц защита, естественно, отсутствует. Но дешево и сердито настолько, что можно подобным снабдить… Так, почему они еще на полу? Кто тут, в конце концов, главный?!

– Лейтенант Коновалов, – подумав, на этот раз успешно, сообщил полицейский. – А что, задержанные зачем-то нужны? А то мы их в комендатуру и под трибунал…

Ну все, кажется, пора оглашать завещание: завещаю вам всем сдохнуть, раз вместо того, чтобы с пришельцами бороться, на нормальных людей бросаетесь. Все еще надеюсь, что пронесет, поэтому пока мысленно огласил. И чего я, дурак, дверь ловушкой не перекрыл? Да хоть примитивной, вроде прикрытой половичком неглубокой ямы с заостренным колом на дне. Втроем с Игорем и Святославом мы бы ее за пару часов вырыли. Ведь хотел же… Конечно, потом вояки наверняка бы весь дом изрешетили вместе со мной. Но хоть умер бы в бою, а не у расстрельной стенки.

– Зови, – тяжко вздохнул обладатель очков. – Вводную, я вижу, тут все проспали. А потому, если я во второй раз скажу, что их надо развязать, а вам извиниться, все равно не поверите. И кстати, какой, скажите на милость, трибунал?! Мы сюда зачем приперлись?!

– Проверить сигнал насчет трупа и неизвестного объекта – предположительно человека с огнеметом или нового типа противника, – с готовностью ответил полицейский. – Местные жители наличие первого подтвердили. Задержанный во всем сознался, и надо доставить его в…

Когда я успел показания дать?! Причем признательные?!

– Какого… задержанного?! – не выдержал наконец обладатель очков и перешел на нецензурную лексику. Очевидно, в надежде на то, что ее лучше поймут. – Мне … одному, что ли … известно о том, что все меры самозащиты населения признаны абсолютно легальными решением штаба армии еще в первый день войны?! Веточкин, так тебя, кажется? Ну ты совсем зарапортовался уже!

– Оружие применялось! Самопальное! Без лицензии! – попытался донести до обладателя очков свою точку зрения полицейский. – А это преступление! Тяжкое!

Мне что, надо было на мародеров и робота с голыми руками кидаться? Если наши власти будут следовать такой логике, а я после встречи с трибуналом выживу, то уйду, на фиг, в партизаны. И буду самозабвенно охотиться на подобные этому обладателю полосатой дубинки кадры! Погибнет человечество или нет, но такие пародии на людей из него убрать однозначно надо. Никакой от них пользы, только вред.

– Что случилось? – В домик вошел уже знакомый по погонам и голосу военный, немного похожий на вампира из-за окрашенных темно-красной жидкостью губ. Шапочки на нем не было. А потому лицо, исказившееся в гримасе раздражения, ясно сигнализировало: «Начальство не в духе». И его явно оторвали от дегустации каких-то ягод. Кажется, наши запасы вишни несколько подсократились. Интересно, а с Игорем и Ольгой что? Надеюсь, девчонка не ляпнет про то, что тоже в банде была. Хоть и дура, но ее в хороший детский дом надо на перевоспитание, а не под трибунал.

– Да вот ваши бравые ребята наших самоделкиных уже избить успели и теперь лоб им хотят зеленкой намазать. Причем лишь на основании того, что они разрешительной бумажкой на свой агрегат не обзавелись! – наябедничал офицеру человек в гражданском. Меня никто не бил, в общем-то, но заступаться за солдат я не стал. Со Святославом ведь куда как круче обошлись. Я своего кузена знаю, раз не возмущается активно, то почти без сознания лежит. Да и потом – валяться на полу под дулом автоматов не большое удовольствие. И если солдатикам ни за что прилетит, меня это только порадует.

– Разберемся, – кивнул офицер. – Веточкин, какого хрена? Приказано же было найти и вежливо склонить к сотрудничеству. Веж-ли-во! А не устраивать мордобой с дефицитными кадрами!