Этот «Меморандум» видные осетинские общественные деятели Разден Козаев и Евгений Рамонов 29 мая 1920 г. отвезли в Москву как обращение к правительству РСФСР. 8 июня югоосетинский Ревком принял решение издать «Приказ об объявлении Советской власти» за подписями председателя Ревкома В. Абаева и политического деятеля Н. Гадиева. Установление советской власти в Южной Осетии происходило в каждом осетинском обществе отдельно, что говорит о демократическом характере создания структур власти в Южной Осетии. Так, в день подписания «Приказа…» Часовальский Ревком объявил советскую власть в Кударском обществе. А через несколько дней Советской власть была провозглашена во всех района Южной Осетии.

Грузинские большевики выступали против вторжения войск Тифлиса в Южную Осетию. Так, тифлисская газета «Коммунисти» писала о принципах национального самоопределения: «Эти права мы не можем отнять у населения Юго-Осетии, поскольку оно имеет определенную территорию и не нападает на территорию других наций».

Между тем советские войска, разгромив Деникина, вышли к самопроизвольно установленным границам Грузии. В ноте советскому правительству от 21 апреля 1920 г. Гегечкори выразил тревогу по поводу дошедшего до него «сведения об отдаче приказа войскам Красной Армии занять Гагринский округ до реки Бзыбь». Грузинский министр отмечал, что «с основания нашей Республики мы занимаем нашу историческую и стратегическую границу в Гагринском округе… Доводя это до Вашего сведения от имени своего правительства, выражаю уверенность, что приказ будет отменен и не будут допущены шаги, свидетельствующие о враждебных намерениях Совнаркома против Грузии».

Чичерин в своей ответной ноте от 24 апреля заверил, что советское правительство не желает «ни в малейшей мере войны с Грузией» и не намерено силой вторгаться в ее пределы. Далее говорилось: «Оставляя открытым вопрос о принадлежности местности, называемой Вами „Гагринский округ“, просим Вас сообщить нам, где по Вашему мнению проходит граница этого округа. Местному военному командованию Красной Армии поручено окончательно выяснить с Вашим командованием вопрос о той линии, через которую советские войска не переступали бы. Отказываясь от того, чтобы вводить свои войска в пределы Грузии, Советское правительство в то же время ожидает, что на территорию Грузии не будут допускаться отступающие белогвардейские части»[46].

Как видим, из конъюнктурных соображений (война с Врангелем, поляками, японцами и т. д.) советское правительство признавало де-факто границы Грузии, впрочем, оставляя вопрос о принадлежности Гагринского округа открытым.

В очередной раз в кавказские дела вмешалась Англия. В ноте от 8 мая 1920 г. министр иностранных дел лорд Керзон предупредил, что в случае, если Советской Россией будет произведено нападение на территорию одного из окраинных государств, независимость которого признана Англией в той или ной форме (речь, естественно, шла о Грузии. – А.Ш.), союзники не допустят такого нападения и окажут этому государству всяческую поддержку[47].

25 апреля 1920 г. войска Пилсудского напали на Советскую Россию по всему фронту от Литвы до Румынии. 6 мая поляки взяли Киев. В такой ситуации Красной Армии было не до Грузии. В этот день И.В. Сталин в телефонном разговоре с председателем Северо-Кавказского Ревкома Серго Орджоникидзе отметил: «Ты, должно быть, уже получил записку за подписью Ленина. ЦК обязывает тебя принять все меры к отводу частей к границам России и Азербайджана и отказаться от каких-то бы ни было наступательных действий против Грузии. Я пришел к аппарату для того, чтобы повторить это требование ЦК. Имей в виду, что требование ЦК продиктовано нынешней обстановкой в международном масштабе. Кроме того, политбюро хочет знать положение повстанцев, о которых ты сообщал, и получить о них возможно подробные сведения…

То, что ты говоришь о грузинском правительстве, абсолютно верно, но обстановка такова, что сейчас торопиться с Грузией в смысле превращения ее в советскую мы не может. Все равно через несколько месяцев, если коммунисты будут легализованы, она и так станет советской, другого пути для нее нет»[48].

Затем Сталин посоветовал Орджоникидзе «убедить пограничные части Грузии и других повстанцев внутри Грузии (то есть восставших осетин. – А.Ш.) не торопиться с выступлениями и сохранить свои силы для ближайшего будущего». Орджоникидзе заявил, что намерен «занять Тифлис к 12 мая», на что Сталин от имени ЦК ответил, что это «абсолютно несовместимо с нашей политикой».

Следуя указаниям Москвы, Кавказский краевой комитет ЦК РКП(б) взял курс на прекращение восстания осетин.

7 мая в Москве грузинский посланник Г.И. Уратадзе и заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан подписали договор между Грузией и Россией. По этому договору РСФСР, исходя из права всех народов на свободное самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входили, безоговорочно признавала независимость и самостоятельность грузинского государства и добровольно отказывалась «от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земель».

Согласно договору, в Грузии была легализована коммунистическая партия. Тифлисское руководство рассматривало этот договор с Россией как индульгенцию на расправу с абхазами и осетинами. В Южную Осетию были немедленно отправлены регулярные войска и Народная армия, фактически представлявшая собой банду уголовников. Командовал карателями начальник штаба грузинской армии В. Джугели.

Малочисленные осетинские отряды сопротивления в течение двух дней обороняли Цхинвал на его подступах от превосходящих сил противника. У восставших имелся лишь один пулемет «максим», который они перетаскивали с места на место, сдерживая таким образом наступавшие грузинские войска. Но запас патронов к «максиму» катастрофически истощался. Зато грузинские войска были вооружены новейшими образцами британского и немецкого оружия, как артиллерийского, так и стрелкового.

14 июня грузины начали расстрел мирных жителей югоосетинских селений из артиллерийских орудий. По всей Южной Осетии полыхали пожары. В течение 14–17 июня осетины с трудом удерживали коридор, по которому тысячи беженцев двигались к Рокскому перевалу, чтобы перебраться в Северную Осетию. Многие тысячи осетин были отрезаны от дороги к Рокскому перевалу и потому через другие перевалы пробирались в Дигорию и Балкарию.

В середине июля 1920 г. грузинское правительство постановило создать комиссию для решения вопроса о дальнейшем выселении осетин из Южной Осетии, 1-й пункт которого гласил: «В первую очередь немедленно принять меры к полному очищению селений Мхслеби, Джава с окрестностями: Безанда, Кашитаты, Жижойта, Габат-Рах, Земо-Тонтобет, Квемо-Тонтобет, Корсеви, Шушита, Ниния, Бузала и др. от осетин»[49].