До ближайшего отрога – не больше двух километров. Проехать на одном олене верхом можно за несколько минут. Но чтобы провести караван из двадцати четырёх оленей, потребуется гораздо большее время. Кто-то из учагов споткнётся, другой потянется за ближайшим клочком ягеля, третий просто так, остановится сам и остановит всех. Все эти краткие задержки в целом влияют на передвижение всего аргиша, так как вьючные животные связаны друг с другом короткими поводами.

Так было и в этот раз. Практически сразу после выхода, через несколько сот метров, олени разорвали цепь между собой. Это случилось после того, как из-за соседней колки к аргишу быстро, случайно и неожиданно выбежал Князь. Кобель не подозревал, что его серого цвета панически боятся все олени. Он просто обследовал ближайший участок тайги и, как всегда, после определённого промежутка времени выбежал к людям проверить направление движения каравана. И не его вина, что очень похож на волка. Результат был более чем непредсказуемым. Большая часть вьючных животных от испуга в панике бросилась врассыпную. Между пятым и шестым оленями лопнул ременный повод. Спотыкаясь, путаясь в ремнях, теряя равновесие, олени кружились на одном месте, падали на снег. Началась свалка, которую было невозможно остановить. Загбою стоило огромных усилий успокоить подвластных ему животных, распутать ноги и расставить оронов по своим местам.

Прошло больше часа, прежде чем аргиш вновь двинулся с места. Для следопыта это время показалось вечностью. В глубине своего сознания он со страхом думал о том, что это неведомые силы, верные слуги Харги, специально задержали передвижение каравана для того, чтобы сам злой дух мог спокойно догнать людей и отомстить им за вторжение в его дом без разрешения. Бедный эвенк с ужасом верил в то, что теперь Харги догонит их обязательно.

Как будто в доказательство из-за вершины гольца появилось лёгкое байковое облачко, которое, быстро наливаясь, мутнело и превращалось в грязную, рваную потку. С севера подул лёгкий тянигус. И хотя большая часть небосвода была прозрачной и бесконечно голубой, для опытного охотника было понятно, что приближается буря.

В горах быстрая перемена погоды – нормальное явление. Духи гор за один час могут пригнать тяжёлые снеговые тучи и, наоборот, благоприятствуя человеку в его передвижении, очистить просторы и указать правильный путь.

Но сейчас духи гор не были милостивы. Загбой понял и поспешил как можно скорее уйти в безопасное место, за скалистую гряду. Но желанный отрог не принёс надежду на благополучное бегство из неприветливого места. Едва караван достиг вершинки гребня, охотник остановил своего учага и от безысходности положения снял свою мохнатую шапку.

Перед ним лежала глубокая, крутая впадина, на дне которой покоился длинный многовековой ледник, берущий своё начало от скалистого обрыва и заканчивающийся глубокой пропастью где-то далеко внизу. Холодный, ледяной панцирь имел идеально гладкую поверхность и стекал вниз белоснежным полотном на огромное расстояние. Чтобы обойти его снизу, надо провести аргиш по выдувной россыпи, на которой любой олень по неосторожности мог очень легко сломать себе ногу. Путь вверх, к вершине гольца перекрывала отвесная, неприступная скала. Возвращаться назад – слишком далеко и долго. Да еще там, сзади, караван поджидает Харги.

Загбой в смятении. Ещё никогда в своей жизни он не по падал в такую западню. И, вполне понятно, что подобное обстоятельство, сложившееся именно здесь и именно сейчас, было не случайно. Несомненно, это были козни злого духа.

Не зная что делать, он слез с оленя, присел на камень, потянулся за кисетом. Сзади подошёл Дмитрий. От увиденной картины он заломил на затылок шапку, присвистнул. Какое-то время, подкуривая, молчали. Загбой растерянно посматривал на отрог за ледником. До него было не больше пятисот метров. За ним хорошо просматривалось ровное, заросшее густыми кедровыми колками плато, белогорье выполаживает, становится ровнее. Там можно остановиться на ночлег, потому что за этим отрогом заканчивались владения злых духов. Загбой чувствовал это каким-то внутренним чутьём. Но как пройти эти коварные пятьсот метров? Как преодолеть непредвиденное препятствие легко и без потерь?

Здесь, на этом отроге, они всё ещё находились в опасности. Сзади, с севера, уже закрыв половину неба, как чёрная шапка Эскери, наползала чёрная, свинцовая туча. Непогода могла захватить мир гор на несколько дней. Рядом нет корма для оленей, дров для долгого костра. Людям даже негде поставить чум.

Загбой смотрел на язык ледника в поисках какого-то решения, но не находил ответа. Слишком гладкая поверхность не удержит оленя. Вот если бы дать ему хоть какую-то зацепку для копыт, вести его по льду осторожно, то, возможно, животное могло бы перейти на противоположную сторону теснины. А что, если?..

Эта мысль промелькнула в голове охотника яркой вспышкой и тут же угасла, как звук ружейного выстрела. Прорубить на поверхности ледника ступеньки! Это возможно. Но что будет, если кто-то из оленей оступится или поскользнется? Вниз, по гладкой поверхности улетит весь караван. Но, возможно, недалеко. Вон там, через полкилометра начинается прилука, ледник выравнивает свой горб. Если переводить оленей небольшими группами или даже по одному, то вероятность потери уменьшится. Хотя уйдёт гораздо больше времени. А это значит, что, возможно, сегодня они перейдут этот проклятый ледник и будут ночевать в безопасности там, в тайге, за противоположным отрогом.

Так или иначе, выхода нет. Надо идти только вперёд. Прежде чем подойти к леднику, следопыт внимательно изучил и постарался предугадать все последствия, которые могут произойти. Он выбрал самое подходящее место для прохода. Это было сравнительно неширокое стометровое горло ледника, на которое недавно сорвалась и упала с каменистого утёса снежная лавина. Шероховатая поверхность смёрзшегося снега должна дать твёрдое сцепление копыт с поверхностью, но всё же не исключала возможности падения вниз. Так или иначе, прежде чем пройти через препятствие, надо вырубить ступеньки и только лишь потом переводить оленей.

Торопливо взметнулись руки людей. В воздухе поднимались и падали топоры. Глухое эхо заметалось по узкому ущелью. Насторожились скалы, утёсы, курумы. Замер потревоженный мир диких гор. Угрюмо насупились корявые кедры, переплетения и заросли оттаявших стлаников. Где-то внизу, в ожидании жертвы, холодом вздохнули трещины и промоины.

Работали вдвоём. Дмитрий рубил топором. Загбой предпочёл более лёгкую, но острую пальму. Русский шёл впереди, откалывая в ледяном панцире крупные куски снега. Сзади для надёжности опоры Загбой подбивал и углублял ступеньки. Несмотря на прочную массу, работа спорилась. Не прошло и часа, как они уже стояли на другой стороне ледника.

А между тем погода сломалась. Мёртвое небо угрожающе затянуло низкими, тяжёлыми тучами. Откуда-то сверху, с вершины гольца, опустилось белое молоко непроглядных облаков. Подул холодный, пронизывающий ветер. В какой-то момент в пелене мрака исчезли вершины гор, соседние отроги и ближайшие скалы. Видимость сократилась до нескольких метров. В потоке рвущегося хаоса растворились границы ледника.

Оказавшись на противоположной стороне ледника после быстрой и тяжёлой работы, восстанавливая дыхание, Дмитрий бросил топор на снег, присел на короткий перекур. Загбой привычно затолкал пальму в ножны, но отдыхать не стал, а поторопил его в обратный путь. Опытный охотник знал, что резкая перемена погоды – начало бури. Надо быстро переводить оленей через препятствие и уходить в спасительную тайгу, прятаться от ветра и стужи. Промедление и задержка подобны смерти. Эвенк видел, что Харги разозлился не на шутку.