Ира несдержанно прыскает. Наклоняется над бокалом и втягивает свой молочный коктейль. Некоторое время вертит трубку в руке, о чем-то напряженно думает, прежде чем выдать.

— Ты знаешь, как мой первый раз случился? Нет…Так вот, этот парень был, как и я, девственник. Я, правда, об этом в процессе узнала. Короче, у него уздечка надорвалась. Кровищи было! Ты представляешь степень нашего кайфа? — закатывает глаза — Я металась, пятый угол искала, думала, что кровью изойдет. Представляешь, приволокла бинты, вату, все повязку наложить порывалась. Как он орал, боже! Ой, ужас! Что ты ржешь? Смешно ей! — сердито машет рукой — Правда, успел сорвать плеву. Но как вспомню! Бррр!

Я хохочу, не сдерживаясь. Это же надо так попасть. Ирка смотрит на меня спокойно, не реагирует, но потом не выдерживает, и подключается тоже.

— А потом как? — вытирая слезы, спрашиваю, отсмеявшись.

— А никак! Разошлись, как в море корабли. Дальше только опытных выбирала. Да и сколько их было. Трое всего.

— Ну да. В наше время это ничто.

— Вот я тебе и говорю. Если Шахов тебя преследует, то и не выделывайся. Будет, что вспомнить. А то потом как я, прежде чем переспать, биографию изучать станешь. И знаешь — внимательно смотрит — не знаю, что мне подсказывает, но не просто так Никита ведет себя. Нравишься ты ему, сто процентов! Отвечаю!

Иркины слова теплым сладким медом льются мне под кожу. Заволакивают уши, наполняют тело, а потом весь этот поток направляется мне прямо в мозг и отрубает его на хрен! А если это правда, что Ник запал на меня, а? Ну может же такое быть? Зачем же он тогда все эти слова говорит, трогает меня, целует. И машину сделал, и появляется везде, где только не окажусь. Совпадение? Я же вижу, как он смотрит. Хотя…

Настроение резко падает и бомбят противоположности фактов. Никак он не смотрит. Все, что могу вспомнить, насмешливость и чистой воды любопытство. Наблюдает за мной, как за пугливым зверьком, отслеживает поведение в той или иной ситуации, вот и весь интерес. И буду честна сама перед собой, ведь завалил бы меня в те разы, не пикнула бы. Стыдно, но это так. Никому не скажу. Я и себе с трудом призналась. Тогда почему он отпускает прямо перед самым важным. Не переступает эту грань, почему? Дразнит себя, меня? Какие цели преследует?

Как жаль, что в голову к нему не влезть.

Никогда бы не подумала, что придется решать такие головоломки. Гадать, предполагать. Как же это бесит, вымораживает, напрягает. При чем поведение Ника заставляет меня так чувствовать себя постоянно в его присутствии. Шахов то домогается, то льдом окатывает и бесячей отстраненной вежливостью. С ним с ума сойдешь! И тормозит меня еще одно, то, чего опасаюсь больше всего.

Выдергиваюсь из размышлений. И озвучиваю Ире свой самый большой страх.

— Да все бы ничего, кроме одного пунктика. Он — извращенец!

— В смысле?

— Ну легенды о них. Ты же знаешь. Особенно о Шахове. Тройнички и все такое. — прокашливаюсь я, скрывая невесть откуда появившееся смущение.

Ирка невинно хлопает глазами, потом смотрит на меня, словно воплощение язвы. Встряхивает головой и тянет.

— Вранье небось. Но даже если и так, тебе-то что? Он же тебя на них не потащит. А вообще, знаешь Лен, не встретилась ему еще та самая, поэтому и бесится. Понимаешь, о чем я? А развлекушки эти уйдут потом, словно их и не бывало. Я так думаю.

У Ирки вид вещающей тетки-эксперта из передачи «Давай поженимся». Не хватает химии и блузки в крупных розах. А, и еще перламутровой помады. Завороженно смотрю на нее. Где такой философии набралась?

— Кто ты? — выдвигаю ей ошарашенно — И где моя Ковалева? Почему я вижу перед собой хорошо пожившую тетку с философскими измышлизмами?

— Да ладно тебе, Лен. Короче думай.

— Мгм. Было б о чем. — бормочу под нос.

Было. И есть! Думаю. Тянет меня этот ворожей долбаный. Манит в свои сети.

Молчи, Лена! Под страхом смертной казни не признавайся никому, что нравится Шахов. Только себе. И то в темноте и под одеялом. Именно по ночам чаще всего, как на старой и изъезженной кинопленке, перематываю кадры всех событий, где с ним вместе. Вот тогда и начинает захватывать дыхание, саднит грудная клетка, выворачивает нутро. Так хочу вновь ощутить вкус его губ, пьянящую крепость объятий, сжать его плечи, вдохнуть запах. И постучи Ник в мою дверь в этот момент…Ни о чем не пожалею.

У Ирки внезапно трещит телефон. Она удивляется, глядя на экран, потом недовольно поджимает губы. Мельком вижу, что звонит младший брат. Савка, вечно в передряги попадает. Вот и сейчас Ира спешно прощается и убегает выручать братца. Растрындил все деньги и еще и карту дома забыл, вот и полетела старшая сестрица забирать из ТЦ малыша. А ему пятнадцать, между прочим. Все выросло, а мозги, видимо, нет. Хотя я и люблю Савку, но отчебучивает иногда парень, прибила бы.

Надо подгребать тоже. Неспеша собираюсь домой. Натягиваю куртку, собираю сумку и тихо выхожу на улицу.

Ох, уж эти осенние вечера. Поэтические! Располагающие к прекрасному, насыщающие эстетикой, тишью, магнетизмом прекрасного. Обычно у меня такие ассоциации, а вот сегодня вообще не то. И все не так! Раздрай один. Плотнее закутываюсь в куртку, хоть и не холодно и иду к машине. Пока грею мотор, копаюсь в телефоне, спрашиваю у Ирки, доехала ли. Не отвечает. Едет девчуля моя, не отвлекается. И я тоже поеду. Надеюсь. Что хотя бы сегодня засну без мыслей кое о ком.

Ворочаюсь в кровати. Нагреваюсь, как спираль древней плитки. Краснею, закипаю. Как же уснуть, завтра вставать рано. Не могу! От мыслей голова пухнет. Точнее там преобладает только один, который и не дает уснуть. Козел!

От отчаяния мотаю телефон в руках и так и этак. Пальцы сами порхают по сенсору и открывают страницу Шахова. И не успеваю раскрыть фотки, у него мгновенно загорается сеть. Не спит тоже? Ну