А она явно теряет способность сопротивляться.

Казалось, будто он чувствует ее слабость и поэтому становится все сильнее.

Уинн выхватила из сумочки кисет и уставилась на него, словно он был ее единственной надеждой. Сегодня вечером она высыплет его содержимое в кувшин. Другого выбора нет. Она не может с ним сражаться его методом. Он оказался гораздо сильнее. Вот если бы она вела борьбу на другом поле битвы, то, возможно, победила бы.

Уинн вцепилась в драгоценный кисет с тертым корнем тиса и крепко прижала руку к груди. Она должна добиться успеха. Должна! Ока боролась за свою семью так же, как воин борется на поле битвы мечом или кинжалом.

И как любой воин, она готовилась сражаться со своим врагом до победного конца.

Туго натянутая тетива громко зазвенела, и Дрюс с довольной улыбкой отдал Артуру готовый лук.

– Держи, парнишка. Теперь вы все трое сможете тренироваться сколько душе угодно. Только не забудь каждый раз потом ставить его в угол. Никогда не оставляй лук на земле, а то какой-нибудь болван обязательно наступит на него.

– Хорошо, Дрюс, – послушно ответил мальчик. Он внимательно рассматривал серьезными карими глазами игрушечное оружие, и было ясно, что в его сообразительной головке назревает какой-то вопрос. – А когда стрела попадает в кролика, оленя или какое-нибудь другое животное, ему больно?

Дрюс удивленно уставился на ребенка.

– Животные чувствуют по-другому, чем человек.

– Но они знают, когда хотят есть, – резонно возразил Артур. – И когда им страшно, потому что они всегда убегают от охотников. Поэтому они наверняка знают, причиняет ли стрела боль, когда попадает в них.

– Ну-у… – Дрюс прокашлялся. – Наверное, им немного больно. Но животные дают нам пишу, мех и много чего другого. Поэтому Бог и дал их нам, чтобы мы могли выжить. Артур, почему бы тебе не побежать к Рису и Мэдоку? – закончил Дрюс.

Артур посмотрел на него взглядом умного старичка и послушно ушел. Но, подходя к братьям, он все еще задумчиво хмурил лоб.

– Я попал! Я попал! – кричал Мэдок, бегая вокруг трех снопиков, составленных вместе, которые служили мальчикам мишенью.

– Я тоже так смогу. Вот смотри! – закричал ему Рис.

– Погоди, Рис! – приказала Изольда. – Артур, уйди с дороги.

Бронуин оторвалась от щенка и котенка, которые весело бегали за длинным стебельком травы, зажатым в ее руке.

– Ненавижу мальчишек, – пробормотала она скорее себе, чем Изольде. – Они такие шумные и всегда делают глупости.

Тут она захохотала, увидев, как котенок набросился на юркий хвостик щенка.

– Им всегда достается все веселье, – сварливо вторила Изольда. – И они считают, что всегда должны командовать.

– Ты что, хочешь пострелять из лука?

Изольда метнула сердитый взгляд на буйных близнецов.

– Я бы смогла это сделать ничуть не хуже, чем они, и даже лучше.

Бронуин покачала головой от такой нелепости.

– Что ж, пойди к Артуру. Он даст тебе пострелять из своего лука.

Она была права, потому что Артура больше занимало то, как перья на конце древка стрелы влияют на ее полет, а не само оружие. Он пожал плечами, услышав просьбу Изольды, и даже не оглянулся, когда она ушла, унося с собой лук и вторую стрелу. Только когда возле мишени поднялся невообразимый шум, он оставил изучение стрелы.

– Я тоже хочу пострелять! – кричала близнецам Изольда. Оба крепыша стояли плечом к плечу перед мишенью и, судя по их нахмуренным личикам, были возмущены не меньше Изольды.

– Девчонки не стреляют из лука…

– …только мальчики!

– Вы просто боитесь, что у меня более меткий глаз.

– Нет, не боимся!

– А ты бы лучше заткнулся, Рис, – предложила ему Изольда.

– Глупая девчонка.

– Ха! Девочки гораздо умнее мальчишек. Мальчишки только и знают, что шуметь, пачкаться в грязи и охотиться. А вот девочки много чего умеют.

– Все девчонки глупые.

– Неправда! – К перепалке присоединилась даже Бронуин.

Артур подошел ближе, но не стал ничего говорить. Изольда и близнецы часто затевали такие споры, в которых никто никогда не сдерживал верх.

– Девчонки ничего не знают, – поддел их Мэдок. Он посмотрел на Риса с видом заговорщика и каким-то непонятным образом передал брату свои мысли.

Рис продолжил за него:

– Точно. Мы знаем то, чего вы не знаете. Ну, так кто из нас теперь умнее?

– Да ничего вы не знаете, – возразила Изольда. – Выдумываете только.

– Нет, знаем, – хором заявили близнецы.

– Ладно, тогда докажите.

На секунду они замешкались, и Изольда воспользовалась их нерешительностью.

– Вот видите? Я же говорила. – Она повернулась к Бронуин и Артуру с выражением превосходства на лице. – Так и знала, что им нечего сказать.

– Нет, есть! – прокричал ей в затылок Рис. – Мы видели, как Уинн отдала Кливу…

– …награду, которую должна была подарить Дрюсу.

Обе девочки смотрели на них, ничего не понимая. Тут заговорил Артур:

– Какую награду? За что?

– Это был горячий поцелуй.

– Да еще какой крепкий!

– А что такое горячий поцелуй? – недоверчиво поинтересовался Артур.

– Мне кажется, это когда целуются с открытым ртом, – ответила Бронуин, – и касаются друг друга языками. – Она улыбнулась, сама дивясь тому, что сказала. – Но так поступают только когда любят кого-то.

– Или когда тебе кто-то очень-очень нравится, – добавила Изольда, кивая с умным видом.

Артур состроил гримасу.

– Вранье. Кому же это захочется трогать кого-то языком? Что за глупости.

– Ты, наверное, думаешь, что они высунули языки и дотронулись друг до друга, – поднял его на смех Рис. – И вовсе они не так делали.

– Да? А как? – спросила Изольда.

– Да, – вторила ей Бронуин затаив дыхание, – расскажите нам. Расскажите все-все.

Мэдок насмешливо улыбнулся.

– Мы видели все от начала до конца. Правда, Рис?

– Угу. Они обнимались и прижимались друг к другу. И волосы Уинн были все растрепаны.

– А как же горячий поцелуй? – перебила Бронуин.

– Ну, они прижимались друг к другу губами – как обычно целуются, только намного дольше.

– И было видно, что они открыли рты…