Он наклонился и подхватил ее на руки. Танон прижалась к нему.

– Тебе нужно прекратить ругаться.

Танон ухватилась за шею мужа, и он направился к выходу.

– Ты очень сильный, – пробормотала Танон, спрятав голову у него на груди. Он понес ее вверх по лестнице.

Гарет злился на нее, но она выглядела так чертовски прекрасно, прижимаясь к нему щекой и счастливо улыбаясь, что злость скоро совсем испарилась.

– Ты легкая, – ответил он, чувствуя себя слабым и беспомощным.

Воспоминания о том дне, когда Танон впервые улыбнулась ему, обрушились на Гарета с новой силой. Проклятие, она все еще способна превращать его в беспомощного мальчишку.

Гарет отнес Танон в спальню и усадил на кровать. Затем направился к небольшому столу, что был накрыт в спальне. На нем стояли вазы с фруктами, подносы с хлебом и медовыми пирожными и две бутыли с вином. Гарет взял со стола салфетку, смочил ее водой и вернулся к кровати.

– Это поможет немного прийти в себя. – Он сел рядом и прижал салфетку к ее лбу.

– Но я…

– Тише, – успокоил ее Гарет.

Его прикосновение было мягким, ласковым, и вскоре Танон закрыла глаза и расслабилась. С ее губ сорвался томный вздох.

«Чертово виски», – мрачно выругался про себя Гарет. Он потянул вниз вуаль Танон. Отвратительная вещь! И кто придумал скрывать великолепие женских волос под бесчисленными слоями материи? На щеку Танон упала одна черная прядь. Он откинул локон назад и перевел взгляд сначала на изящный изгиб ее скул, а потом на губы.

– Танон?

Она открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась.

– Гарет, – прошептала Танон, – ты помнишь те чудесные истории, которые рассказывал мне об Уэльсе?

– Да, – проговорил он.

Ему показалось, что они только сейчас по-настоящему обрели друг друга после двенадцати лет разлуки. Гарета вдруг охватила радость, и по лицу Танон он видел, что она разделяет его чувство.

– Ты меня тогда не обманывал? Я слышала так много Ужасных рассказов о твоей родине.

Его жена смотрела на него таким взглядом, как будто могла поверить во все, что он скажет. И Гарет сказал ей правду:

– Нет, я тебя не обманывал. – Он протянул руку, вынул заколки из волос Танон и завороженно проследил, как иссиня-черные кудри упали ей на плечи.

Вот такой он помнил ее.

– Ты злишься на меня.

– Нет, – ответил ей Гарет, лаская глазами ее открытое лицо.

– Но ты хмуришься. – Когда их взгляды встретились, голос Танон стал еще мягче.

– Я хмурюсь, потому что теряю рассудок, и это мне очень не нравится.

– Не нравится? – переспросила она, чувствуя его прикосновение каждой клеточкой тела. Низкий соблазнительный тон его голоса накрыл ее, словно облаком.

– Да. – Гарет кивнул и подарил ей улыбку, в которой было столько тепла, что она не могла не зажечь в сердце Танон ответного пламени. – Я замечаю, что все время хочу целовать тебя.

В ее голове мелькнула какая-то важная мысль насчет того, что он не должен ей нравиться, но сразу же исчезла. Все, о чем Танон могла сейчас думать, были его губы.

– Должна признаться, – сказала она, и румянец слегка окрасил ей щеки, – что я тоже хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Гарет удивленно приподнял брови.

– Неужели? – Когда Танон застенчиво кивнула, он улыбнулся ей особенной улыбкой, взгляд Гарета стал горячим, как языки огня. Подавшись вперед, Гарет выпустил из пальцев салфетку. – Иди ко мне, – прошептал он и без усилий приблизил губы Танон к своим, а потом одним движением искусного любовника приподнял ее голову так, чтобы она полностью оказалась во власти его поцелуя.

Он коснулся ее рта нежной лаской, и дыхание Танон прервалось. Гарет не стал целовать с жадностью, от которой напрягалось тело. Он дразнил, гладил ее губы, пробовал их на вкус. В горле Танон родился слабый, хрипловатый вздох.

От этого звука мышцы Гарета напряглись. Он подвинулся и заключил Танон в тепло и сталь своих объятий.

Когда их языки соприкоснулись и заплясали вместе, в такт биению сердца, Танон совсем ослабела в его руках. Гарет зажег в ней дикий огонь страсти. Он заставил ее желать большего, чем поцелуи. Не бояться этого, а трепетать от волнительного предвкушения. Танон слышала, как бешено колотилось в груди сердце, ощущала на спине сильные руки Гарета.

Он посмотрел на нее затуманенным взглядом, в котором Танон прочитала желание и страсть. Ее пульс словно взбесился.

– Не бойся меня. – Танон решила, что приказу, произнесенному таким притягательным хрипловато-низким голосом, нельзя было не повиноваться.

Он обвил вокруг пальца одну из завязок, на которых держался тяжелый лиф ее платья, и слегка дернул. Шнуровка корсажа ослабла. Танон судорожно вдохнула, но не от страха, а от невероятно греховного ощущения, что рождалось в ней, когда на нее смотрели взглядом, полным вожделения. Она была ошеломлена, ее мучил стыд из-за того, что эти безнравственные ощущения доставляли ей удовольствие. Но потом Танон посмотрела в опаленное страстью лицо Гарета, и обнаружила, что ее муж тоже еле дышал, все мысли вылетели у нее из головы. И когда он коснулся ее кожи подушечками пальцев, а затем очертил ими нежные холмы груди, Танон закрыла глаза и выгнула спину.

Он целовал ее шею и грудь, она откинулась на кровать и замерла.

В какой-то момент Гарет вдруг заподозрил неладное и оторвался от нее.

– Танон? – Когда она не ответила, ему пришлось слегка потрясти ее. – Танон. Черт, да очнись ты! – Она не шевелилась. Гарет посмотрел в дальний конец комнаты, где стоял кувшин с водой. Не вылить ли его на голову Танон? – Проклятие! – Он выпрямился на кровати и оглядел неподвижное чело жены. Да, такое случилось с ним в первый раз. Ни одна женщина еще не засыпала от его поцелуев!

Гарет полюбовался спящей Танон, а потом пересек комнату и сел в кресло рядом с очагом. Отсюда Гарет продолжал смотреть на Танон. Он, наверное, сошел с ума, когда согласился взять ее в жены. Все, что ему было нужно, это мир, а не нынешние неприятности. Если бы в его голове оставалась хоть капля мозгов, торн бы отказался от невесты, обещанной брату-изгнаннику. Вместо путешествия в Уинчестер он бы направился к крепости Дафидда, чтобы разрубить этого негодяя надвое, а потом найти среди своих людей того негодяя, который предал своего повелителя принцу северных земель.

Гарет провел рукой по волосам. Вместо этого он сидит тут и не сводит взгляда со своей опьяневшей жены.

«Боже, как же она необыкновенно хороша», – думал Гарет, барабаня пальцами по подлокотникам.

Гарет вспомнил, с каким выражением лица Танон говорила ему, что не знает, как вести себя, когда они окажутся в спальне. Перед его взором предстал бесхитростный изгиб ее бровей, трепещущий веер густых ресниц на фоне молочно-белой кожи, и его сердце замедлило свой ход. Скорее всего, именно поэтому она так много выпила. Она, наверное, до смерти боялась брачного ложа. Но, проклятие, ведь Танон отвечала на его прикосновения без всякого страха. Он все еще ощущал на губах вкус ее кожи. Сегодня Танон вела себя открыто и искренне. Гарет улыбнулся. Все-таки она не очень сильно изменилась. Просто невинная девочка превратилась в женщину.