У меня чуть глаза на лоб не полезли. Хотелось бы мне знать, что она думает о моих перспективах, но для начала нужно выпить чего-нибудь покрепче. Виски, наверное, подойдет. Затем мне стало интересно, по каким клубам ходит Мелоди, но, прежде чем я успела спросить об этом, появилась миссис Браун. Она протянула мне несколько аудиокассет с надиктованными письмами. Их было необходимо распечатать. А Мелоди получила другое задание: для нее была подготовлена огромная стоика балансовых отчетов. Мы обе были недовольны.

– Иногда у меня возникает впечатление, что кто-то назначил вознаграждение человеку, который может гарантировать мое увольнение.

Я засмеялась:

– Меня посетила та же мысль! Как вы думаете, Мелоди, пожалуй, нам стоит поменяться? Вы займетесь письмами, а я – балансовыми отчетами.

– Боже мой! Наверняка вы будете работать на верхнем этаже уже через двадцать лет. Ох, ну конечно, я согласна. Но миссис Браун заметит подмену.

– Мы просто уроним наши папки, а потом поменяемся, когда будем поднимать. Как вы думаете, она сможет узнать, на каком компьютере была проделана работа? Если так, я это исправлю.

– Да нет, она не узнает. Миссис Браун готова руководить всем, включая дыхательный процесс. Но даже она не станет возражать, если мы выполним работу быстрее.

– Вот и хорошо, – сказала я.

Что ж, если раньше я ничего не делала, то теперь занимаюсь хоть чем-то. Будем надеяться, что прибавка к жалованью мне обеспечена.

Кофе приносили обычно в одиннадцать часов. Видимо, миссис Браун удалилась на какое-то совещание, потому что все сразу вскочили со своих мест и стали расхаживать по офису, болтая и пересмеиваясь. Мервина опять взяли в кольцо окружения. Когда я прокладывала себе дорогу в толпе его поклонниц, то почувствовала себя девочкой-подростком, без ума влюбленной в какую-то рок-звезду.

Наклонившись к Мервину поближе, я тихо сказала:

– Меня зовут Кэрон. Я бы хотела, чтобы ты нарисовал для меня картину.

Он улыбнулся, взял меня под руку и повел к столику с кофе, подальше от толпы.

– Спасибо, что спасла меня, Кэрон. Быть секс-символом очень утомительно. У меня такое впечатление, что меня используют для того, чтобы оттачивать свое мастерство флирта.

Я засмеялась.

– Знаешь, когда-то я работала в мужском коллективе. Тогда мне казалось, меня хотят использовать для чего-то другого. Ладно, давай все обсудим, пока миссис Браун не вернулась. Скажи, ты рисуешь в той же манере, что и Пикассо?

У Мервина была очень милая улыбка. Мне гораздо больше понравилось говорить с ним наедине, чем наблюдать его в роли короля бухгалтерии. Понизив голос, он сказал:

– Видишь ли, то, что я сейчас делаю, – не для продажи. Представь себе: овечья шерсть на поверхности бассейна, заполненного мочой. А для симметрии – несколько конфетных коробок. – Он полез в карман и вытащил какую-то бумажку. Ему пришлось сделать это с большой осторожностью, поскольку у него были такие узкие брюки, что он мог нечаянно стащить их. – Вот. Скоро состоится моя первая выставка. Было бы здорово, если бы ты пришла. Тогда сама все увидишь, и у тебя будет представление о моей художественной манере.

– А можно мне два билета? – быстро сказала я.

Пока я разглядывала приглашение, он опять полез в карман, а затем нервно подтянул брюки. Мне показалось, я слышала звук рвущейся ткани.

– Мервин, я бы хотела, чтобы ты сделал копию еще до начала выставки. Это срочный заказ. Ты можешь срисовать картину Пикассо?

– Я считаю, в жизни все нужно попробовать. Кроме тюремного заключения. Копировать не запрещено законом, даже если ты способен нарисовать картину, очень похожую на оригинал. Главное – не пытаться ее кому-нибудь сплавить.

– Уверяю тебя, я не собираюсь продавать ее или совершать какие-либо противозаконные действия. Как ты думаешь, сколько тебе понадобится времени?

– Это зависит от того, какая картина тебе нужна. Если тебе нужна подделка, которую даже эксперты примут за подлинник, на это уйдет вечность.

– В этом нет необходимости. В конце концов, ты можешь просто отсканировать репродукцию, распечатать ее на цветном принтере и раскрасить. Я просто хочу, чтобы у меня в спальне висела такая картинка. Пусть это будет что-то вроде экзамена на профпригодность.

Тут я увидела идущую по коридору миссис Браун.

– Я бы хотела, чтобы ты срисовал картину «Зеленый шнурок». Помнишь ее? Там изображен зеленовато-желтый глаз на носке туфли, а второй – розовый – кокетливо смотрит с каблука. Сама туфля оранжевого цвета, и формой она напоминает оперную певицу, которая корчится в предсмертных судорогах, но все-таки хочет допеть арию до конца.

Мервин развеселился.

– Художественные справочники описывают эту работу в других терминах. Но я понял, о какой картине ты говоришь.

– Сделать копию стоит очень дорого?

– Не могу же я брать деньги со своей коллеги за то, что немного повожу кистью по бумаге. Какое отношение это имеет к искусству? Слушай, мы сделаем так. Я найду в Интернете фотографию картины и информацию о размерах. Потом я нарисую копию, и если она тебе понравится, ты угостишь меня коктейлем.

– Мервин, ты чудесный человек! Я думаю, что все женщины в отделе действительно влюблены в тебя, а не просто практикуются, как ты говоришь.

– Ну да, конечно. Ты знаешь, ни с кем из них я не беседовал об искусстве.

Вспомнив о Флоре, я предложила:

– Давай, сходим как-нибудь пообедать вместе?

Но он почему-то смотрел поверх моего плеча и, улыбнувшись, пробормотал:

– Надеюсь, вам понравился кофе, миссис Браун.

Когда я вернулась на свое место, то сразу же позвонила Флоре:

– А у меня для тебя сюрприз!

– Да? Какой сюрприз? – спросила она заинтересованно.

– А такой. Приятный. Увидимся после работы, я буду ждать тебя у выхода. Слушай, кто это там смеется?

– Оукли. Я тебе говорила, она часто смеется по пятницам.

– А с кем это она?

– Сидит одна в своем кабинете. Можно я попробую угадать с трех раз? По крайней мере, мне будет о чем поразмыслить во время деловой встречи. Скажи, ты видела Мервина? Не смей вешать трубку!

– Потом расскажу, – быстро сказала я. – Выношу тебе благодарность за разглашение конфиденциальной информации, предоставленной сотрудниками компании «Чемберс».

Я так увлеклась, разбирая бухгалтерские документы, что чуть не пропустила время ланча. Знаете, за что я люблю цифры? За их постоянство. Ты записываешь их на бумагу, и они никуда не исчезают. Ты можешь вычитать, умножать или вообще зачеркнуть. Все это захватывает, как разгадывание кроссворда. Конечно, просматривать выписку из собственного банковского счета еще увлекательнее. У меня создалось впечатление, что мой счет похож на счет компании «Чемберс», словно внучок на дедушку. Если я будто катилась вниз с песчаного бархана, то знаменитый универмаг, казалось, пикирует прямо с горы Маттерхорн. Наверное, Джеймсу лучше забросить свое увлечение психологией и заняться уничтожением компрометирующих фирму финансовых документов.