– Так захотели.

– Какой большой и познавательный рассказ.

– Алина, мне сейчас не до твоего сарказма. Если ты хочешь что-то узнать, звони Моргану, а я ничего не скажу.

– Он ответил тем же.

Я немного подвис на этом заявлении.

– Вот и отлично.

– Это всё из-за этой маленькой сучки?

– Уж тебя-то это никак не касается. И она не сучка.

– Да, блять, святая! Ещё как касается! Вы – мои друзья, и мне больно видеть, что с вами происходит.

– Ну, так езжай и утешай Мэта, а мне некогда. Пока, Алина.

– Уже…

– Что уже?

– Утешила.

– Я рад. Как он?

– Живой, но с обработанными мной ранами и огромным синяком на скуле. Красавчик, одним словом.

– Ясно. Береги себя.

– И ты.

Я закончил разговор и, скинув вчерашнюю одежду, направился в душ. Включил горячую воду, с тихим стоном встал под струи воды и облокотился руками о стенку душа, давая мышцам расслабиться. Всё тело ныло, как от хорошей изматывающей тренировки, саднили сбитые костяшки пальцев, а от кистей до локтей проступили синяки в тех местах, по которым получал удары, закрываясь от Мэта.

Простояв так некоторое время, хорошенько вымылся и вышел из душа, как новый человек со старыми проблемами. На телефон пришло сообщение от юриста фирмы. Хм, быстро работает, или выслуживается, или хочет прибавку.

Юрист уверял, что сделка с муниципалитетом города Сан-Франциско по покупке земли и строения, где находится приют, прошла успешно. К завтрашнему дню документы будут у меня на столе в Нью-Йорке. Ну, хоть одна хорошая новость.

Я спустился вниз, быстро перекусил и узнал у мамы, в котором часу отец будет дома.

– Обещал уже скоро.

– Хорошо, тогда я сейчас уеду по делу и, думаю, тоже скоро буду.

– Хорошо, сынок. Как ты себя чувствуешь?

– Всё нормально, ничего не болит. Да, кстати, земля и здание приюта теперь в собственности компании.

– Отличная новость. Наш фонд взял их под своё крыло. Видел бы ты радость детей, когда мы привезли им целую гору игрушек. Но там столько всего необходимо сделать, у нас в планах построить новую спортплощадку, полностью переделать кухню. Я уже молчу о том, что необходимо расширить штат и…

– Мам, я понял. Вот с Карой и занимайтесь, всё в ваших руках, а мне пора.

– Хорошо, сынок. Люблю тебя.

– Взаимно.

Как только я вышел из дому, сразу набрал Джинни и направился к своей машине. Прослушав ряд долгих гудков, уже думал, что, не получив ответа, поеду её искать, но зеленоглазка ответила, как я понял, с неохотой.

– Я слушаю.

– И тебе привет. Где ты?

– На работе.

– Хорошо, скоро буду, заберу тебя.

– Вот так легко и просто?

Так и хотелось сказать, что да, вот так.

– Да. Приеду, объясню.

– Надеюсь.

Мы одновременно скинули звонок. По-деловому быстро я поставил её в известность. Осталось за малым: посмотреть ей в глаза, подавить вспышки чувств и заставить Джинни поехать со мной на встречу к отцу. Да, уж, сука, как прямо подвиг совершить.

Через двадцать минут я уже входил в здание приюта, отметив про себя, как и в прошлый раз, всего одного охранника, и тот опять же никак на меня не отреагировал. Так дело не пойдёт, надо нанять охранную организацию. Остановил пробегающего мимо мальчишку, лет двенадцати на вид, спросил у него, как найти Джинни Престон, и, получив ответ, двинулся к ней в кабинет. Вот и отлично, поговорим наедине.

Не стал стучаться, сразу вошёл и плотно закрыл дверь, облокотившись на неё плечом и скрестив руки на груди.

– Стучаться не учили? Даже дети это знают.

– О, а чего это мы такие злые?

– Не люблю, когда врываются без стука.

– Мне выйти и постучать?

От её нахохлившегося вида мне хотелось ещё больше её позлить, вывести из себя, увидеть, как горят зелёные глаза. Но вовремя вспомнил, зачем я здесь, поэтому умерил свой пыл и перешёл к делу.

– Ладно, оставим. Собирайся, поехали. Тебе надо кое с кем встретиться, а потом нам надо проговорить.

– Я не могу, моё рабочее время ещё не закончилось.

– Считай, что закончилось.

– Никуда не поеду, пока не скажешь.

– Хорошо, мой отец хочет с тобой встретиться, и кое-что рассказать. Не смотри так на меня, о нас дело не идёт.

– Тогда о чём?

– О твоём отце. Кое-что вскрылось, и ты должна это знать.

Я оперся руками о её небольшой стол и стал наблюдать, как в её головке носятся мысли, как она что-то для себя решает. Ну, давай, Джинни, ты ничего не потеряешь.

– Хорошо.

Вот и умница. Минус одна проблема.

– Поехали.

Джинни встала, взяла свою маленькую сумочку, перекинула ремешок через плечо и вышла из-за стола, и, даже не взглянув на меня, направилась к двери.

Какого хрена она из себя обиженку строит? Так захотелось её схватить, вытрясти всё из этой упрямой головки и уже в пустую вбить, что если бы не она, то не было всего вчерашнего, я бы не лишился лучшего друга.

Но вместо этого я завис на её фигуре, на красивом голубом платье, которое эффектно облегало грудь и свободно спадало по бедрам, на стройных ножках, цокающих на небольших каблучках по паркету. Сука, она специально так вырядилась? Пришлось несколько раз вздохнуть, успокоить бешеное сердце и рвущегося в бой дружка. Лишь после этого я пошёл следом, и вскоре мы уже сидели в машине.

Мы тронулись и большую часть дороги до дома ехали молча. Мне с большим трудом удавалось сдерживаться. Казалось, что её аромат окутал весь салон автомобиля. Я вдыхал и наслаждался, невольно вспоминая тот кайф, когда лежал на ней и вдыхал этот же запах вместе с запахом секса и, блять, жалел, что не можем это повторить.

– Что случилось?

Я непонимающе перевел взгляд на Джинни, а она кивнула на мои сбитые костяшки.

– А разве тебе твой парень ничего не сказал?

Да, жестоко, но ведь ты сама сделала выбор.

– Не надо, Кларк.

– Что не надо? Я вчера чётко поставил вопрос. После произошедшего между нами я был уверен… Сука, но ты выбрала Мэта. Почему, Джинни?

Какого хрена я сейчас об этом заговорил? Ведь хотел же после встречи. Вот олень. Ну, как теперь успокоиться, когда она так близко?

– Вы подрались?

– Да.

– Зачем?