В коридоре на коленях стояла Марисоль.

Она вскинула голову, и на какой-то момент ее карие глаза встретились с глазами Кейтлин. Марисоль была шокирована и рассержена. А в следующую секунду она уже направлялась к лестнице.

— О нет, ты не уйдешь!

Распалившаяся из-за пережитых за день событий, Кейт бросилась в атаку. Разочарование, возбуждение и злость придали ей сил, она схватила Марисоль, которая была старше ее, и развернула лицом к себе.

— Что ты делаешь у меня под дверью? Что это? — требовательно спросила Кейт, указывая на сложенный вдвое лист.

Марисоль только откинула со лба волосы и с вызовом посмотрела на Кейт.

Кейт отпустила ее ровно настолько, чтобы поднять листок, и снова преградила путь к лестнице.

— Мой рисунок!

Это был рисунок, который Кейт набросала во время прошлого тестирования. Тот, на котором она изобразила себя с третьим глазом. Тот, который остался лежать на полу в лаборатории.

Только теперь к изображению прибавилась надпись.

Под рисунком кто-то второпях написал жирным черным карандашом: «Будь осторожна. Это может случиться с тобой».

— Очередной розыгрыш? — недобро спросила Кейт, выпрямляясь.

Марисоль, которая была на несколько дюймов выше Кейт, просто посмотрела на нее сверху вниз. Кейт, не думая о последствиях, схватила Марисоль за плечо и тряхнула.

— Почему ты стремишься меня напугать? Ты ненавидишь экстрасенсов?

Марисоль усмехнулась. Кейтлин отчаянно пыталась найти объяснение поведению Марисоль.

— Ты хочешь, чтобы я уехала? Это… я не знаю… зависть или что-то еще?

Марисоль поджала пухлые губы и ничего не ответила.

— Ладно, хорошо, — сказала Кейт, и голос у нее слегка дрожал. — Кажется, мне придется спросить у Джойс.

Она была на полпути к лестнице, когда Марисоль наконец подала голос.

— Джойс не сможет тебе помочь. Она не знает, что происходит в действительности. Ее не было во время пилотной сессии, а я была.

— Что за пилотная сессия? — не оборачиваясь, спросила Кейт.

— Неважно. Главное, что Джойс тебе не поможет. Ей просто хочется провести опыты и увидеть свое имя в заголовках журналов. Она не понимает, что происходит в действительности. Поэтому мистер Зетис ее и нанял.

— А это что значит? — спросила Кейтлин, помахав рисунком.

Молчание. Кейт повернулась к Марисоль спиной. Ни слова.

— Боже, какая ты тупая, — наконец сказала Марисоль. — Неужели ты не помнишь сегодняшнее тестирование? Тебе совсем не интересно, как у тебя получилось нарисовать виноград?

Кейтлин вспомнила калейдоскоп образов, который пронесся у нее в голове во время тестирования.

— Я полагаю, у меня это получилось потому, что я обладаю сверхъестественными способностями, — сказала она и услышала в собственном голосе защищающиеся нотки.

— Если бы ты действительно обладала сверхъестественными способностями, ты бы первым же самолетом вернулась домой.

Кейт все это надоело.

— О чем ты говоришь? — Она сорвалась на крик. — Почему не сказать прямо и без намеков? Если тебе вообще есть что сказать…

Марисоль вздрогнула от крика Кейтлин, неожиданно толкнула ее локтем в плечо и прошла к лестнице. Там она обернулась.

— Я поднялась, чтобы напомнить тебе, что ты опаздываешь к ужину.

Кейтлин привалилась к стене.

Это был самый резкий за день перепад в «американских горках». А Марисоль просто сумасшедшая. Правда, это не объясняло того, что произошло с Кейт во время тестирования. Когда Джойс прикрепила к ее лбу «электрод»…

«К третьему глазу», — подумала Кейт.

Она взглянула на измятый рисунок. Гротескный третий глаз уставился на нее со странным выражением.

«Я должна с кем-нибудь поговорить. Одной мне не справиться. Нужна помощь».

— Ко мне это какое отношение имеет? — спросил Габриель, бросая рисунок обратно Кейтлин.

Он лежал на своей огромной кровати и просматривал журнал о дорогих автомобилях.

— Это не мои проблемы.

Кейтлин поймала рисунок. Ей потребовалось собрать волю в кулак, чтобы прийти сюда. Наверное, она бы и не пришла, но остаться с Робом наедине она сейчас не могла, а Анна после ужина отправилась разговаривать с родителями по телефону.

Кейтлин старалась сохранять спокойствие.

— Если в том, что говорила Марисоль, есть хоть какой-то смысл, это касается всех, — сдержанно пояснила она. — К тому же именно ты сказал мне, что здесь что-то не так. Габриель пожал плечами.

— Ну и что?

Кейтлин хотелось закричать.

— Ты действительно считаешь, что в институте что-то не так, но не хочешь выяснить, что именно? Ты не собираешься ничего предпринять?

Габриель едва заметно улыбнулся.

— Естественно, собираюсь. Я собираюсь сделать то, что мне лучше всего удается.

Кейтлин понимала, к чему он клонит, но не смогла избежать прямого вопроса. Чувствуя себя сержантом Джо Фрайди, она с вызовом спросила:

— И что же?

— Я позабочусь о себе, — с самодовольным видом сказал Габриель.

Последнее слово он произнес с особым удовольствием.

Уходя из комнаты, Кейт не посчитала нужным скрыть презрение, которое испытывала к нему.

В коридоре она снова прислонилась к стене. В кабинете Льюис прослушивал последний диск «Праймал скрим» на душераздирающей громкости. Анна все еще говорила по телефону. А Роб…

— Опять голова разболелась?

Кейт резко развернулась: у стены она почему-то чувствовала себя загнанной в тупик. Почему она не услышала, как подошел Роб?

— Нет, — сказала Кейт. — Я в порядке. Вот только… Да нет, я в полном порядке.

Она не могла сейчас общаться с Робом, просто не могла. Она боялась его, боялась того, что готова с ним сделать, если представится шанс. Ей казалось, что она с равным успехом способна поцеловать или убить его.

— А это что?

В следующую секунду Роб взял лист бумаги у нее из рук. Кейт попыталась выхватить его, но Роб оказался проворней.

— Ничего… то есть это…

Роб разгладил смятый листок, мельком взглянул на него, а потом внимательно посмотрел на Кейтлин.

— Это ты нарисовала?

— Да, но писала не я. Я не… О, все так запутано.

Кейт исчерпала все свои силы. Она устала препираться, бороться, выпытывать… Она устала.

— Пойдем, — мягко сказал Роб, нежно, но уверенно взял Кейт под локоть и повел в комнату, которую делил с Льюисом.