— Привезли?

— Да.

— Кто?

— Что значит, кто? Ты был в невменяемом состоянии. Сынок, зачем ты так напился?

Макс ничего не мог вспомнить, разум дремал, и ему очень хотелось успокоить мать.

— Ма, а ты как?

— А я очень хорошо, мне всегда хорошо дома. Когда мы поедем?

— Наверное, надо было позвонить на винодельню, предупредить о приезде.

— Поедем завтра, ты сегодня навряд ли сядешь за руль.

— Да, мам, ты, как всегда, права.

— До завтра, сынок.

На следующий день, ближе к полудню, Макс и Моника оказались на винодельне «Мастроберардино». Секретарь внимательно выслушала их и попросила подождать около получаса. Через полчаса к ним буквально вылетел жгучий брюнет лет сорока пяти, уже что-то лепетавший очень быстро по-итальянски.

— Я вас приветствую, сеньора.

— Да, спасибо.

— Чем могу быть полезен?

— Вы знаете, сеньор, мы ищем… Луиджи, это ты?

— Господи, Моника, откуда ты здесь?

— Луиджи, неужели это ты, это не сон?

— Нет, Моника, это не сон, боги привели тебя ко мне.

Макс был в шоке. То, что его мать и этот человек друг друга знают, да еще и очень давно, было ясно, но что их может объединять? Его мать и этот мачо. Очень странно, ведь мать всегда любила только отца. Сама мысль, что у матери мог быть кто-то другой, казалась Максу кощунственной.

Вдруг Макс потерял нить разговора. Этот незнакомец начал говорить на странном языке. Моника не говорила ничего, но было видно, что она все понимает. Язык был странным вдвойне. Макс понимал, что это итальянский, но он слышал лишь отдельные слова, бессвязные и бесформенные. Он вроде бы слушал итальянца, но совершенно не понимал, о чем идет речь.

— Так, стоп, мама, что происходит?

— А что, сынок?

— Вы что, говорите на языке животных, я ничего не понимаю.

— Scusi, — виновато проговорил итальянец.

— Мама, о чем вы говорили?

— О тебе.

— Зачем?

— Он спросил о твоем отце.

— И что ты ему сказала?

— Ничего.

— Мама?

— Что ты сын француза.

— И что?

— Ничего.

— Так, мама, что происходит, кто этот человек, и на каком языке вы говорили?

— Простите меня, — Луиджи обратился к Максу, — я из Фриули.

— И что?

— Это другой язык.

— Другой, но ведь это был итальянский, но я ничего не понял, вы специально так говорили.

— Нет, Макс это не итальянский.

— Что это значит?

— Мы говорим на своем языке.

— Кто это мы?

— Жители Фриули, мы говорим на ретороманском. С тобой все в порядке, ты слышишь родной язык, но не понимаешь смысла, это нормально.

— Мама, откуда ты знаешь этот язык и откуда ты знаешь этого человека?

— Я потом тебе все объясню, не сейчас.

— Ничего не понимаю, что это за язык?

— Это древняя форма итальянского.

— Очень странно.

— Ничего странного, сынок. В Швейцарии тоже говорят на этом языке.

— Да, мама, оказывается, чудеса только начинаются.

— Что ты имеешь в виду, сынок?

— Сначала папа со своими чилийскими ребусами, теперь ты, говорящая на языке, который я не понимаю, я был уверен, что знаю своих родителей, но теперь я не уверен ни в чем.

— Молодой человек, Италия полна сюрпризов.

— И что у вас тут особенного?

— Много чего.

— Ну например.

— Например, самая древняя винодельня в мире.

— Ну, это еще можно поспорить.

— Да, твой сын настоящий француз, Моник.

— Он в отца пошел.

— До Колумба открылась это ваша старая винодельня? — Макс не унимался.

— Да, сынок, до Колумба.

— А конкретно?

— В середине двенадцатого века.

— Да нет, вы шутите, тогда еще и Европы толком не было.

— Конечно, но люди-то были, и они хотели радости и веселья.

— Ну и где эта винодельня?

— В горах Альто-Адидже.

— Где это?

— Это близко к Франции.

— Ладно, мальчики, я думаю, что нам всем не помешает немного вина.

Троица отравилась в ближайшее кафе.

— Что вас привело к нам? — начал Луиджи.

— Мы ищем отца.

В этот момент подошел официант, чтобы принять заказ.

— Что вы будете?

— Макс, что ты будешь?

— Американо.

— Хорошо, сеньоре.

Через пять минут официант принес заказ и поставил перед Максом бокал с искрящейся жидкостью. Макс, не задумываясь, отхлебнул и тут же отринул бокал.

— Что это?

— Что-то не так?

— Это алкоголь.

— Конечно, ведь ты заказал американо.

— Да, я хотел кофе.

Луиджи расплылся в улыбке и, наконец, расслабился. Этот юнец явно был французом во плоти.

— Сынок, у нас американо — это кампари с содовой и лимонным соком.

— Но я хотел всего лишь кофе.

— Хорошо, сейчас исправим. А ты что будешь, Моника?

— Чинар.

— Ты не забыла?

— Нет, Луиджи.

Повисла пауза.

— Луиджи, мы с сыном приехали к вам, мы ищем его отца.

— Хорошо, миа донна, не плачь, я помогу тебе.

— Mi sento svenire! — закричала Моника.

— Maledizione, — ответил Луиджи.

Она быстро пришла в себя.

— Ты женился?

— Нет.

— А дети?

— У меня два сына.

— Ты ее любишь?

— Кого из двоих?

Моника молча выразила удивление.

— У меня было две женщины и от каждой по сыну.

— А сейчас?

— Сейчас я один.

— Да, у меня тоже один, знакомься, это Макс.

— Что привело вас к нам?

— Отец, — начал Макс, — оставил нам странную записку перед своим исчезновением.