Сейчас почти во всех иностранных государствах растет сознание, что с советской властью иметь дело нельзя, поэтому они начинают искать антибольшевистскую организацию, но, к великому нашему стыду, такой найти не могут. Для меня ясно, что наступил момент создания сильной и авторитетной организации».

А Петр Николаевич Врангель отказался заниматься тайной работой против Советской России, чтобы не испачкаться. Писал генералу Миллеру 29 июля 1923 года: «Всю жизнь я привык нести ответственность за свои действия и никогда не подписывал имени моего внизу белого листа, хотя бы этот лист был в руках самого близкого мне человека».

Здесь их пути с Кутеповым разошлись. Более того, они почти что возненавидели друг друга. В начале 1924 года Петр Николаевич писал генералу Шатилову о Кутепове: «Вот уже год, как он сидит здесь, ничего не делая и отказываясь от всякой работы, мною предлагаемой. В то же время он пытается самостоятельно что-то делать, то посылая каких-то своих представителей в Балтийские страны, то пытаясь вести свою разведку в России. Всё это лишь затрудняет мою работу и дает повод к созданию слухов о каких-то расхождениях в верхах Армии».

В эмиграции Павел Николаевич Шатилов очень сблизился с Врангелем. Выпускник Академии Генштаба, Первую мировую Шатилов завершил генерал-квартирмейстером штаба Кавказской армии. Деникин поручил ему командовать 4-м конным корпусом, в мае 1919 года произвел в генерал-лейтенанты. В декабре 1919 года назначил начальником штаба Добровольческой армии. Такую же должность Шатилов занимал у Врангеля, который произвел его в генералы от кавалерии, — возможно, в благодарность за то, что тот помог сместить Деникина с поста главнокомандующего и занять его место.

Врангель обосновался в городке Сремские Карловны, где находился патриарх Сербской православной церкви. Весь штаб разместился в нескольких комнатах. Начальником штаба был генерал Федор Абрамов, его помощником стал ротмистр Юрий Асмолов, генерал-квартирмейстером — генерал Павел Кусонский, полицейской частью руководил бывший директор Департамента полиции генерал-лейтенант Евгений Константинович Климович (в Крыму он заведовал особым отделом штаба главнокомандующего).

Врангель искал способ сохранить организационную структуру русской армии в ситуации, когда европейские страны потребовали распустить русские вооруженные формирования, оружие сдать и вернуться к мирной жизни.

В ноябре 1923 года он писал генерал-майору Алексею Александровичу фон Лампе в Берлин: «Полгода, как трехцветное знамя свернуто, как на него надели чехол защитного цвета и тщательно спрятали в цейхгауз. Боюсь, что ежели его оттуда не извлекут и вновь не развернут, те, кто шел за ним, разбредутся. Дай Бог, чтобы этого не случилось».

Первого сентября 1924 года приказом № 35 Петр Николаевич Врангель основал Русский общевоинский союз (первоначальное название Обще-Офицерский):

«Продолжая заботы по объединению зарубежного офицерства Русской Армии, в прошлом году я предоставил возможность всем офицерским союзам войти в ее состав…

Считая своим долгом в новых формах бытия Армии связать возможно теснее всех тех, кто числит себя в наших рядах, приказываю:

1) Образовать Русский Обще-Воинский Союз…

2) Включить в РОВС все офицерские общества и союзы, вошедшие в состав Русской Армии, все воинские части и войсковые группы, рассредоточенные в разных странах на работах, а также отдельные офицерские группы и отдельных воинов, не могущих по местным условиям войти в какие-либо офицерские общества…

3) Сохранить за офицерскими обществами и союзами, включенными в состав РОВС, их названия, самостоятельность во внутренней жизни и порядок внутреннего управления, установленные ныне действующими уставами…

5) Общее управление делами Русского Обще-Воинского Союза сосредоточить в моем Штабе».

Врангель определил географическую структуру РОВСа:

I отдел — французский («из офицерских обществ и союзов, воинских частей и войсковых групп, расположенных в Англии, Франции, Бельгии, Италии, Чехословакии, Дании и Финляндии»);

II отдел — германский («из расположенных в Германии и Королевстве Венгрии»);

III отдел — прибалтийский «из расположенных на территории Польши, Данцига, Литвы, Латвии и Эстонии»;

IV отдел — югославский («из расположенных в Королевстве СХС и в Греции»);

V отдел — «из находящихся на территории Болгарии и Турции».

На югославской земле осталось немало русских беженцев. Всем русским беженцам давали пособие — 400 динаров в месяц, неплохое подспорье для тех, кто лишился всего имущества. Король Александр I Карагеоргиевич воспитывался в России, говорил по-русски и обещал русским помогать. Он построил в Белграде Русский дом имени казненного Николая II.

Но Врангель хотел перевести организационный центр эмиграции в Париж. В 1924 году начальником 1-го отдела РОВСа, во Франции, он назначил Шатилова.

Третий, «наиболее важный» для военной эмиграции отдел Врангель сразу подчинил своему помощнику генералу Евгению Карловичу Миллеру: балтийские страны непосредственно граничили с Советской Россией.

Одиннадцатого сентября 1924 года в секретном предписании № 678/А Врангель разъяснил: «Образование Русского Обще-Воинского Союза подготавливает возможность на случай необходимости под давлением обшей политической обстановки принять Русской армии новую форму бытия в виде воинских союзов… Это соображение не могло быть приведено в приказе ввиду его секретности».

Петр Николаевич хотел сохранить единство воинского коллектива, разбросанного по разным странам и снявшего с себя форму. Мечтал не только соединить в РОВС всю военную эмиграцию, но и превратить его в ядро, вокруг которого сгруппируются все беженцы из России. Ради всеобщего сплочения еще 8 сентября 1923 года Врангель подписал приказ № 82, запретив своим офицерам вступать в политические партии и организации.

Шестнадцатого ноября 1924 года великий князь Николай Николаевич принял на себя Верховное возглавление Русского Зарубежного Воинства.

Монархисты в эмиграции поделились — на николаевцев и кирилловцев.

Второго марта 1917 года Николай II отрекся от престола в пользу младшего брата великого князя Михаила Александровича. Но тот на престол не вступил. 3 марта великий князь Михаил Александрович, гвардейский офицер, страстный автолюбитель и поклонник аэропланов, подписал акт об отказе от восприятия верховной власти: «Принял я твердое решение в том лишь случае воспринять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, выраженная Учредительным собранием… Прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».

Если бы Михаил Александрович отрекся, тогда следующим в порядке престолонаследия был бы двоюродный брат Николая II — великий князь Кирилл Владимирович, потому что его отец был следующим за Александром III сыном Александра II. Но Михаил Александрович не отрекся от своих прав на престол. Он решил ждать решения Учредительного собрания. И это поставило Романовых в трудное положение. Заявить о своем праве на трон значило подорвать авторитет старшего члена династии, старшего не по возрасту, а по положению в доме Романовых.