Вот, честно говоря, если бы мои глаза могли вылезти на лоб, они бы сейчас вылезли. Ликвидатор совсем сошел с ума? На хрена он ей это говорит⁈ И вообще, что за нелепый разговор⁈

Мать буквально несколько мгновений рассматривала Романовского. Потом она вдруг резко, в два шага, оказалась возле кресла, в котором сидел Полковник, наклонилась, упираясь руками о подлокотники, и выдохнула ему прямо в лицо фразу, от которой я окончательно потерял дар речи:

— А Вы докажите.

Она хмыкнула и выпрямилась. Но от Романовского не отступила. Так и стояла почти впритык.

— Мой сын прошел все ежегодные проверки. Ни одна из них не показала у него наличие способностей. Нет ни одного факта, который мог бы подтвердить Ваши слова. Тем более, сейчас он мертв. Так что… Если у вас были какие-то планы на его счет, а я не сомневаюсь, что они были, можете подтереть ими…

Родительница замолчала. Видимо, она всё-таки решила, что упоминать задницу Ликвидатора в разговоре с самим Ликвидатором, как-то не не комильфо.

— Я в Вас не ошибся, гражданка Рубцова. Это приятно. — Романовский выглядел вполне довольным.

Впрочем, в этой долбанной комнате все выглядели довольными, кроме меня. Просто я, в отличие от этой парочки, не понимал ни-хре-на!

— Кстати, извините… Не представил Вам своего племянника. Большое упущение с моей стороны. Антон Лерманов. — Ликвидатор кивнул в мою сторону.

Мать обернулась и кинула меня быстрым взглядом.

— В любой другой ситуации я бы сказала, приятно познакомиться, но сейчас, уж извините, врать не буду. — Заявила она мне.

А потом все-таки подошла ближе и протянула руку, которую я чисто машинально пожал. Просто столь конкретный жест проигнорировать никак не мог. Это было бы, как минимум, странно.

— Теперь, наконец, могу идти?

Ее вопрос был адресован Романовскому.

— Конечно! — Полковник вскочил на ноги и широкими шагами подошёл к двери.

Он открыл створку. Прямо у входа ошивался тот самый особист, который привел мою родительницу.

— Отвезите гражданку Рубцову обратно в отель. И… оставьте пару человек для ее сопровождения. — Ликвидатор посторонился, освобождая проход.

То есть, он даже не скрывал, что за матерью будут следить. Наоборот, выпячивал данный факт, дабы она наверняка знала.

— Ну, что Вы… У вашего отдела столько забот, а Вы аж двоих сотрудников выделяете в мое личное пользование. Это слишком щедрый жест, господин Романовский.

Мать спокойно, не торопясь подошла к двери. Полковнику пришлось еще немного сдвинуться в сторону. Иначе они бы неприлично близко оказались друг к другу, начни моя родительница выходить в коридор.

— Вы слишком ценная персона для бенефициара Шереметева. А я, знаете ли, обладаю крайне высоким уровнем любопытства. Поэтому не могу оставить свой интерес неудовлетворённым. Вас связывает договор о неразглашении? Хорошо. Придётся все выяснить самостоятельно. Прошу.

Ликвидатор указал рукой на освободившийся проход. Мать просочилась в коридор и сразу направилась в ту сторону, где был основной выход из подземной части Особого отдела.

— Потрясающая женщина… — Заявил Романовский, провожая ее взглядом. Только после этого он повернулся ко мне. — Ну, что? Теперь и нам пора. Я хотел сегодня организовать тебе встречу с нашим юным дарованием, с телепатом. Но… Думаю, лучше не сто́ит. Ты слегка возбуждён, а это, как мы поняли, чревато последствиями. И защита в данном случае особо не помогает. Мне, знаешь ли, совершенно не хочется снова оказаться в эпицентре твоего гнева.

— Что это было? — Я поднялся с дивана, но уходить не торопился. Все произошедшее в комнате выглядело для меня театром абсурда.

— Антон… — Полковник недовольно поджал губы. — Во-первых, не «что», а «кто». Во-вторых, это — твоя мать. Неужели так быстро забыл, как она выглядит? Ай-яй-яй… Нехорошо…

— Очень смешно! — Я приблизился к Ликвидатору. — Вы прекрасно поняли, о чем идёт речь. Почему она себя так вела? Хотя, нет. Даже не это меня волнует в большей степени. Почему она не удивилась словам о псионике? О том, что у меня есть… были способности.

— А-а-а-а-а… Вот, что ты имеешь в виду… Наверное потому, что твоя мать с самого начала знала, кем ты являешься. — С улыбкой заявил Ликвидатор и вышел из комнаты.

Новые горизонты…

— Чем планируешь заниматься? Кстати… Не забудь, завтра состоится прием в императорском дворце. День рождения великой княжны. И да… По поводу твоего глупого спора с Бутурлиным… Надеюсь, ты понимаешь, что тебе нужно усидеть на двух стульях? И Наследника приструнить, и Романовских не опозорить. Понимаешь?– Спросил Ликвидатор перед тем, как я выбрался из машины.

— Мммм… Прямо как в сказке… Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю, что. У Вас так же выходит. Сделай так, чтоб Бутурлин выглядел придурком, но постарайся не выставить придурком меня. Верно?

— Правильно мыслишь, Антон… — Ответил полковник, проигнорировав откровенный сарказм с моей стороны. — Очень правильно. Так что? Чем планируешь заниматься сейчас? Не обессудь, но я должен контролировать каждый твой шаг. Теперь — еще сильнее, чем прежде.

Мы как раз въехали на территорию особняка Романовских и я уже был готов распахнуть дверь автомобиля, чтоб поскорее увеличить расстояние между мной и Ликвидатором.

Причем, сам полковник домой не собирался. Он сразу сказал, что завезет меня и уедет. Мол, какие-то срочные дела. Ну, да…Искать очередного пацана, который себе на беду родился псиоником. Манданешься, насколько это срочно.

— Хотел бы отдохнуть. И желательно, никого не видеть. Ни с кем не разговаривать. Устал, знаете ли — Ответил я ему хмуро.

Потом для достоверности широко зевнул. Пусть любуется моей кислой рожей сейчас, чтоб ему не пришло в голову любоваться ею вечером. Потому что лично я планирую вечер провести с обществе единственного человека, которому доверяю. Надеюсь, полковник будет, как обычно, занят до глубокой ночи.

Правда, пока еще не представляю, как выбраться из этого чертового особняка незаметно, однако я что-нибудь непременно придумаю. Даже если мне придётся сровнять его с землёй…Хотя… Нет, с землей нельзя…Пока нельзя. Но однажды я непременно поступлю именно так. И никакая защита не спасет это долбанное место.

— Устал? Ну, да…денек был еще тот. — Ликвидатор разговаривал вроде бы со мной, но при этом смотрел куда-то вдаль.

Или просто он тоже удолбался. Не знаю. Такое вполне может быть. Романовский вообще-то недавно испытал на себе отголоски моей ярости. Думаю, это