«Мерс» выкинуло с дороги на подъездную площадку заправки. Лед царапается, снег разлетается в разные стороны от взбесившейся машины, которая уже никак не может остановиться, хотя Рома жмет на тормоз со всей силы. Руля машина не слушается. «Мерседес» совершил плавный прокат на зеркальном льду и снес ограждение у колонок, подмяв одну под себя, вырвав с корнем ящик с песком и остановившись аккурат под навесом в паре шагов от стеклянной витрины мини-маркета. Теоретически автомобиль мог протаранить и магазин, если б скорость не погасили бордюры и колонки. Машина расцарапала себе крылья, помяла капот, разбила фару; слева отломилось зеркало.

Такси в пух и прах разнесло заправку – прямо как шар для боулинга раскидывает кегли. При первом столкновении непристегнутый Рома подскочил с места и больно ударился головой об лобовое стекло. Его отбросило на кресло так, что массажная накидка оставила отпечатки на его спине. Он схватился за руль – его пальцы будто вросли в него. Кровь из раны на голове капала на лицо и застилала обзор. Он готовился врезаться в магазин, но «Мерседес» остановился раньше.

Рому испугал бензиновый душ ранее. Теперь по невнимательности на дороге его отбросило на спасительную заправку, погрузив в такой шок, что он не мог толком конечностями шевельнуть, считая, что его переломало. Роман не верил, что все разрушения вокруг отныне на его совести. Наследил так наследил. А если сейчас здесь все на воздух взлетит? Нужно срочно уматывать. Его же примут в два счета, а ведь он так не хочет в тюрьму. Там ведь будет психологическая экспертиза – услышать ее вердикт он не готов. Столько мыслей в голове, а на лице ни одной мышцы не дрогнуло. Рома просто сидел и смотрел вперед.

За стеклами он увидел молодого человека, который брел ко входу так неуверенно, словно ему воткнули нож в спину. По лицу заправщика ясно: таксисту не поздоровится. Рома сделал над собой усилие, дабы предпринять хоть что-нибудь для собственной защиты. Однако его дернуло лишь включить аварийные огни, мол, изначально был неисправен, и прикинуться ветошью.

Смотритель, комично прижимая ноги друг к другу, возился с дверью. Когда она поддалась, тот выскочил из помещения и резко исчез из поля зрения Романа. Таксист все равно не выходил сдаваться. Он не верил. Ему страшно. Он ждал зрителей, которые обычно любят завороженно понаблюдать за происшествием – сам такой. Но по прошествии минуты публики так и не прибавилось. Рома видел открытый нараспашку мини-маркет и распластавшегося на пороге продавца. Никто не бежал ему на помощь. Если что и может вернуть Романа из шокового анабиоза, так это гарантированная возможность украсть. Она перед ним.

Таксист с опаской открыл дверь. Позади машинный след, напоминавший борозду. Ноль внимания на разрушения. Рому не волнует и состояние машины, капот которой напоминает неуклюже открытую консервную банку. Хотелось убедиться, что он здесь один и в его распоряжении целый магазин. Ради такого можно и через продавца перешагнуть. Впрочем, Ромка уже и забыл, по какой причине он так гнал.

Бомбила взглянул на Давида – тот лежит на льду и не шевелится. Проходу к полкам с товарами не мешает. Рома решил убедиться наверняка, что опасности нет: пройти от входа до самой кассы. От ассортимента мини-маркета глаза разбегаются. Дабы удостовериться, что это реальность, таксист подошел к одной из стоек и схватил первую попавшуюся бутылку. Он предположил, что от этого бутылка исчезнет, а сам он очнется в такси или вовсе в своей постели. Сего не последовало. Роман стал вести себя наглее. Он сорвал с бутылки крышку и залпом сделал несколько глотков – водка оказалась самой настоящей, что подтолкнуло Романа на дальнейшие подвиги. Шофер брезгливо откинул бутылку на пол – та разбилась. Его руки потянулись к алкоголю подороже. Внимание Ромы прыгало с одного товара на другой – поначалу он пытался припрятать все за пазухой, пока не замер на месте, услышав шорохи в подсобке.

Все, сейчас его точно застукают. «Ты поплатишься за все, Ромашка. Надо было линять отсюда. А ты опять за свое!» – аукалось в голове.

Шорохи сопровождались едва уловимыми писками – кажется, женскими. Ромка хотел поскорее ретироваться, однако скромность добытого его не устраивает – борьба между страхом и наживой сбивает вора с толку. Соблазн велик, а страх преследования забыт: «Раз копыта не отбросил, значит, хорошо ими подвигал». Кто бы ни сидел в засаде, Рома обязан его нейтрализовать.

Он вооружился лопатой с одного из стеллажей и стал тихонечко приближаться к двери в подсобку, из которой доносились звуки. Сжав в руках орудие борьбы со снегом, таксист, загруженный бутылками, пачками сухариков и жвачками, толкнул дверцу ногой. За ней царит разруха: столик лежит на полу верх ногами, еда разбросана, бутылки разбиты, всюду валяются кусочки скотча.

Прочие детали комнаты Роман рассмотреть не успел, поскольку обзор ему загородила вылетевшая из ниоткуда грязная тряпка, насаженная на швабру. Именно ее впопыхах после освобождения нашла Вика и спряталась за углом, чтобы вывести Давида из строя, когда тот вернется.

Столкновение получилось болезненное. Виктория солидно врезала Роме по морде, отправив водилу в свободное падение. Лопата, конечно же, из рук сразу выскользнула. От удара об пол вместо костей затрещали спрятанные в куртке бутылки. Вика грозно вылетела из комнатки, желая отмутузить обидчика шваброй, однако Давида не обнаружила. Перед ней валяется совершенно незнакомый человек, из-под куртки которого вытекает ручеек крови, хотя сам он жив и здоров, только немного шокирован. Предполагаемая кровь оказалась с винным душком.

– Ты еще кто такой?! Чего тут забыл?! – накинулась на него Виктория.

Рома не знал, чего дельного сморозить. Вместо слов он лишь испуганно посмотрел в сторону улицы. Вика тоже взглянула туда и узрела урон, причиненный заправке.

– Я уже ухожу, – молвил с пола Рома.

Когда водила поднялся на ноги, из-под его куртки посыпались осколки бутылок – он опасливо взглянул на слегка неопрятную девчонку.

– Можешь брать что хочешь. Мне по барабану, – отбросила швабру Вика. – Прости, что отоварила по лицу.

Роман поражен такому безразличию. Прежде чем продолжить обносить мини-маркет, таксист решил узнать, на каком же основании ему первый раз в жизни разрешили воровать. Но татуированная девушка, собирая свои вещи и приводя себя в порядок, ответила, что приняла его за местного заправщика.

– Это он так тебя разукрасил? – спросил Рома.

– К тебе вот аналогичный вопрос, – поправляла прикид Виктория. – Тебя что, пчелы в лицо покусали? И где