водителей – уехать домой. Мне сказала: «Хочу остаться одна! Совсем одна. Говорят, душа девять дней еще на земле. Она находится в тех местах, которые любила при жизни. Мой муж непременно придет в поместье. У всех отпуск, возвращайтесь на десятый день». Она в самом деле сейчас в полном одиночестве. Земли у поместья пять гектаров. Охрана покинула периметр. В главном доме много ценного – картины, посуда, драгоценности. Плевать на вещи, но вдруг вор обидит нашу хозяйку! Сделайте одолжение, навестите ее. Только не говорите, что я просил.

И я помчалась по знакомому адресу. Оставила машину на парковке, дальше пошагала пешком по аллее к дому и удивилась: весь первый этаж сияет огнями, окна открыты, льется музыка. В полном недоумении я заглянула с улицы в гостиную.

Вдова, одетая в ярко-красное платье, держа в руке бокал шампанского, босиком танцевала посреди огромной комнаты. Портреты на стенах смотрели на нее во все глаза. В первую секунду я остолбенела, потом поняла, что надо быстро сваливать. Не следует блондинке знать, что я видела ее счастливое лицо. Согнувшись почти пополам, я побежала на парковку, а в спину мне летела страстная песня Валерия Кипелова «Я свободен».

Много лет пришлось девушке притворяться любимой женой, она сумела обмануть всех и получила то, что хотела – огромные деньги. И ни одна душа не заподозрила ее в корысти. Но данный случай уникален. Обычно союз по расчету разваливается быстро и с шумным скандалом. Кстати, замуж она больше не вышла, взяла двух детей-сирот, воспитывает их, и никаких мужчин рядом с ней нет.

Пока в моей голове крутились эти мысли, Полина продолжала:

– Если вам нужна помощь в создании памятника, обращайтесь. Все контакты у меня.

– Правда? – обрадовалась я. – Мне очень нужен телефон Ирины Петровны Гончаровой, она подскажет, где купить камень.

– Тридцать тысяч, и пойду его искать, – тут же сообщила алчная девушка.

– Может, сначала уточните, есть ли у вас нужная информация?

– Нет! Сначала деньги.

– А если номер не найдете? – начала спорить я.

– Надо уметь рисковать, – объявила веселая жена умирающего Никиты. – Ой, секундос! Алло, да! Он в клинике! Ну совсем плохо! Вообще! Нет, я всем могу заняться. Кирилл Филиппович, не волнуйтесь, переводите деньги. В лучшем виде организую. Ау, вы тут?

Последняя фраза определенно адресовалась мне.

– Тут, – подтвердила я.

– Перезвоните минут через пять, – зашептала Полина. – А лучше прямо сейчас сбросьте три десятки, и все вам найду.

– Спасибо, я подумаю, – ответила я и отключилась.

Глава двадцать третья

– Что я съел? – простонал Макс, глядя на пустую тарелку. – Роза Леопольдовна!

Краузе выглянула из кухни.

– Гуляш по-венгерски.

– Гуляш по-венгерски, – повторил Вульф. – Звучит как музыка! Почему вы его раньше никогда не готовили?

– Сегодня ужин готовила Сюзанна, – пояснила няня. – А я отдыхала у телевизора, смотрела очень познавательную программу про обезьян.

Макс встал и пошел на кухню, я поспешила за ним. Еда оказалась очень вкусной. Вульф подошел к Архиповой, которая держала в руке кастрюлю, и спросил:

– Вы надолго к нам?

Сюзанна покраснела.

– Ну… э… в общем… конечно… хотелось бы дождаться младенца от дюминикумуса. Но в тех источниках, которые читала о поленьевидных, сказано… ну… никто не знает, как долго идет процесс. Я вас поняла, сейчас соберусь, и мы с Македонским уедем.

– Куда? – удивилась я. – Вам же негде жить.

На лице мужа засверкала счастливая улыбка.

– В смысле? Не понял.

Я быстро рассказала Максу про квартирную ситуацию Сюзанны.

– Здорово! – обрадовался муж.

Меня охватило удивление. До сих пор Вульф никогда не приходил в восторг, узнав о чьей-то беде.

– Вы очень вкусно готовите, – продолжил Макс.

– Сюзи еще испекла морковный кекс, – сообщила Краузе, – я чуть язык не проглотила. Попробуйте!

Владелица кота взяла со столика большое блюдо.

– Откушайте, пожалуйста.

Макс взял кусок. Стало тихо, все уставились на Вульфа. Тот быстро съел ломтик и вздохнул.

– В студенческие годы мы с приятелями пили московское красное вино, мне оно нравилось. А потом Степа, однокурсник, позвал на свой день рождения, и там его отец угостил нас вином, которое произвели во Франции. Я понял: то, что пил до сих пор – это не вино, это моча старого поросенка. Вот так и с этим кексом. Это Кекс! А все остальное… м-да!

– На занавески гляньте, – обратилась ко мне Роза Леопольдовна.

– Даже мельком смотреть на них не хочу, – откровенно высказалась я. – Сократ и Феофан превратили драпировки в лапшу. Они на них катались, потом съехали на когтях на подоконник. На карнизе висит результат кошачьих игр, похожий на плоскую лапшу. Давно пора выбросить, но у меня руки не доходят.

– Нельзя выбрасывать то, что можно починить, – объявила Сюзанна.

– Из лапши не получится ровный кусок материи, – возразила я.

– Лампа, они новые, – сказал Макс, – раньше у нас другие тут болтались. Похожи на прежние, но не они.

– Я не покупала занавески… – начала я, повернула голову и застыла.

Вместо сделанных из ткани «макаронных изделий» окно прикрывали новые драпировки.

– Ну и ну, – только и сумела произнести я. – Роза Леопольдовна, вы купили очень красивый материал. Он похож на старый, но намного интереснее, полосы ткани чередуются с кружевом, и симпатичные вишенки вышиты внизу. Спасибо вам.

– Занавески старые, – засмеялась няня. – Сюзанна нашу «лапшу» сняла и пришила к ней ришелье, а вишенки…

– Их элементарно сделала, – засмеялась Архипова, – скрутила красные лоскутки, черенки вязальным крючком сплела.

Мы с Максом переглянулись.

– Вы успели приготовить гуляш и кекс и сшить занавески за один день? – уточнила я.

– Ой, так работы на три часа, – смеялась Сюзанна. – Розочка еще сказала, что вы хотите разобрать кладовку – ту, большую, на первом этаже. Комнатку такую, с окошком.

Я молча кивнула.

– Может, посмотрите, как получилось? – прошептала Сюзанна. – Если что не так, сразу переделаю.

Архипова встала и вихрем умчалась в коридор. Мы поспешили за ней и вошли в небольшое помещение, которое еще утром выглядело как цыганская кибитка, забитая разным хабаром.

В новый дом мы переехали не вчера, а у меня все никак не получалось заняться разбором того, что я запихнула на следующий день после переезда в это помещение со словами «завтра непременно наведу порядок». С тех пор я иногда вспоминаю, что в чуланчике лежат вещи, вероятно, там много нужного, но как освободить пару недель, которые необходимы для раскопок? Сейчас же я не увидела ни одной сумки. Вдоль стен тянулись стеллажи, на них стояли коробки, на каждой стояла написанная красным, синим или зеленым цветом цифра.

Сюзанна подошла к небольшому столу, который теперь стоял в центре, взяла толстую