на запад на 100–250 километров, а 26 декабря советский десант высадился в Крыму и отбил Керчь.

Сплетню о 50 тысяч русских, воевавших за немцев под Сталинградом в 6-й армии Фридриха фон Паулюса, опроверг в книге «Гитлер идёт на Восток» бывший пресс-секретарь министра иностранных дел Германии Пауль Шмидт (псевдоним Пауль Карель):

«Согласно боевым журналам 6-й армии, находящимся теперь в распоряжении у американцев, и ежедневным докладам различных корпусов, численность личного состава немецких и союзнических частей в котле на 18 декабря 1942 г., зарегистрированная 22 декабря, составляла 230 000 человек, включая 13 000 румынских военнослужащих. В дополнение в докладах говорится о 19 300 русских, военнопленных и служащих во вспомогательных службах».

Менее 20 тысяч, изрядная часть которых пленные — это сильно не 50 тысяч, но Долуцкого враньё устраивает.

Как и столь же правдивая байка о 2 миллионах изнасилованных немках, раскрученная британским историком Энтони Бивором.

Российские либералы с восторгом подхватили разоблачения Бивора. Однако историк Игорь Петров (блогер labas) предпочёл изучить первоисточник — книгу немецких феминисток Хельке Зандер и Барбары Йор «Освободители и освобождённые», на которую тот ссылается. Оказалось, что статистические изыскания Зандер и Йор выглядели следующим образом. Они взяли статистику рождаемости в берлинской детской клинике «Императрица Августа Виктория», где из 804 младенцев, появившихся на свет с 1 сентября 1945 года по 31 декабря 1946 года, у 34-х родители значатся русскими. Высчитали процент «русских детей» — 4,2 %. Затем взяли количество детишек, родившихся в столице Германии в сентябре 1945 года — августе 1946-го, — 23 124. Спроецировали статистику на них, ненавязчиво округлив с 4,2 до 5 %, и получили 1156. Ясно же, что как в одной клинике, так и во всех остальных — как же иначе-то?

Но и это еще не все. Авторессы предположили, что родила каждая десятая забеременевшая изнасилованная, остальные сделали аборт, а всего забеременело 20 %. (С какого потолка они взяли эти цифры, дамы умалчивают.) А значит, жертвами разнузданной солдатни стало в 50 раз больше, чем родили «русских детей», то есть 57 800 женщин от 18 до 45 лет. Добавили к ним соответствующий процент берлинок от 14 до 18 и старше 45 лет, (а что, эти уже не рожают?) получив всего 131 100, или 9,5 %, фрау и фройлен столицы. Поскольку в Берлине, с учётом беженцев, тогда находилось порядка 3,5 миллиона человек, то есть примерно 5 % населения Германии, полученное число умножили на 20 и вывели 2 262 200.

Это воистину прелестно! Но, к сожалению, поддерживает средневековые представления о том, что женщин учить — только портить. Проанализировав данные Зандер и Йор и сравнив их с представленными в книге документами, Петров справедливо обвинил дам в подтасовке. Отметив, что экстраполяция данных одной больницы на всю страну некорректна, он указал, что приведённая ведомость педантично разделяет «русских» детей оккупации на собственно «russe» (русские), «russe?» (возможно русские) и «russe/verge-woltigung» (русские от изнасилования.) Последних обнаружилось всего 9 из 34, что автоматически сокращает итоговое число до 34 702. Отменив феминистское округление с 4,2 до 5 %, получим уже 29 150, то есть вчетверо меньше, но и это не всё.

Немецкие авторессы жульничают, беря статистику по больнице до декабря, а по всему Берлину только до августа, что позволило им экстраполировать больничные данные на общегородские, накинув ещё 15–20 %. Ну и между делом сообщают, что изнасилованием является любой половой акт, когда женщина находится в безвыходном положении. То есть если фрау хочется кушать, и она отдаётся за банку тушёнки, это тоже…

С тем же успехом можно взять ту же ведомость той же больницы, сложить новорождённых в графах «amerikaner» (американские), «amerikaner/verge-woltigung» (американские от изнасилования), «engländer» (английские) и «frankzosen» (французские) и получить 13. И на этом основании заявить, что западные союзники в Берлине надругались над 50 126 дамами и девицами, а по всей Германии — над 1 002 520.

Точно так же врёт и Латынина. Дрезден, в котором была разрушена половина зданий и погибли до 30 тысяч человек, бомбила 13–15 февраля 1945 года англо-американская авиация. В Кёнигсберге до войны жило не 15 млн, а 360 тысяч человек. К началу штурма 6–9 апреля 1945 года их осталось немногим более 70 тысяч. Может Юлия имела в виду всю Восточную Пруссию? Но и её население, даже вместе с присоединёнными территориями Литвы и Польши, не дотягивало даже до 3,5 млн.

Изнасилования, как и другие преступления со стороны красноармейцев, имели место, но не более, чем у всех военных антигитлеровской коалиции на территории Германии. Бывший командир взвода связи 31-й армии Леонид Рабичев, судя по интервью тому же «Эху Москвы», сочинял свои ужасы в старческом маразме. Например, сообщал, что военные поставки в армию перед наступлением в Белоруссии 23 июня 1944 года шли, помимо прочего, из Франции. Хотя эта страна на тот момент была оккупирована Гитлером, а британо-американо-канадские войска, высадившиеся 6 июня, удерживали лишь небольшой плацдарм на побережье Ла-Манша. Ну, а поведав, как звери-красноармейцы насиловали немецких женщин, затем разоблачил самого себя. По его словам, «местного населения уже не было, когда мы вошли в Восточную Пруссию». Поскольку удовлетворить свою похоть с немками товарищ Рабичев не мог по причине их отсутствия, его мемуары можно считать всего лишь болезненными эротическими фантазиями.

Фильм «Александр Невский» снят во время Великой отечественной войны

Кирилл (Владимир Михайлович Гундяев). Патриарх Всея Руси с 2009 года. Архиепископ (с 1991 года митрополит) Смоленский и Вяземский (с 1989 года Смоленский и Калининградский) в 1984–2009 гг. Председатель Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата в 1989–2009 гг. Архиепископ Выборгский и управляющий приходами в Финляндии в 1976–1984 гг. Ректор Ленинградских духовных академии и семинарии в 1974–1976 гг.

И вот возникает самый главный и важный вопрос в связи с личностью святого благоверного князя: а почему же мы молимся ему как святому? Почему память о нём сохраняется не только среди политиков, изучающих политическую историю страны, не только среди военачальников, изучающих в академиях талант полководца Александра Невского? Ответ стал ясен в далёком 1943 году, когда, казалось бы, забытое имя святого благоверного князя вспомнили тогдашние руководители Советского Союза. Им не надо было объяснять народу, кто такой Александр Невский, но они понимали, что для того, чтобы сокрушить страшного врага, нужно вдохновить народ на эту борьбу так, чтобы все без остатка принимали участие в этой борьбе. И никакими идеологическими лозунгами, никаким принуждением, даже самым страшным, нельзя было поднять весь народ на эту борьбу. В труднейший момент Великой Отечественной войны вновь вспоминается имя святого благоверного князя Александра Невского.