Она повиновалась.

— Заметь, никакого белья. Что выдает мою надежду на нечто подобное или именно это.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь? — коротко поинтересовалась Моника Лир, когда Дарод Монтагна скользнула в свою каюту на следующее утро сразу после рассвета.

— Надейся, — коротко ответила Дарод.

— Ну, ну, ну, — Ньянгу пододвинул Гарвину холоэкран. — Кто там у нас человек слова, достойный кандидат на государственную службу?

Гарвин проигнорировал картинку, пробежав взглядом титры. Кандидат в премьеры Дорн Фили имел удовольствие объявить, что Цирк Янсма, так сказать, присоединился к его кампании, ибо устраивает благотворительные представления и отдельные бесплатные выступления по разным достойным поводам.

— Уж теперь-то избиратели точно сделают правильные выводы, — заметил Ньянгу.

— Проблема?

— Перелистни страницу, — предложил Ньянгу, — и прочти две статьи наверху.

Гарвин так и сделал. Одна была про разгром «неизвестными террористами» одного из штабов кампании Фили, вторая — про зверское избиение троих из его агитаторов.

— Неслабо, — заключил Гарвин. — Думается мне, что в связи с тем придурком, болтавшимся без спроса по «Берте» и захотевшим поиграть с нашими кисками… он, кстати, и впрямь выживет, к сожалению, как и предсказывала Джил… и всем этим нам бы лучше начать чуть больше заботиться о безопасности. Идеи?

— Привлечь всех из РР, кто без придури. Удвоить охрану в проходах… нет, утроить. Пустить патрули вокруг корабля. Отказаться от твоей идеи поставить этот вонючий шатер для представлений. Оставить за пределами корабля только аттракционы и там тоже держать патрули. Если Сопи отпустит кое-кого из своих жуликов, это будет ему только на руку. Подготовить либо «аксай», либо нана-бот к немедленному пуску при малейших признаках попытки нанести тяжелый удар. С этого момента никто не ходит в город или куда бы то ни было в одиночку, а если народу достаточно, чтобы привлечь внимание, придется гнать за ними скрытую вооруженную охрану. А в остальном, — закончил Ньянгу, — такая же беззаботная жизнь, как обычно.

В ту ночь возникла непонятная свалка в городке аттракционов, установленном снаружи «Большой Берты», и все патрульные, к позднейшей ярости Ньянгу, оказались вовлечены в нее. Затем четверо счастливых пьянчужек возжелали спеть серенаду двум часовым в проходах.

Никто не заметил серой фигуры, скользнувшей вверх по одному из корабельных стабилизаторов, вынувшей из-за пазухи небольшой ящичек в сантиметр толщиной, выкрашенный так, чтобы в точности совпадать с цветом корабельной обшивки, и пришлепнувшей его к борту. Клей мгновенно схватился, и человек исчез так же незаметно, как и пришел.

Моника Лир бормотала непристойности, скрытно эскортируя дюжину щебечущих статисток сквозь район магазинов. Она могла поклясться, что Гарвин или Ньянгу имеют именно такое представление о шутке.

В самом деле, охранять танцовщиц! Как будто кто-то, кроме разве что нейрохирурга, изучающего вакуум, или извращенца, не верящего в человеческую речь, может заинтересоваться какой-нибудь из них или их обещанным походом по столичным магазинам. Если бы кто-нибудь сказал Монике, что единственная причина, по которой ее отправили скрытно, это бесстыдное поведение статисток, она бы плюнула тому в глаза или, возможно, сломала руку-другую.

Как бы то ни было, она сосредоточилась на своих обязанностях, злобно сверкая глазами взад и вперед из-под темной вуали, наблюдая за всем сразу. Одна рука покоилась на рукоятке тяжелого бластера, свисавшего у нее с ремня под очень стильным, очень полезным длинным плащом.

Табунчик как раз остановился полюбоваться холо-изображениями, витавшими в воздухе перед очередным бутиком, когда Моника увидела человека — маленького, неважно одетого, — выскочившего из укромного местечка. Она увидела, как ствол в его руке поднялся и выстрелил один раз. Лир услышала, как закричала в агонии женщина, но не обратила внимания, в кого попали. Она откинула плащ — к черту безопасность — и подняла бластер. Человек повернулся бежать и заметил Лир и ее оружие.

— Стой! — крикнула она, памятуя, что наемных убийц следует брать живыми. — Замри!

Но мужчина вскинул пистолет, целясь в нее, и она спустила курок. Молния ударила в середину грудной клетки так, что наемника перебросило через садовую скамейку.

Поднялся визг, прохожие разбегались или падали ничком на землю, выли сирены. Лир, игнорируя суматоху, быстро обыскала труп, затем поднялась и затерялась в толпе, оставив бластер поперек тела.

— Спасибо, — Ньянгу отключил коммуникатор и повернулся к Гарвину. — Статистка… Ее звали Чапу, кстати… только что умерла.

— Ублюдки. — Гарвин разбирал содержимое карманов стрелявшего.

Ком зажужжал снова.

— Это Фили, — доложил Иоситаро после недолгого разговора. — Выражал соболезнования, хотя он уверен, что это не имеет никакого отношения к политике или к нему. Просто какой-то сумасшедший.

— Да, — бесстрастно откликнулся Янсма.

Ньянгу велел корабельному переговорному центру принимать все входящие звонки, но откладывать их. Он присоединился к Гарвину в изучении скудного содержимого карманов убийцы.

— Слишком много денег. Славные хрустящие кредитки, непоследовательные номера. Наемник. Хо! Это еще что? Никак номер кома? Может, хозяева забыли тряхнуть его перед тем, как выпустить, а?

Он попросил центр соединить его с этим номером.

— Это НГ, — сказал Ньянгу, — попробуйте подобрать с добавлением или изъятием одной цифры. — Пришлось подождать. — С отменой не соединяет. Попробуйте с добавкой. — Он снова подождал, потом резко оборвал контакт. — Вот и оно. Добавили одну цифру и только что услышали голос, который произнес: «Конституционалистский Округ Четыре, говорит Майа». Грязная, грязная работа.

— Согласен.

— Знаешь, в правильно осуществляемой демократии это не более чем мелкая улика.

— Вот потому-то я чертовски рад, что на нашем корабле не демократия, — мрачно подытожил Гарвин.

— Печально слышать о ваших потерях, — обратился к Эрику Пенвиту худощавый мужчина с тщательно подстриженными усами. Дорогой, но какой-то потертый с виду гражданский костюм сидел на нем как униформа.

— Цирковые думают иначе, чем вы, солдаты, — в растяжку произнес Эрик. — Мы не принимаем в расчет то, что вы называете допустимыми потерями. Хотя, может, и стоило бы, — смягчил он свой ответ, подавляя вспышку гнева. — Учитывая некоторый вероятный риск.

— Но я так понял, что женщина, застреленная этим психом, была не более чем украшением, — последовал ответ. — Едва ли она была кем-то, кто входит в клетку к хищникам.

— Полагаю, все мы рано или поздно умрем. Может быть, выпьем?

— Спасибо. — Мужчина подозвал бармена. — Виски. И стакан содовой.