ты согласился спасти великую княжну, царице не пришлось бы ловить причастных к ее похищению.

— Думаешь, что заказчик похищения — на территории Русского царства? — уточнил я.

Отец усмехнулся, все же закуривая вновь.

— Конечно, Дмитрий, — сказал он, глядя на меня. — Действовали изнутри. Исполнители могут быть откуда угодно, любой отряд наемников бы сгодился. Но заметь, насколько все профессионально сделано. А такие специалисты стоят очень дорого. И нанять их мог только богатый человек, у которого есть связи с ЦСБ. После устроенных с твоей помощью чисток, разумеется, агентуры других стран в ЦСБ пока что нет. Так что я предполагаю, что в деле замешаны сами Рюриковичи.

Я потер переносицу, обдумывая слова отца.

— Мне не нравится, что нас могут втянуть в это дело, — признался я.

Отец покачал головой.

— Михаил II уже сделал из Романовых не просто врагов клана Рюриковичей. Государь превратил нас в убийц, которые зачищают родню Милославских, — произнес Алексей Александрович. — И если воевать с мятежниками или предателями Русского царства — это почетно и ни у кого язык не повернется назвать нас врагами, то в этом случае все обстоит иначе.

Мы замолчали. Отец докурил сигарету и, потушив ее об бортик пепельницы, убрал пачку в стол. Я же просто сидел, сложив руки на подлокотниках.

У будущего губернатора должно быть немало конкурентов. Москва слишком жирный кусок, чтобы не попытаться за него устроить великому князю Соколову не только похищение, но и убийства членов семьи. Однако в реальности перешагнуть черту, наняв людей для таких делишек, могли немногие.

И мне кажется, я догадываюсь, у кого бы хватило и влияния, и денег, чтобы все это провернуть.

Телефон на столе отца зазвонил, и мы переглянулись. Это звонок не из Кремля.

Подняв трубку, Алексей Александрович дал разрешение соединить его с собеседником и тут же произнес:

— Здравствуй, Михаил Викторович.

Глава 11

Усилив слух, я приготовился слушать диалог с отцом Ивана Михайловича.

— ...Александрович, я надеюсь, что мы сможем договориться, — произнес великий князь Выборгский.

— Я слушаю, — ответил князь Романов, вертя в руке зажигалку.

— Сегодня к твоему сыну, Дмитрию Алексеевичу, приходил младший великий княжич, — продолжил Соколов уверенным голосом, будто у него и не похищали дочери. — И он рассказал о вещах, связанных с внутренними делами нашего рода. В связи с этим у меня будет предложение — Романовы забудут об этом визите, и обо всем, что мог наговорить Иван Михайлович.

Отец выдержал паузу в пару секунд, задумчиво глядя на меня.

Михаил Викторович сумел меня удивить. Я ожидал, что он поддержит Ивана и запросит помощь. Но, видимо, у Соколова было свое мнение, как поступать в такой ситуации.

Впрочем, такой исход был гораздо лучше для нас. Чем дальше от столичных интриг — тем спокойнее для рода. Это великие князья могут бодаться за кресло губернатора Москвы, ни Романовым, ни Демидовым оно попросту не нужно.

— Мы никогда не стремились влезать в дела Рюриковичей, Михаил Викторович, — проговорил Алексей Александрович, после чего добавил: — Однако так вышло, что великий княжич втянул нас.

— Я понимаю твое негодование, князь, — проговорил Соколов. — Но как отец отца, прошу понять — Иван Михайлович сейчас переживает сложный период. И я готов компенсировать твоему роду потраченное на моего сына время.

— Нас это полностью устроит, — ответил отец. — Я пришлю твоему секретарю бумаги, великий князь.

— Буду ждать, князь.

И, не произнеся больше ни слова, Соколов повесил трубку. Говорить о том, чтобы Алексей Александрович не слишком наглел, подавая документы на утверждение, он не стал, это и так само собой подразумевалось.

Отец несколько раз щелкнул зажигалкой, продолжая крутить ее пальцами. Но вот князь Романов повернулся ко мне.

— Ну вот все и разрешилось, — улыбнулся Алексей Александрович.

Я кивнул и поднялся на ноги. Оставаться в Москве мне больше причин не было и вечером мне предстоит очередной перелет.

— Что будешь просить у него? — уточнил я.

Отец пожал плечами.

— Сейчас посидим с Сергеем, подумаем, что взять с губернатора Москвы. От великого князя что-либо требовать особого смысла нет — с Выборгом наши интересы практически не пересекаются. А вот в столице получить что-то полезное для рода Романовых вполне можно. В любом случае я тебе обязательно сообщу.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Что ж, тогда я тебя покину. Мне пора готовиться к отлету.

— И к помолвке, — поддержал отец. — Я взял на себя смелость заказать украшения для твоей невесты. Тебе их занесут ближе к ужину. Выбирала матушка, так что убедись, что Виктория Львовна их наденет на праздник.

Я усмехнулся.

— Обязательно. Уверен, боярышне понравится.

Покинув кабинет отца, я вернулся в свои покои и сел за рабочее место. Разгребая отчеты Урала, я собирал статистику по княжеству. Дед обязательно будет спрашивать меня, держу ли я руку на пульсе. Так что к возвращению нужно быть подготовленным — Руслан Александрович должен быть уверен в наследнике, как в самом себе.

Поэтому когда зазвонил телефон, я не сразу взял трубку.

— Княжич Романов слушает, — произнес я, все еще глядя на документы.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне секретарь деда. — Князь Демидов велел вам завтра в восемь утра посетить московскую резиденцию великого князя Литовского. Инструкции по переговорам я сейчас направлю на вашу почту. Вас там уже будут ждать.

— Хм, хорошо, — ответил я, глядя на часы. — Еще какие-то распоряжения будут?

— Князь сказал, вам понравится то, что вы услышите, — с легкой усмешкой добавил секретарь. — На этом все, хорошего вам вечера, Дмитрий Алексеевич.

Он положил трубку, а я проверил почту и обнаружил там новое письмо.

Что ж, Руслан Александрович был совершенно прав. Мне действительно понравилось.

* * *

Речь Посполитая, протекторат Германского рейха .

Анна Михайловна открыла глаза.

Вокруг было уже привычно темно, но из узкого окошка под самой крышей пробивался тусклый свет лампы. Каменный мешок, в котором держали великую княжну Выборгскую, имел всего один выход — его преграждала тяжелая дверь, какую больше ожидаешь увидеть в бункере, чем в подвале.

Сама Соколова была прикована к стене, а для надежности похитители каждые несколько часов вливали новую порцию транквилизатора. Лиц врагов девушка не видела — к ней входил лишь один человек, всегда облаченный в мешковатый