Скорее в действие придёт первый вариант, чем второй.

Ещё в четырнадцать лет я решил, что ни за что не позволю себе такую слабость как привязанность и уж тем более любовь. Каждый раз, когда казалось, что начинаю влюбляться в какую-то девчонку и даже получать в ответ взаимность, во мне проклёвывалось зерно здравомыслия и я начинал вести себя как отборный мудак, делал что угодно, лишь бы уничтожить этот влюблённый блеск в девичьих глазах и срубить на корню то, что взращивать в себе опасно.

Мне нахрен не нужны такие проблемы. Возможно, я трус, если не хочу закончить жизнь полностью уничтоженным изнутри, даже прежде, чем перестанет биться пульс под кожей. Именно близкие отношения делают людей такими слабыми. Ты такими беззащитными. Но я лучше побуду трусом, чем безумцем, доверившимся кому-то и открывшим душу, чтобы кто-то неизбежно в неё плюнул и кинул нахрен гранату туда.

Не уверен, насколько близко подошла Эллисон Хендерсон, но всего этого не было в моих планах. Ни на сегодня, ни на всю чёртову жизнь. И как бы эта крошка ни нравилась моему члену и даже какой-то безумной части моего мозга, эта игра не стоит свеч. Мгновения непередаваемого наслаждения не стоят такого риска.

Без сомнений я нравлюсь Эллисон. Однозначно нам хорошо вместе, но закрадываются сомнения, что секс без обязательств и чувств вписывается в картину её мира. А если она не сможет это контролировать, то, как смогу я? Насколько огромным мудаком мне нужно быть, чтобы не задумываясь продолжать поддерживать эту связь, не мучаясь угрызениями совести? Даже это было бы слишком. Слишком по-свински и… слишком опасно.

Надо заканчивать это дерьмо.

И как можно скорее.

Кабрирование

Гонконг — Нью-Йорк

Медленно открыв глаза, тут же зажмурилась и накрыла гудящую голову одеялом. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя настолько отвратительно? Во рту был мерзкий привкус горечи и это давало понять, что вчера немного перебрала с алкоголем. Жуя нижнюю губу, пыталась восстановить в памяти события вчерашнего вечера. Точно помню, как мы с девчонками танцевали на барной стойке; как на меня смотрел Тайлер Рид и как… Я едва ли не напросилась к нему в номер, где повалила на кровать и…

«О, Господи.»

Широко распахнув глаза, немного опустила одеяло и щурясь оглядела номер. В дальнем углу комнаты сидя в кресле и подпирая рукой голову, спал хмурый командир. В одежде. И как можно дальше от меня. Едва не застонав от осознания ужаса всей этой ситуации, спряталась обратно под одеяло, понимая, что не хочу сегодня видеть этот мир и думать о том, что было дальше, когда моя память превратилась в решето, из которого водой утекли все воспоминания.

— Ты проснулась. — сообщил Тайлер утвердительным тоном.

«Ну надо же. Слух как у кота.»

— Эм, да. Похоже на то, — промямлила я, снова высовываясь наружу и ловя его уставший и раздражённый взгляд.

— Славно. — ответил мужчина, поднимаясь и морщась наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую. — Тебе пора. — Холодно бросил он и, открыв дверь в ванную комнату, обернулся. — Надеюсь, справишься без меня?

Прижимая одеяло к обнажённой груди, я лишь могла молча смотреть на него в ответ, ещё отчётливее во рту ощущая этот вкус. Вкус омерзительного унижения. У меня были большие сомнения, что Тайлер Рид не знает, как надо обращаться с девушками, так что вывод напрашивался лишь один. Мужчина жаждал моего ухода и не собирался это скрывать.

— Не сомневайтесь, сэр. — просипела я, в тот момент, когда дверь в ванную закрылась. — Козёл. — пробурчала я и, ощутив, как глаза начинает нестерпимо жечь, огляделась в поисках своей футболки. В голове крутились миллиарды мыслей о том, что могло пойти не так этой ночью, что в итоге превратило Тайлера Рида обратно в огромную задницу, коей он и являлся всю свою жизнь. Быть может, волшебство феи-крёстной потеряло свою силу и всё наконец-то встало на свои места?

Одевшись, пулей вылетела из номера, желая Риду поскользнуться на мыле, стукнуться головой и прийти наконец в себя. Или не приходить вообще. По крайней мере, пока не научится вести себя не по-свински.

— Козлина, — ругалась я себе под нос, пока не обнаружила, что ключей от двери моего номера не оказалось ни в одном из карманов шорт. — Да быть того не может. — сокрушённо застонала я. — Это какое-то издевательство. — Прижавшись головой, которая пульсировала от боли и негодования, к белой деревянной двери, глубоко вдохнула, успокаиваясь. — Ладно… Ладно. Подумаешь, с кем не бывает… — ощущая ещё большее унижение, чем до этого, я вернулась в соседний номер, в котором отчётливо слышался звук льющейся воды.

«Быстро найти ключ не составит труда и, если всё сложится удачно, то я даже вполне могу успеть сделать это и уйти незамеченной.» — подбодрила я себя, осматривая комнату.

Бросившись обратно к кровати, принялась копаться в простынях, скомканном одеяле, скидывать подушки и заглядывать в щели между матрасом и каркасом кровати, но ключа как на зло нигде не было видно.

— Ты всё ещё здесь? — удивлённо спросил Тайлер, и я испуганно подскочила, едва не падая на пол.

— А, эм. Да. — Заправив растрёпанные волосы за уши, хмуро уставилась на него. — Ключ от моего номера, похоже, выпал где-то здесь.

— Неужели. — равнодушно ответил он и, словно абсолютно не замечая моего присутствия, прошёл к комоду, по пути скидывая белое полотенце. Я невольно сглотнула, замерев на месте, не в силах пошевелиться и суметь отвести взгляд. — Их здесь нет. Спроси на ресепшн. — будничным тоном проговорил мужчина, натягивая чёрные боксеры, идеально облегающие его задницу.

«К чему сейчас эти мысли! Как же меня это бесит!»

— Спасибо за совет.

— Такова моя работа. Думать за весь экипаж. — Тайлер пожал плечами, пристально следя за тем, как я неуклюже пытаюсь встать, при этом не потеряв все остатки достоинства в его глазах. — Приведи себя в порядок, Хендерсон. У нас три часа прежде, чем мы отправимся в аэропорт. — Его стальной взгляд пригвоздил меня к полу. — И если я замечу хотя бы малейший намёк на то, что ты не готова, в этом рейсе именно ты станешь запасной.

Едва сдерживая ругательства, просящиеся слететь с моего языка, я второй раз за это утро выскочила из номера, кипя от унижения и злости.

«О, сладкий, я готова к любому варианту развития событий. Даже тому, в котором придётся стукнуть тебя.»

Когда я оказалась в лифте, следуя совету командира, вздрогнула, замечая своё отражение.

— Чёрт. — ругаясь,