Девушка сосредоточилась и поняла, что очень скоро влажный туман доберется до ее глаз и придется вооружиться только инстинктом и всей своей выдержкой, чтобы добраться домой. Она знала, что где-то поблизости должны быть дома, но они прятались в неглубоких лощинах между скалами, и Ивейн решилась сойти с обочины дороги, рискуя больше не выбраться на нее.

Она вспомнила, как утром сказала Луису, что в Англии такой солнечный день обычно заканчивается бурей и ливнем. Но и представить себе тогда не могла, что яркое солнце этого острова может вдруг смениться таким густым, таким опасным морским туманом. И вот, пожалуйста, она очутилась в нем и чувствовала себя почти такой же беспомощной, как муха, увязшая в банке с медом. Ивейн было одиноко и холодно, она жалела, что не взяла с собой кофту. Вдруг девушка услышала за спиной звук, на который резко оглянулась.

Впервые за целый час она увидела фары машины, которая быстро ехала в ее сторону, огни пронизывали туманную мглу, как два маяка. Сердце Ивейн подпрыгнуло. Любой ценой она должна остановить машину и умолить подвезти ее… она должна это сделать!

Девушка выбежала на дорогу перед автомобилем. Фары высветили ее белое платье, и водитель резко вильнул, чтобы не наехать на нее. Раздался визг тормозов, а секундой позже, со скрежетом металла и звоном бьющегося стекла, машина врезалась в дерево. Наступила мертвая тишина.

Перепуганная Ивейн подбежала к машине и попыталась открыть дверцу. Кто-то толкнул дверцу изнутри, и, несмотря на окутывающий их туман и косой свет уцелевшей в потолке салона лампы, она узнала высокую худую фигуру, мрачное лицо и черные волосы. От взгляда темных глаз, словно окативших ее с ног до головы горячей волной, Ивейн моментально забыла о холоде.

Так, в тумане, при странном свете тусклой лампочки они молча смотрели друг на друга.

— Вы… целы? — расстроенно спросила Ивейн.

— Да, но, увы, не могу сказать, что благодаря тебе, — язвительно ответил дон Хуан. — Я так понимаю, что ты заблудилась в тумане?

— Да, сеньор. — Она готова была расплакаться от потрясения и от радости видеть его, живого и невредимого, за рулем машины. Бампер был разбит, а когда маркиз попытался завести мотор, послышалось только чиханье. Машина не заводилась. Ивейн знала, что дон Хуан иногда сам водит автомобиль, который специально сконструирован так, чтобы было удобно вытянуть больную ногу.

Когда Ивейн подумала про его ногу, ей стало совсем нехорошо, и она схватилась за ручку дверцы.

— Надеюсь, с ногой ничего не случилось? — проговорила она еле слышно.

— Да все в порядке, если не считать моей машины и настроения. Почему ты не могла просто стоять на обочине и помахать мне, чтобы я остановился? Фары высветили бы тебя в этом белом платье.

— Я… я ни о чем не могла думать, только бы остановить машину. Простите, мне так жаль… а мотор что, совсем сломался?

Он еще раз попробовал включить зажигание, но мотор в ответ только стучал в ватной тишине поглощенной туманом ночи.

— Наверное, двигатель поврежден, — сухо сообщил дон Хуан и, окинув воспитанницу взглядом, подвинулся на сиденье, протянул руку и втащил ее в машину. — Закрой дверь, чтобы туман сюда не вползал, — сказал он.

Ивейн повиновалась, а дон Хуан тем временем открыл отделение под приборной доской и вытащил глухо звякнувшую фляжку.

— Выпей. — Открутив крышку, он протянул ей фляжку. — Ты вся дрожишь, Ивейн.

Она схватила фляжку обеими руками и стала мелкими глотками пить согревающий коньяк.

Его глаза сумрачно мерцали в свете приборного щитка, отчасти от беспокойства, отчасти от злости.

— О, женщины… солнышко пригрело, и вы мчитесь из дому без кофты, совершенно невзирая на погоду и ее прихоти. Достаточно коньяка?

— М-м-м… да. — Она вернула ему фляжку. — Дрожь, кажется, унялась.

— Там, на заднем сиденье, есть плед, если достанешь отсюда.

Она встала коленями на сиденье, чтобы достать плед, нащупала пальцами что-то мягкое и бархатистое и чуть не вскрикнула от радостного удивления, увидев, что плед был сделан из какого-то меха.

— Завернись в него, — приказал дон Хуан. — У тебя платье без рукавов и почти без юбки.

Ивейн почувствовала, как ее щеки вспыхнули от его взгляда, сердце учащенно забилось, когда он наклонился и помог ей укутаться в плед, коснувшись при этом теплыми пальцами ее шеи.

— Я видел Кортеса сегодня вечером в клубе «Идальго». Я спросил, где ты, и он сказал, что ты вернулась в кастильо. Что произошло, Ивейн? Вы что, поссорились?

— Да, мы разошлись во мнениях, — признала она под прицелом темных глаз.

— В чем же?

— Так, ничего серьезного. Вы же знаете, как из ничего начинаются споры.

— Этот молодой человек, как мне показалось, был вне себя от бешенства. Он пытался… заняться с тобой любовью?

— Нет…

— Ивейн, пожалуйста, не лги.

— Он просто хотел меня поцеловать… А я была не в настроении. — Она рассмеялась, стараясь придать всему происшествию вид незначительного пустяка. — Не люблю целоваться до обеда.

— Насколько я понимаю, ты где-то бродила целый день… кстати, без обеда!

— О, у меня был очень вкусный обед, — возразила она. — Я подружилась с одним парнем по имени Фернандо. Он удил рыбу на пристани, и, когда поймал одну, мы съели ее вместе. Мы собрали хворост, разожгли костер и зажарили на нем рыбу, а еще у нас был хлеб и помидоры.

— Ах, Фернандо? Надеюсь, он оказался не таким бойким, как твой предыдущий кабальеро?

— О, он очень галантный и страшно симпатичный. — Теперь Ивейн хохотала уже по-настоящему. — На прощанье он даже поцеловал мне руку!

— Гораздо галантнее было бы с его стороны доставить тебя домой в целости и сохранности.

Вид у дона Хуана был такой суровый, что шалунья не могла не рассмеяться опять. Но он схватил ее за плечи и потряс:

— Что тут смешного?

— Просто этот парень на пляже — ему было всего одиннадцать лет, сеньор.

— Ах ты маленькая чертовка. — Он сжал ее еще крепче. — Значит, дразнить меня, да?

Ивейн посмотрела на него, и смех замер у нее в груди. Она поняла, в какой близкой и интимной обстановке они сейчас находятся, в плену у тумана, что она заперта в машине наедине с мужчиной, который когда-то в Лиме был не менее очарователен и сластолюбив, чем его знаменитый тезка. Она отвела от него взгляд и, отвернувшись, стала смотреть в окно.

— Мы как будто одни во всем мире, — проговорила Ивейн. — А туман скоро рассеется, как вы думаете, сеньор?

— Только к рассвету.

Эти слова прозвучали магнетически, он словно притягивал ее взгляд к себе.

— То есть нам что, придется остаться здесь… на всю ночь?