А четвертая я, прошу любить и жаловать. В общем, все как на подбор — брюнетка, блондинка, почти рыжая и… пусть будет, красная. Хотя я знала про обычаи троллей менять цвет волос, в зависимости от количества забранных жизней. Такие уж они воинственные.

Меня сегодня жалели. Но даже при этом все было плохо. Нормативы я не осилила, дохлую муху не подняла, ветром стул в окно корпуса зашвырнула. На всех занятиях незримым шпионом присутствовал Тоскан, но сейчас, оглядываясь, я его не замечала.

Поэтому просто решила сбежать и наведаться к профессору Ноэль. Заранее у ребят узнала в каком домике она живет.

Само жилье было мрачновато — тяжелый, покрытый мхом кирпич, совсем маленькие окна, грустно съезжающая черепица. Зато крыльцо, просто загляденье. Резные поручни, гладкие камни, обтесанные миллионом ног, небольшая подсветка, работающая только ночью.

Я постучала несмело, и услышав голоса, решилась войти. Коридор был темным, но впереди виделась комната, где продолжали ругаться 2 знакомых мне человека.

— Ты понимаешь, что жизнь девочке загубить можешь? Сопротивлением бессмысленным.

— Роберт, перестань. У девочки талант, а ты своим переводом вот действительно не туда ее тянешь. Что ей у боевиков делать? Маленькая, хрупкая, да ее поломают и не заметят.

— На посмотри-ка, амулет на крови. Знаешь кто сделал? Адептка твоя. Сама, понимаешь? Никто ее не учил, поставила перед собой цель, нашла книгу и сделала. Она такими темпами скоро и артефакты клепать начнет, помяни мое слово, — профессор Тоскан очень взволнованно говорил, быстро и как-то отрывисто. — Да, вижу, как твои глаза загорелись, хорошая девочка, талантливая. А теперь расскажи мне, что вчера на практике у вас было, как себя Деронвиль проявила.

— Отлично проявила. Плетение такое интересное сделала, хотела, чтобы перо само в чернильницу окуналось.

— А как другие адепты на это отреагировали, Рин?

— Вот и я понимаю, что на первом курсе такие способности не встречаются, и многие ее сокурсники заинтересовались. А дальше — хуже. К ней ходить начнут. Сначала за помощью, потом чтобы амулет незаконный сделала. И это все быстро очень за пределы Академии выйдет. И заберут у нас эту хорошую девочку, глазом моргнуть не успеем. Посадят в застенки Департамента, и будет она всю жизнь на сыночка твоего работать.

— Роберт…

— Я все понимаю, он и мне дорог, почти как сын. Но скажу тебе, что именно Стешский ее сюда и упек. Чтобы эльфам не отдавать. Он ее уже заметил, и любой следующий раздражитель с именем Деронвиль, будет последним. А ей 17 лет всего. Жизни еще не видела, чтобы в 4 стенах сидеть, — я слышала, как вышагивал по комнате профессор Тоскан, и как вздыхала тяжело Ноэль.

— У нее есть сила духа, умение достигать цели нестандартными способами, находчивость. Чем не качества для боевого факультета? Она сырой силой отряд Особого реагирования уложила, — не знаю кого он старался убедить, но я уже точно на его стороне. — Я вчера ее 10 кругов прогонял, проверил. Ни разу не пискнула. В общем, я уже подписал приказ о переводе. Не место ей на исследовательском. Надо девочку прятать.

— Ну хоть на дополнительные занятия ее мне отдай. Я очень прошу, Роберт. Будем по вечерам с ней заниматься, никто не узнает… И Петру я ничего не скажу, обещаю.

— Хорошо, Рина. Пусть это вам обеим доставит удовольствие.

Я услышала радостный визг, совсем не сочетающийся с обликом серьезной Ноэль. А потом и долгую возню, которая могла означать только одно.

Я тихо вышла на крыльцо, аккуратно закрыв за собой дверь, и опустилась на ступеньки. Было тепло, и солнце чудесно грело кожу, должно быть, нагоняя мне еще веснушек. Скоро и правда рыжей стану, не зря меня так Щетинистый обозвал.

Не хотела про него вспоминать, но все равно о чем-то нужно было подумать. Чтобы перестать возвращаться к роману двух профессоров. Ну Тоскан еще очень даже ничего выглядит, а Ноэль, вообще красотка, хоть волосы уже давно серебром украшены. И сын у нее вон какой взрослый. Стешский… ну надо же. Никогда бы не подумала. У такой хорошей женщины и вдруг такой противный сын.

А сегодня ночью меня в своей комнате будет ждать Щетинистый. Интересно, как он ждать собирается, если они вчетвером живут. Кто ж на свидание при свидетелях ходит? Да и свиданием такую похабщину назвать очень трудно.

Среди магов, получается, вообще правил приличия не существует. Вряд ли парень действовал так впервые. И вид у него был очень уж самоуверенный. Словно знал, что стоит приказать, и к нему любая девушка ночью явится. Может их чем-нибудь запугивает? Ведь нет в нем ничего неотразимого, чтобы по мановению пальца бежать, теряя юбки.

Вылетевший из дверей профессор, конечно, не заметил препятствия на ступеньках. И только навыки боевого мага высшей категории спасли его от опрокидывания меня и себя заодно. И надо отдать ему должное, даже к троллям не послал.

— Меня уже 2 дня преследует такое чувство, что ты дана нашей Академии в наказание, — Тоскан, который оказывается Роберт, присел рядом со мной на ступеньку.

— Не Академии, а лично Вам, — я ему улыбалась, а в душе было отчего-то неспокойно.

— Подслушивала? — он видимо оценил мою задумчивую физиономию, и все понял правильно.

Я покрутила перед его носом кистью руки, показывая, что не совсем.

— Вы мне или амулет отдайте, или пропуск на брата выдайте, потому что он ночью придет.

Тоскан протяжно вздохнул, и без слов двинулся в сторону корпусов. Даже руку не подал. Ах, да, я же теперь адепт боевого факультета. То есть пола как такового не имею. Прекрасно, что тут сказать. Просто прекрасно.

На улице уже вечерело, а у меня столько дел не поделанных. Самое важное из которых, придумать что-то с ночным свиданием. Ведь если я не явлюсь, примчится Щетинистый собственной персоной. И будет под дверью танцы выплясывать, соседей всех веселить. А я теперь боевой маг, у меня репутация.

Здание, отведенное для моего нового факультета, было… боевым. Вот правда, ни тебе цветочков в клумбе вокруг корпуса, ни ярких плакатов, зазывающих адептов на всевозможные дополнительные занятия. Все скупо, мрачно, строго. Даже секретарь у Тоскана была такая же. Высокая, сухопарая женщина, некогда не лишенная привлекательности, но сейчас выглядевшая как старая больная ворона. Наглухо застегнутое сине-черное платье, закрученные в тугой узел волосы с проседью, губы, поджатые до синевы. Бррр. Как он с ней работает?

— Лорейн, будьте добры, начните готовить приказ на вольного слушателя. В имени пока оставьте пробел. По готовности занесите.

Лорейн… Не засмеялась только огромным усилием воли. Да уж. Более сильное несоответствие представить себе сложно. Нежное волнующие имя, в моей ассоциации — нечто пенно-морское, с тонкой ноткой романтики, и вот эта, более похожая на подчиненное умертвие, женщина.