- Константин Евгеньевич, - нарушаю молчание я.

Он не поворачивается, а просто отвечает:

- Я же просил тебя звать меня по имени, - улыбается. – Я так себя стариком чувствую.

- Да, но…

- Или у тебя фетиш такой? – ухмыляется мужчина. – Тебе же нравится, что я старше?

Я краснею до кончиков ушей, а во рту сразу же образуется пустыня.

- Совсем нет! – быстро говорю я. Потом понимаю, что сказала что-то не то, и пытаюсь исправиться:

- То есть, я хотела сказать… мне нравится… то есть, я не против.

Он лукаво смотрит на меня и усмехается:

- Запуталась?

- Вы нарочно? – складываю руки на груди внезапно понимая, что он меня просто дразнит. Я стараюсь не думать о том, что, Костя, возможно, давно догадывается о моей болезненной влюблённости в него.

- Ты так забавно смущаешься, - мужчина быстро смотрит на меня. – Не удержался.

Тихо смотрю в ответ. Мне нравится, когда он говорит со мной вот так просто. В такие моменты грани, выстроенные им между нами, истончаются. Становятся до прозрачного иллюзорными. Как летняя паутина в солнечном свете – кажется, что можно её просто смахнуть и ничего страшного не случится.

Остаток пути Костя рассказывает мне о том, как прошёл его день. Забавные случаи с пациентами, которых он, конечно же, не называет по имени, но догадаться, кто есть кто вовсе несложно. Я от души смеюсь над его историей о пожилой паре, которые вышли на пенсию и решили наладить свою сексуальную жизнь, занявшись сексом в самолёте. Прямо в процессе мужу в спину вступил приступ радикулита, и они застряли в туалете самолёта в самой пикантной позе, и бортпроводникам пришлось помочь им вернуться на свои места во время посадки.

Комментарии Кости, порой, такие едкие и остроумные, заставляют меня смеяться почти что вслух.

- Слушайте, - говорю я, - а как вам удаётся сохранять серьёзный вид, когда пациенты всё это рассказывают.

- Да, порой, это нелегко, - соглашается он. – Но годы тренировки дают свои плоды.

- Вы тренировались держать себя в руках? – невинно интересуюсь я.

- Да, - подтверждает он. – Людям нужна моя помощь.

- Конечно, - ухмыляюсь я. – Вы же – Мистер Незаменимость.

- Ну, - он делает вид, что что-то подсчитывает в уме. – Больше пяти тысяч здоровых пациентов с тобой согласятся.

- Ох! – присвистываю. Лицо мужчины выражает полнейшее самодовольство. – Костя, а вы не думали, что у вас комплекс Бога?

- Я просто исправляю его ошибки, - отвечает он.

Да уж! Очень скромно, ничего не скажешь!

- Ксения, а ты не думала, что писательство – это тоже заявка на роль Создателя? – вдруг спрашивает Костя.

Чёрт! Неужели он знает, что я пишу свой первый роман? Надеюсь, босс мои записные книжки не видел?

- Хм… - размышляю вслух я. – Даже если так, что Богу чертовски трудно должно быть. Мои герои, вот, живут какой-то своей жизнью. И часто даже моего мнения не спрашивают.

- А у тебя для них какая-то своя судьба заготовлена?

- Да, - отвечаю. – Вот думаю, что главного героя следует убить в конце. Наказать за всё, что он совершил плохого в жизни.

- Убить, значит, - задумчиво переспрашивает мой бывший доктор. – Наказать. Интересно, откуда у тебя такие желания?

Я снова чувствую себя неудобно. При общении с Костей я периодически забываю, что он постоянно всех анализирует. Просто с ним не получается – приходится за каждым своим словом следить.

Подъезжаем к дому и паркуем машину. Пока я придумываю остроумный ответ, мы выходим и направляемся к подъезду. Задумавшись, я не сразу замечаю женщину, стоящую около двери. Потом поднимаю взгляд, и всё внутри холодеет. Перед нами стоит, скрестив руки на груди, моя мама.

************

- Здравствуй, Ксения.

Мама преградила нам путь. Она смотрела только на меня, поджав губы. Я не знала, куда деть глаза и лихорадочно придумывала, что же теперь делать. Мои ладони стали в миг влажными от волнения.

- Мам… - начала я. – Ты что тут делаешь?

- Я за тобой приехала, Ксюша, - безапелляционным тоном заявила мама. – Домой поедем.

- Я… я… - лепетала я, пытаясь взять себя в руки. Разговор лицом к лицу давался мне куда труднее, чем по телефону. – Я не поеду, мам.

- Глупостей не говори! – её глаза стали круглыми, а губы сжались в тонкую линию. – Я увезу тебя силой, если понадобится! Не позволю, чтобы ты продолжала жить с этим… - она сделала неопределённый жест рукой в сторону Кости. – С этим подонком.

Я не знала, что ей ответить. Годами выработанная привычка во всём с ней соглашаться давала о себе знать – в голову не приходило ни одной дельной мысли, ни одного контраргумента.

- Я просто поражаюсь тебе, Ксения! – мама всплеснула руками. – Как тебе не стыдно-то вообще? Неужели ты ничего не понимаешь? Он же тебя просто использует! Это уму не постижимо! Ты же его пациентка! Ни стыда, ни совести у человека!

- Бывшая, - тихо сказала я.

- Что? – переспросила она.

- Я – бывшая пациентка, - сказала, глядя в пол. Мама сразу предположила худшее. Она думала, что мы с Костей состоим в интимной связи. Конечно. А что ещё ей было думать?

- Мам, - начала я, сделав над собой усилие и посмотрев ей в глаза. – Это не то, о чём ты подумала!

- Да? – горько усмехнулась она. – А что же?

- Мы с Константином… мы не… - запиналась я, пытаясь подобрать нужные слова.

- Вы не «что»? – требовательно спросила мама. – Не пытайся меня убедить, что вы не спите вместе! Ни за что не поверю! Я сразу поняла, что с ним что-то не так! Все эти странные разговоры не понятно о чём! Но я даже и подумать не могла, что у него хватит наглости… сделать из моей дочери… - она задыхалась от негодования. – Шлюху!

Она будто ножом меня ударила. Больно так. Прямо в сердце. Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но слова не шли. Просто стояла перед ней и хватала ртом воздух.

- Да, Ксения! – тем временем мама продолжала. – Прости за резкое слово, но это так! Как иначе назвать девушку, которая живёт