Понимаете, есть несообразность в утопическом видении мира Джона Стюарта Миллса. Он, мечтатель, верил в возможность существования идеального полезного общества, потому что люди, учитывая время и образ мысли, будут предпочитать «духовные наслаждения». Но когда иностранные державы пытаются украсть лучшие умы других государств, они подлавливают их на секс-приманки вместо обещаний хорошей жизни. Потому как люди – всего лишь люди.

Впрочем, вернувшись из туалета, я предпочел одеться и выйти проветриться, вместо того чтобы тотчас вернуться к порномультикам… знаете, чтобы не разочаровывать Д. С. Миллса.

– Мне нужно купить подарок Саре на день рождения, – проныл я в мобильный телефон.

Я шатался по городу, и мне жутко надоело это занятие. Не столько надоело, сколько оно меня раздражало. Меня все больше бесил приближающийся день рождения Сары и она вместе с ним. Как эгоистично! Вместе с Сарой я покупал подарки ее подругам и наверняка знаю, какое ей доставляло удовольствие искать их. Как можно наслаждаться ситуацией, когда у вас еще нет подарка, но он вам определенно нужен? Полная бессмыслица. Вот, например, вы пришли в кинотеатр, но не можете найти там свободного места, и при этом все равно думаете: о как прекрасно, ведь поиск свободного места и есть половина удовольствия! Бред какой-то. А Сара действительно наслаждается отсутствием результата: когда ищет что-то и не может найти. А когда все-таки находит подарок, наступает настоящая эйфория. Она платит деньги, а лицо просто расплывается в улыбке от удовлетворения. Когда я наконец-то нахожу подарок, который обязан купить другу, то кассиру я отплачиваю не чем иным, как злостью и нигилистическим отчаянием: «Ну все, хватит, нашел. Вот что они получат. С меня хватит… все, я куплю эту штуковину… и конец… а если им не нравится, то пошли они куда подальше». Более того, я раздражен тем, что потратил в два раза больше, чем предполагал, а именно так всегда и выходит из-за чувства вины, что я покупаю им какое-то дерьмо. Ну-ка, пойди разберись.

– Так вот, мне нужно сделать Саре подарок на день рождения, – промычал я замогильным голосом в мобильный телефон.

– Хммм… А ты не думал о том, чтобы подарить ей какую-нибудь штучку для спа? – спросила Эми. Как я намекал ранее, за то, что Эми получает десять процентов от всех моих заработков, она выступает в роли моей матери.

– Нет. Какие еще штучки для спа?

– Ну, когда покупаешь дневной сеанс в салоне красоты, где-нибудь за городом.

– А разве это не все равно, что намекнуть, что женщина плохо выглядит? И к тому же в чем смысл-то? Все это можно купить в «Супер-аптеке» всего за пару-тройку фунтов, и если ей хочется принять ванну, она, может принять ванну дома.

– Мне кажется, смысл в том, чтобы отключиться за городом вдали от дома.

– Зачем? Чем плох наш дом?

– Ох… Том. Учти, что я говорю это не потому, что ты англичанин, но ты, правда, совершеннейший, мать твою, тупица.

«Слишком уж жестко», – подумал я. Вообще-то я писатель, как известно. Изо дня в день я размышляю о вещах, причем с разных точек зрения, и мысли мои глубоки: такая у меня работа. Я очень даже, черт возьми, проницателен и чувствителен, и мне никуда от этого не деться, я же писатель!

– Послушай, Эми, просто скажи, что мне делать? До дня рождения Сары осталась всего неделя.

– Удиви ее. Подготовь какой-нибудь большой сюрприз – запряженную лошадьми повозку, новое платье с завернутыми в него туфлями, она может переодеться в них, пока вы едете в ложу на балет, билеты на который ты заказал втайне от нее…

– Если ты собираешься издеваться надо мной, Эми, тогда…

– Я не издеваюсь. Что в этом такого ужасного?

– Балет? Я ненавижу балет, даже и не думай. Даже и не думай, потому что и от Сары я никогда не слышал, чтобы ей нравился балет. Думаю, что она там и не была ни разу.

– Ага!

– Что?

– А то, придурок, что возьми и сделай ей сюрприз.

– А если предположить, а я в этом уверен на все сто, что ей не понравится? Я хочу подарить Саре что-то, что ей подойдет. Я не хочу рисковать и разочаровывать ее.

– Даже если ей жутко не понравится, у нее всегда будет возможность сказать: «Не нравится мне балет», и эти слова будут связаны в ее памяти с прекрасным воспоминанием о том, как она это узнала, как ты сделал ей сюрприз в день рождения, тайком увез на балет.

– Ты что…? «Тайком увез»? Что за черт? Тебе кто-то угрожает, Эми? Тебя связали и держат сейчас, да? Кашляни разок, если это так?

– Знаешь, вообще-то ты сам мне позвонил, а не я тебе.

– Да, но не для того, чтобы выслушивать твои высокохудожественные фантазии. Я никак не ожидал, что ты вдруг, – господи, изо всех моих знакомых! – именно ты вдруг превратишься в миссис Радклифф, саму романтичность! Давай спустимся на землю. Существует миллиард вещей, которые могут не совпасть с таким грандиозным планом. И к тому же Сара – современная женщина, она не хочет, чтобы ее тайно увозили. Ну, то есть, может, она и говорит иногда, что хочет, но лишь на абстрактном уровне. Прекрасная иллюзия, но в реальности не нужная: Саре нравится, когда мы вместе принимаем решения, ей будет не по себе, если я решу все за нее и ей придется следовать моему плану.

– Ты… О господи, тогда просто купи ей платье, понятно? Купи ей платье, на хрен.

– Хорошо. Ты представляешь, какой у нее размер?

Не стоило уделять особого внимания ответам Эми. Судя по всему, переговоры по контракту оказались для нее большим потрясением, чем я предполагал.

Вскоре пошел дождь. Мутный дождичек, который сваливается как проклятие в середине мая и вымачивает до нитки. Воздух сырой, а улицы пахнут мокрой джинсой. Я прошлялся по магазинам, так и не найдя для Сары ничего подходящего. Промокшая одежда прела в тепле, и потом я уже не мог различить, где по мне течет дождевая вода, а где пот. Удрученный и униженный, я сел на автобус и поехал домой.

Как только я вошел в дом, скинул промокшие насквозь шмотки и залез под душ, быстро вымылся и, выходя оттуда, попал в обычную передрягу: одна нога стояла на полу, а другая, что была еще в ванной, неожиданно поскользнулась.

– Боже! Черт! – фу, вовремя остановился, – ох, мороз по коже, – давно не чувствовал себя настолько живым!., черт, а где все полотенца?

Я взял мобильный (да-да, я беру мобильный в ванну, а что тут такого?) и отправился искать чистое полотенце в шкафчике в спальне и быстро обтерся насухо. Увидев свою мокрую, сваленную в кучу одежду на полу спальни и доверху наполненный бак грязного белья, я решил спуститься вниз и загрузить белье в стиральную машину. В надежде, что Сара заметит мой тонкий жест одомашнившегося Принца и зачтет его на следующей неделе, когда я окажусь в полном прогаре с пустыми руками и не подарю ей ничего на день рождения. Шлепая восвояси через кухню, я включил чайник и потопал в столовую, чтобы взять со стола чашку, оставленную там еще утром. Я положил мобильный рядом с ноутбуком. Ах… я, конечно, гол, но вот мобильный, ноутбук, и чай скоро подоспеет: именно такой и была задумана жизнь Человека. «Оставьте себе пустые легкомысленные радости современного общества. Вот все, что мне нужно», – подумал я. Заметив на столе конверт, я вынул из него фотографии, чтобы взглянуть еще разок. Жизнь Джорджи в коробочке. Вспомнилась сцена из фильма, где герой выходит из тюрьмы и получает конверт со всем тем, чем он являлся двадцать лет назад. Ребенок. Девочка. Подросток. Девятнадцатилетняя девушка, выходящая из моря. Я задержался взглядом именно на этой фотографии и присел на кресло. Джорджи была такой… и с годами хуже не стала. Более того…