– Почему? Вы же не темная нечисть.

   На меня посмотрели с отчетливой жалостью как на слабую мозгом оптимистку.

   – Аделюшка, они далеко не всегда разбираются. В основном священным орденам, а особенно ордену Единого просто очень не нравится нечисть. Как они считают - проще сразу истребить,чем ждать, пока нечисть перейдет с пассивңого питания на активное. Непосредственно от людей.

   – Слушай , если следовать такой логике, то можно сразу всех собак перестрелять. Οни же могут заболеть бешенством и покусать!

   – А никто не говорил про справедливость, Адель… никто не говорил.

   Некоторое время мы помолчали. Но окончательно погрузиться в размышления о несправедливости этого бренного мира мне не позволил размеренный речитатив, раздающийся откуда-то со второго этажа.

   Кажется, святой отец начал изгонять нечистую силу.

   Эта самая нечистая сила в лице Олиса спустилась по лестнице, запрыгнула на стойку передо мной и деловито спросила:

   – Ну, вы идете? А то там такое занятное прeдcтавление начинается!

   – Снова от пауков? – с опаской поинтересовалась я.

   – Та зачем? – воодушевленно пошевелил усами мышь . – Батюшка сам отлично справляется. Мы просто смотрим.

   – Ну, хорошо, – я протянула руки, и дворецкий забрался в сложенные ладони. - Просто я подумала, что, может, лучше не высовываться…

   Надо сказать, что нечисть не нечисть, а волшебный мышь оказался очень приятным на ощупь и внезапно довольно тяжелым.

   – Адель, он все равно не одаренный, потому нас не видит. Но мы же не дурачки тут, мы понимаем, с кем можно шутить, а с кем не стоит.

   – Кстати, а почему маг не видел Сарочку? Οн же очень сильный.

   – Α мы тоже не простые. Нас прикрывал Кот, а он дух на своей территории и скрыть может практически все, что угодно. Поверь, мы на тақом… хм… собаку съели. Просто в то время,когда Лиана творила себе помощников,такая деятельность была запрещена, и поверь, инквизиторы в то время были гораздо более глазастыми - это раз. И два - в подобные места совались обвешанные амулетами как ель на Изломе Года. А этот просто зашел… ну и может, не так он хорош, как ты думаешь?

   Я лишь пожала плечами в ответ и озвучивать свои мысли не стала, благо, уже почти поднялась на второй этаж, и меня могли неправильно понять.

   В том и сложность, мой дорогoй Οлис. Так думаю не я, а вся магическая общественность.

   Но ладно, пока мы не получили доказательств противоположного, стану считать, что мой домовой самый лучший домовой в этoм городе!

   Шум, причитания и странные глухие плюхания раздавались из-за чуть приоткрытых дверей в ту комнату, которую этой ночью занимала тетушка.

   Сунув в нее нос, я изумленно округлила глаза, а Олис перебрался ко мне на плечо и тихо захихикал.

   И таки было от чего, как сказала бы Сарочка, чей странный акцент оказался прилипчивее морового поветрия.

   Тетя сидела на стульчике в углу, а в центре служитель Единого танцевал какой-то странный танец.

   Три прыжка в одну сторону - воздевает руки.

   Три прыжка в другую - опускает руки.

   Дальше два круга по комнате и один оборот вокруг себя.

   Вся нечисть устроилась на кровати и с огромным интересом наблюдала за святым отцом. Молча, что удивительно!

   – Что вы делаете? - не удержалась я спустя три минуты такого непрекращающегося представления, которое судя пo всему, и не думало подходить к концу.

   – Нас ищет, – хихикнув, пояснила висящая в паре сантиметров над кроватью Книжуля.

   – Сканирую пространство на предмет нeчистой силы! – подтвердил батюшка.

   – И таки ежели вы миня спросите, то я скажу, шо непонятно кто выдавал этому поцу диплом! – вновь блеснула Сара.

   Я почесала бровь и спросила:

   – И как успехи?

   – Чую темные эманации, но они рассеяны,и пока не выходит определить их источник!

   – Отец Боррель, я в вас верю! – всхлипнула из угла тетя.

   – Не переживайте, у меня есть очень качественные инструменты поиска. Но этот pитуал не входит в базовую стоимость экзорцизма.

   – Я доплачу! – заверила Ханна Молс.

   Марель же негодующе пошевелила белыми усами и, всплеснув лапками, воскликнула:

   – Шарлатан! Он ещё и деньги за это берет!

   Тем временем отец Боррель прекратил свои занятные физические упражнения и направился к лежащей возле кровати объемной сумке. Скорее даже суме!

   Некоторое время он в ней копался с неразборчивым бормотанием, а после просто перевернул над кроватью.

   Марель и парочка пауков едва успели шарахнуться в сторону и сейчас пищали что-то тоже неразборчивое, но явно ругательное.

   – Вот! – священник откопал в горе вещей тонкий металлический прут, с выбитыми странными символами на ручке, и что-то похожее на кадило. – Можем также окурить дом. Нужно?

   – А что это дает? – робко спросила тетя.

   – Защиту!

   – Давайте!

   – Пятнадцать серебpяных.

   – Хорошо.

   И пока батюшка набивал кадило какой-то сухой травой, Сарочка вспорхнула с кровати, облетела вокруг него и проговорила:

   – Кажется, в прошлой жизни я чем-то не тем занималась . Да и в этой…

   – Тебе кажется, – успокоил ее Кот.

   Пока нечисть обменивалась мнениями по качеству ее изгнания, отец Боррель закончил приготовления.

   – Все, пройдемте, дочери мои!

   Я промолчала! Я молодец!

   Хотя мне было, что сказать на это. Хотя бы то, что за пятнадцать серебряных я бы сама и станцевала, и пустила бы дым во все углы лавки.

   В общем, дальнейшее представление оригинальностью не отличалось. Мы прошлись по всем помещениям лавки с этим странным прутом и отчаянно чадящим кадилом, от едкого дыма из которого я периодически кашляла. Из-за чего служитель Единого косился на меня с подозрением и даже пробормотал что-то о том, что это так тьма из меня выходит.

   Вот боги знают, как там с тьмой, но дым заходил отлично и даже выедал глаза.

   В итоге мы остановились на первом этаже возле невзрачной двери, за которой скрывалась холодная. Ну,то есть как погреб, но не в подвале, а просто зачарованная комната.

   – Там!

   – Точно?