А тем временем император Балдуин со своим войском прибыл к Андрианополю, где застал своего брата Анри и других рыцарей. Во всех местах, через которые он проходил, жители выходили встречать его, отдавая себя под его власть и на его милость. Когда войска были в Адрианополе, пришла весть, как император Алексей III вырвал глаза у другого императора. Много было разговоров об этой истории, и все уверенно утверждали, что человек, способный на такое гнусное предательство, не вправе владеть землей.

Император Балдуин принял решение двинуться прямо к Мосинополю, где был император Алексей III. А греки Адрианополя попросили его, как своего сюзерена, чтобы он оставил охрану в городе, потому что Иоханнитца (Виллардуэн упорно называет царя Калояна (1197–1207) этим именем – видимо, в голове хрониста произошло смешение нескольких болгарских царей. – Ред.), царь Валахии и Болгарии, часто нападал на них. Император оставил с ними Эсташа де Собрюика, рыцаря из Фландрии, весьма доблестного и смелого, с сорока весьма добрыми рыцарями и сотней конных оруженосцев.

Затем император Балдуин покинул город и направился к Мосинополю, где он предполагал найти императора Алексея III. Все земли, через которые он проходил, изъявляли ему повиновение и отдавали себя в его власть. Услышав об этом, император Алексей III вывел все свои войска из Мосинополя и сбежал оттуда. Император же Балдуин подошел к городу, жители которого вышли ему навстречу и отдали город под его власть.

Император Балдуин сказал, что побудет здесь, дабы дождаться Бонифация, маркиза Монферратского, который еще не прибыл в войско, ибо не мог двигаться так быстро, как император: ведь он вез с собой свою супругу. Тем не менее он и его люди ехали без остановок, пока не прибыли к Мосинополю, который лежал у реки. Рядом с ней они и раскинули свои палатки и шатры. На следующий день маркиз отправился повидаться с императором Балдуином, поговорить с ним и напомнить о его обещании.

«Государь, – сказал он, – до меня дошли вести из Фессалоники, что жители моего королевства готовы и хотят признать меня своим сеньором. Как ваш вассал по этой земле, я получил ее от вас, так что прошу позволить мне отправиться туда. И когда я вступлю во владение моей землей и моим городом, я доставлю вам всю провизию, в которой вы нуждаетесь, и буду готов исполнять вашу волю. Так не вступайте же в мое королевство и не разоряйте мою землю; а вместо того, коли вам угодно, двинемся вместе на Иоханнитцу, короля Валахии и Болгарии (болгарского царя Калояна. – Ред.), который вопреки праву владеет большей частью моей земли».

Я не ведаю, по чьему совету император ответил, что он все равно желает дойти до Фессалоники (Салоники) и затем заняться другими делами в этой земле. «Ваше величество, – сказал Бонифаций, маркиз Монферратский, – я серьезно прошу вас не вступать в мою землю, поскольку я сумею завоевать ее и без вашей помощи, без того, чтобы вы входили в нее. А ежели вы это сделаете, то сдается мне, не для моего блага. И должен ясно сказать вам, что в таком случае я не пойду с вами, а отдалюсь от вас и вашей армии». Император же Балдуин ответил, что из-за этого он не оставит свое намерение во что бы то ни стало отправиться туда.

Увы! Какой дурной совет получили один и другой; и сколь великий грех совершили те, кто учинил этот разрыв между ними! Ведь коли бы Бог не проникся жалостью к ним, они утратили бы все, что завоевали, и подвергли бы христианский мир большой опасности. Так, к несчастью, по дурному совету император Балдуин Константинопольский и Бонифаций, маркиз Монферратский, разделились.

Император Балдуин, как и собирался, со всеми своими силами двинулся к Фессалонике, а маркиз Бонифаций Монферратский повернул назад в другом направлении, уведя с собой большую часть надежных воинов. С ним возвратились Жак д'Авень, Гийом де Шамплитт, Гуго де Колиньи и граф Бертольд фон Катцеленбоген вместе с многими рыцарями из Германии, которые были на стороне маркиза.

Маркиз поскакал назад к крепости Демотик, красивой и сильно укрепленной. Когда этот замок был сдан ему неким греком из соседнего города, маркиз вошел в него и поставил в крепости охрану. Греки знали его жену, бывшую императрицу, и начали переходить на его сторону. Они приходили отовсюду, со всех сторон, лежащих на расстоянии одного или двух дней пути, чтобы признать его своим сеньором.

Император же Балдуин двинулся прямо к Фессалонике (Салоникам) и прибыл к крепости Христополис, одной из сильнейших на свете. Она ему сдалась, и жители примыкавшего к ней города присягнули ему на верность. Потом он подступил к другой крепости, Ла-Бланш, хорошо укрепленному и процветающему городу, он тоже сдался ему, а жители принесли присягу верности. Оттуда он поскакал к Сере, столь же укрепленному и богатому городу, жители которого тоже признали его власть. Наконец он подошел к городу Фессалонике (Салоникам) и три дня стоял лагерем у его стен. Жители сдали ему город, который был одним из самых лучших и богатых в христианском мире того времени, на условии, что он будет править ими сообразно правилам и обычаям, которые вплоть до сего дня соблюдали все греческие императоры.

Пока император Балдуин был рядом с Фессалоникой и люди во всей этой земле отдавались на его милость и под его власть, признавая его своим властителем, маркиз Бонифаций Монферратский вместе со своим войском и многими греками, которые поддерживали его, подошел к Адрианополю, поставил вокруг свои шатры и палатки и начал его осаду. Эсташ де Собрюик с воинами, которых оставил тут император, немедленно поднялись на стены и башни, приготовившись защищать город.

Эсташ де Собрюик отрядил двух посланников в Константинополь, наказав мчаться днем и ночью. Они явились к дожу Венеции, к графу Луи, и к другим сеньорам, которым император Балдуин приказал оставаться в городе. Эсташ де Собрюик, сказали они, сообщает, что император и маркиз рассорились друг с другом, и маркиз захватил Демотику, один из самых сильных и красивых замков империи, а теперь приступил к осаде людей императора в Адрианополе. Когда сеньоры в Константинополе услышали это, то весьма озаботились, потому что впрямь посчитали, что все их завоевания могут пойти прахом.

Дож Венеции, граф Луи Блуаский и Шартрский, и другие сеньоры, которые находились в Константинополе, собрались во Влахернском дворце. Они были крайне раздосадованы и встревожены и во всем винили тех, кто учинил распрю между императором и маркизом. Дож Венеции и граф Луи упросили Жоффруаде Виллардуэна, маршала Шампани, который был в добрых отношениях с маркизом и, как они считали, оказывал на него большое влияние, поехать к осажденному Адрианополю, умолить маркиза снять осаду и, если получится, положить конец этой ссоре. Он же, тронутый их мольбами и понимая острую необходимость покончить с этим разрывом, ответил, что отправится с большой охотой. Он взял с собой Манассье де л'Иля, который был одним из лучших и наиболее почитаемых рыцарей в войске.

Покинув Константинополь, они скакали несколько дней, пока не прибыли к осажденному городу. Когда маркиз услышал об их появлении, он вышел из лагеря встретить их, в сопровождении своих главных советников Жака д'Авеня, Гийома де Шамплитта, Гуго де Колиньи и Оттона де ла Роша – самых знатных людей из совета маркиза. Увидев послов, маркиз очень любезно и вежливо встретил их.