Флоранс не знала, относились ли слова о желании «все это закончить» к браку или к жизни Белинды.

– Если хотите остаться, оставайтесь. Может, я вам чем-нибудь помогу.

– Чем? Чем ты можешь помочь? Чем кто-то может мне помочь? Неужели не понимаешь? Мне невыносимо жить дальше, когда мой малыш мертв. Жить и знать, что он погиб из-за меня.

В тот вечер они допоздна просидели вдвоем. Флоранс молча обнимала безутешную Белинду.

На следующий день Белинда остановилась на пороге. Внешне ничто не напоминало о недавних слезах. Все было скрыто за маской холодной надменности. Слегка улыбнувшись Флоранс и сдержанно похлопав ее по спине, Белинда уселась в такси. Флоранс смотрела вслед удалявшейся машине, и у нее колотилось сердце, а в горле стоял комок. Горе разрывало Белинду изнутри; ужасное горе такой величины, которая превосходила все известные Флоранс трагедии. Ей очень хотелось надеяться, что Белинда все же найдет способ примириться с прошлым и жить дальше.

Она думала и о Джеке. Горе заставляло его держать все эмоции глубоко внутри. Если Джек позволит себе полюбить, ему придется открыться скопившейся боли. Одно без другого невозможно. Пережив изнасилование, Флоранс знала об этом по собственному опыту. Она надеялась, что когда-нибудь у нее появятся дети, но к прежним, абстрактным мечтаниям о всепоглощающей любви добавился страх такой же всепоглощающей потери. Она представляла ужасающее чувство вины, испытываемое родителями, когда их ребенок умирает; тяжкий груз, ложащийся на плечи обоих. От родителей всегда требовалось оберегать свое дитя, а если ты не смог и твоего ребенка не стало, кто ты после этого?

Глава 16

Прошла неделя. Сегодня Флоранс наметила съездить в деревню поискать работу, но перед этим пошла немного прогуляться. Она двинулась по дорожке. Под сапогами похрустывал гравий. Теперь, когда Белинда вернулась в Лондон, Флоранс решила задержаться в Мидоубруке, а потому ей требовалась работа, и чем раньше, тем лучше. Ей нравились тихие утренние часы. Но сейчас тишину нарушил какой-то шорох. Флоранс замерла и прищурилась. Сначала появился длинный рыжий хвост, а затем и сама лиса, бежавшая по мокрой траве в ее сторону. Заметив Флоранс, лиса остановилась, словно взвешивая степень опасности. Янтарные лисьи глаза ярко сверкали. И вдруг, стремительно развернувшись, лиса исчезла в траве. Флоранс знала о способности лис прекрасно ориентироваться в лесу, легко протискиваться в узкие щели, перепрыгивать через канавы и быстро бегать вдоль заборов. Обычно она видела их днем. Мелькнут и исчезнут. А так, чтобы остановиться и смотреть… Какое удивительное начало дня! Быть может, встреча с лисой принесет ей удачу.

Вернувшись домой, Флоранс вывела старый велосипед, одолженный у Глэдис, и покатила в деревню. Октябрь незаметно сменился ноябрем, и холод начинал кусать за щеки. Как разительно изменился пейзаж по сравнению с тем, летним, когда она впервые появилась в Мидоубруке! Ветер из приятно-прохладного стал холодным, яркие осенние краски исчезли, и на фоне хмурого предзимнего неба чернели силуэты деревьев.

В Барнсфорде было на удивление тихо.

Первым делом Флоранс пошла в газетный киоск, в витрине которого размещались объявления о вакансиях. Она надеялась, что где-то, куда можно добраться на велосипеде, требуется садовник. Однако все предлагаемые работы были для мужчин. Требовались разнорабочие, водопроводчики и другие квалифицированные работники. Флоранс поговорила со стариком-продавцом, и тот посоветовал ей посмотреть объявления в местной газете. Она купила свежий номер, после чего отправилась в деревенскую ратушу, находившуюся вблизи паба «Королевский дуб». Глэдис рассказывала ей, что «Женский институт» устраивает там благотворительный «утренний кофе».

Флоранс купила чашку цикориевого кофе и рок-булочку. После первого же куска она убедилась, что булочка целиком соответствует своему названию. Развернув газету, Флоранс нашла страницу частных объявлений и стала просматривать колонку за колонкой. Приемлемых работ не было и здесь.

За столик плюхнулась грузная женщина средних лет, едва не опрокинув принесенную ею чашку. Отдышавшись, она присмотрелась к Флоранс и сказала:

– Надеюсь, ты не против, если я здесь посижу. А то запыхалась совсем. Что-то я тебя раньше не видела.

– Я в первый раз. Удивляюсь, как тут тихо.

– Ты бы видела, как тут было перед днем «Д». Народищу – яблоку негде упасть. Все кипело и бурлило. Забыла представиться. Миссис Уикс.

– Рада с вами познакомиться. А я Флоранс. Пожалуйста, расскажите, как обстояли дела в то время.

Женщина вздохнула и отхлебнула цикориевого кофе.

– Говорю тебе, жизнь кипела. Наши парни приезжали из военных лагерей и упражнялись на пустошах Дартмура. А в сорок третьем начали появляться американцы. Их старших офицеров разместили в усадьбе вверх по дороге. В Хэмбери.

– Я живу неподалеку.

– Весело тут было. В ратуше устраивали танцы для солдат. Появись ты пораньше, тоже бы танцевала.

– Я люблю танцевать.

– Если честно, мне эти танцульки не нравились, но моя дочка Дженнифер ходила. Встречалась с американцем. Шейн его звать. Странное имечко. Я ж ее не упрекаю: молодость есть молодость. Вообще-то, те американцы были симпатичными ребятами. Но палец им в рот не клади.

– Я слышала, – засмеялась Флоранс.

– И деньжата у них водились. Мы никак не могли понять, зачем их прислали. А потом высадка союзников, и… пуф! Никого не осталось. С тех пор у нас мертвая тишина.

– Должно быть, вы скучаете по тому времени.

– И да и нет, – морща нос, ответила миссис Уикс. – Девушки из Земледельческой армии и сейчас собираются в пабе по субботам. В мае, когда Плимут снова бомбили, к соседям оттуда приехали родственники. Молодая семья. Их дом сгорел. Все потеряли. Так люди ничего, но шумные.

Женщина начала застегивать пальто. Флоранс встала и протянула руку:

– Было очень приятно поговорить с вами.

Миссис Уикс тоже встала и пожала ее руку:

– Зови меня просто Фрида. Я живу сразу за пабом. Дом одиннадцать. Заглядывай в любое время. Расскажу тебе о Слэптон-Сэндсе.

– А что там случилось?

– Поначалу были только слухи, и то с оглядкой. Потом, в начале августа, обнаружилось.

– Что обнаружилось?

Миссис Уикс подошла вплотную и заговорила почти шепотом:

– Массовые захоронения, дорогуша. Вот что. Ну ладно, пойду-ка я домой. Белье вешать надо.

– И мне пора возвращаться.

– На работу?

– Если бы, – вздохнула Флоранс. – Я живу у друга и пытаюсь найти работу.

– Что ж ты сразу не сказала? Готовить умеешь?

– Я люблю готовить.

– Вот и славно. Сходи в особняк. Дейрдре, моя соседка, работает там поварихой, но не весь день. Старик у нее хворает. Глядишь, тебя и возьмут.

– Огромное спасибо! – обрадовалась Флоранс.

– Рада помочь, дорогуша. Надеюсь, еще свидимся.

Окрыленная перспективой устроиться на работу к престарелому лорду, Флоранс заглянула в деревенскую библиотеку,