в какую сторону он бежал и успел заметить исчезающую в зелени ногу.

Обратный хват кинжала.

Я засовываю руку в куст, веточки царапают предплечье. Ублюдок!.. вовремя отдергиваю конечность и вцепляюсь в прилизанную шевелюру. Эта мразь попыталась меня укусить!..

Достаю его из засады. Он кричит от боли, ибо я практически снимаю с него скальп, он болтается в воздухе чисто на волосах. Не бойся — теперь это не главная твоя проблема. Я заношу нож и вонзаю его в грудную клетку, точно в крошечное, боязливо трепещущее сердечко. На белой футболке растекается темное пятно.

Внимание! Вы получили 10 ОС! (28/80)

Движение на периферии зрения.

Я пытаюсь уклониться, избежать атаки или же чтобы она хотя бы прошлась вскользь. Не успеваю. Разношенный кроссовок впечатывается мне в голову грамотно поставленной вертухой. Вспышка боли. Мир мотнуло в сторону и я падаю мордой в траву.

Глава 21. У

Дело "Собирателя Ушей" — день 2

28 сентября 2023 года, четверг.

Количество "заболевших" — 17

Количество трупов — 15

Земля встречает меня мягко, почти милосердно. Я таки успел выставить вперед руки, дабы не расквасить нос и губы. Что-то неприятно хрустнуло в районе лучезапястного сустава. Кинжал вгрызается в задрапированный недавно подстриженной растительностью чернозем, выковыривая приличный шматок почвы и измазываясь в грязи. Травинки прилипают к пятнам детской крови на холодном металле.

Боль.

Меня пытаются вбить ногой в грунт. Болезненно поскрипывают спинные позвонки и ребра. Пинок в область печени переворачивает меня на бок, заставляет непроизвольно выдохнуть, открывая рот подобно выброшенной на берег рыбине. Что-то липкое на щеке, скуле, части подбородка и черепе. Земля пополам с кровью. Моя кровь только на затылке — неглубоко рассекли кожу краем обуви, горячими нитями щекочет волосы. Остальное — вытекло из свежего покойничка.

— Сдохни, мразь!!! Сдохни!.. — наверное, вполне приятный в повседневности баритон, срывается на истошный визг со взрыкивающими от неконтролируемой праведной ярости нотами.

Второй пинок в живот сгибает меня в подобие позы эмбриона. Я скорчился на земле. Больно.

Но не настолько, как это!..

Лезвие кинжала легко вспарывает ткань спортивных штанов. Она тяжелеет от крови, как и лоскуты содранного эпидермиса. Глубокий, неровный рубец, калечащий длинный разгибатель пальцев, переднюю большеберцовую мышцу и длинную малоберцовую. Системный металл скрежещет по большеберцовой кости, оставляя кривую зарубку. Крошки костной ткани.

А почти что победный крик сменяется воем мучительной боли. Когда это закончится, если он останется в живых, будет еще больнее, едва природная анестезия из выброса адреналина перестанет действовать.

Третий или четвертый удар приходит мне в лицо. К счастью, в ослабленном варианте, сдирая немного кожи, оставляя обрывчатый отпечаток кроваво-грязевой подошвы. Били порезанной ногой, не успев осознать что именно с ней произошло, или решив сначала запинать меня в полный и безоговорочный нокаут, а потом разбираться с насущными проблемами. Голову мотнуло в сторону под хруст шейных позвонков и хлюпающее чавканье разбитого носа, фонтанирующего "юшкой". Я почти ничего не вижу. Плотная корка крови от которой слипаются ресницы и веки, забивается мне в пасть. Вкус моей крови. Ноет рана на голове. Хочется блевать. Кажется, я чувствую вкус своего спинного мозга, вытекающего в ротовую полость из черепной коробки и позвоночного столба. А еще я чувствую вкус ненависти и боли.

Гнев вскидывается во мне.

Сапоги, ладони и коленные чашечки разъезжаются по грязи. Земля удивительно быстро впитывала в себя кровь, становясь чем-то навроде тающего пластилина, такая же мягкая, скользкая и мерзкая. Из-за этого меня чутка ведет в сторону, сбивая прицел, но это уже не особо важно. Штаны я вряд ли смогу оттереть — трава и комья влажной земли въелись в них намертво. Цепляюсь за ногу, целую ногу, немного выше голеностопного сустава. Бью штыком плеча в область бедра второй нижней конечности. Пинающий меня ублюдок был в крайне неустойчивом положении, намереваясь впечатать мне поддых еще несколько раз, плюс, боль в голени, не дающая пользоваться пиналкой-ходилкой на сто процентов. И мой бросок опрокидывает его на спину. Хватаюсь за его плечо, подтягиваюсь выше, к его лицу. Он дергается, барахтается и извивается. А я могу его лучше рассмотреть, пусть на это особо и не хватает времени. Широкоплечий, метр восемьдесят три навскидку, спортивный, правильные черты, голубоглазый блондин. Наваливаюсь на мразь всем весом, но этого не хватает — он сильнее и крупнее. Всаживаю заточку ему в бочину, проворачиваю. Лезвие разрезает футболку на несколько размеров больше, с логотипом неизвестной мне рок-группы, кожу, мышечные волокна, плевральную оболочку и набрасывается на левую почку, немного цепляясь за поджелудочную железу и двенадцатиперстную кишку. Уебка корежит от боли.

Локоть упирается ему в грудь, вдавливает кожу и мускулы в ребра. Ногтевые пластины левой ладони, скрюченной в подобии лапы хищной птицы, скребут по боку его черепной коробки. Кусочки кожи, капли крови и волосы забиваются под ногти, присовокупливаясь к уже привычным черно-бурым ореолам грязи. Утопляю большой палец в глазнице, ухмылка тянется к ушам, у меня руки дрожат отчего случайно царапнул его по брови. Ноготь прокалывает глазное яблоко, нарушает целостность склизко-упругой белесой сферы. Фаланга, завернутая в кожу, вминает слизнеподобное месиво в кости глазного дна.

Воткнуть кинжал на сантиметр выше ключицы. Вытащить с оттягом, расширяя рану. Безумный блеск уцелевшего глаза. Его вопль захлебывается сдавленным бульканьем, когда "ешка" беспрепятственно входит в его сонную артерию, в кадык, в гортань, в трахею и в аорту. Дико улыбающийся я кромсал его шею под переплетающийся хохот гнева и безумия. Даже голоса позволили себе негромко хихикать под руку.

Внимание! Вы получили 10 ОС! (38/80)

Вскинуть голову.

Фишка драк состоит в том, что они зачастую происходят очень быстро. Настолько, что коренастый толстячок-приятель блондинчика все еще шумно блевал от вида мертвых детских тел и окровавленных воспитателей. Ему настолько сильно прихерело, что весь его мир сжался исключительно до обжигающей волны желчи и полупереваренной пищи, поднимающейся из желудка и изрыгаемой из ротовой полости, плюс, он находился спиной к нашим гладиаторским боям. Смерть кореша стала для него полной неожиданностью, как и мое внезапное появление — он этого тупо не заметил. Хотя, назвать это действо внезапным крайне проблематично. Меня неплохо отпиздили, чудом не доведя до переломов и чего-то серьезного, со скрипом поднялся и доковылял до жиробаса. А безумие задалось вопросом — в чем проблема внутреннего кровотечения? Все же кровь и должна находиться внутри организма…

Рука, та самая перемазанная в крови и ошметках глаза его друга, с размаху падает на макушку, соскребет в кулак жидкие темные