это парням я могу и в морду сунуть и Шоком приласкать, а девчонок же бить не будешь. Приходилось давить морально. Некрасиво и многие справедливо обиделись, но уж что поделать. Им тоже ничто не мешало заслать гонца занять места, но никто об этом не подумал. Лишь в самом конце появились студенты какого-то ВУЗа, четвёртый курс, считай уже взрослые мужики, которые решили, что двадцать с лишним мест одному сопляку многовато, но я честно их предупредил, что вырублю и выкину из вагона. Естественно, мне не поверили, но, когда я, резко ускорившись, снял с одного из них, как оказалось Разрядника первого ранга кепку и тот ничего не смог с этим сделать — впечатлялись и решили не нагнетать.

В итоге, когда наконец, появились наши, они обнаружили почти забитый вагон и меня одного аж на четырёх местах. Дураков среди будущих программистов не было, дур тоже, так что мой подвиг оценили и единогласно признали за мной роль теневого лидера. Или серого кардинала, без разницы. Главное, что мой авторитет явно был повыше чем у старосты и комсорга вместе взятых, особенно учитывая, что это я фактически назначил обоих. Здесь бы можно было развернуться и таки, начать покорение мира, но мне было тупо лень. Ну его нафиг, мир этот. Я уже давно свыкся с мыслю, что девяносто девять процентов людей идиоты и ничего с этим не поделаешь. И какой смысл править идиотами?

Шучу, конечно. На самом деле я был не настолько циничен, да и себя причислял в те же самые девяносто девять процентов. Ну а что нормальный человек никогда не стал бы так палиться перед конторой. Или в крайнем случае свалил бы в Америку и стал мультимиллионером. С моими знаниями это не сложно, одни биткоины чего стоят. А я вон еду копать картошку. Причём даже не свою, а колхозную. Ну не идиот ли? С другой стороны, неизвестно кто глупее, тот кто бесплатно горбатится или тот, кто верит, что за границей его ждут с распростёртыми объятиями. Это на Западе то? Там, где «белые человеки» издревле развлекались грабежами и геноцидом всех, до кого дотягивались их загребущие лапы? Ну ну, удачи.

— Фух!!! — Зоя плюхнулась на лавку рядом со мной. — Еле успели! Там такая очередь, вы бы видели!!! И все наглые такие, пролезть пытаются! Но я им не дала! Эдик, садись сюда, чего встал!

— И это радует, — хмыкнул я, глядя на раскрасневшуюся девчонку и старосту, послушно усевшегося куда ему, указали. — Вы молодцы! От лица и по поручению нашего дружного коллектива выражаю вам благодарность! Мороженое будете?

— Будем! — хором ответили оба добытчика и, смутившись, покраснели, но Зоя всё равно добавила. — Мне пломбир!

— Тут уж как повезёт, — я из прошлой жизни помнил, что по электричкам всегда носили мороженое, но даже если и здесь носят, не факт, что нам оно достанется. Вон какая толпа, даже в проходах стоят. — Но буду иметь ввиду.

— Блин, еле пробился, — одни из последних подтянулся Антон, с трудом переводя дух после пробежки. — Народищу — жуть!

— А как ты хотел, — я пожал плечами. — все жаждут помочь в битве за урожай. Так что терпи. Как говориться Христос терпел и нам велел. Правда мы не знаем, ездили ли в его времена на картошку, но это нюансы.

— Не могли тогда ездить на картошку, — с умным видом поправил меня Эдуард. — Картофель завезли из Америки в семнадцатом веке, а Иисус Христос вымышленный персонаж. Однако даже если считать, что он существовал, жил он две тысячи лет назад, задолго до того, как открыли сам материк Америка.

— Правда⁈ — я постарался чтобы мой возглас был максимально искренним. — Ничего себе! Ну значит израильские комсомольцы ездили на чечевицу. Чечевица в то время уже была.

— Ты прикалываешься да? — дошло до старосты. — Извини. Я думал, что ты действительно не знаешь…

— Забей и перестань извиняться. — отмахнулся я. — и учись понимать шутки и сарказм. Особенно последний, я до него весьма охочий. И наоборот, отучайся читать лекции, когда тебя об этом не просят. Не все вокруг дураки, а в нашей группе и подавно. Уверен, что те, кто выбрал специальность программирование обладает достаточно широким кругозором.

— Я больше не буду, — покраснел Эдик, а я тяжело вздохнул.

— Ладно, забей. — переломить себя парню будет весьма непросто, но я ему не нянька, чтобы вытирать сопли и направлять. — Когда отправляемся?

— Через три минуты, — глянул на часы Антон. — Блин, жалко, что первый курс в стройотряды не берут. И на картошку ехать не надо было бы и денег заработать можно. А в колхозе разве заработаешь.

— Хочешь заработать — надо в Ливию ехать, — подала голос одна из подруг Зои, сидевшая с нами. — Говорят там за лето можно несколько тысяч поднять! И импорта разного чемодан привести. Говорят, там прям настоящую Францию купить можно или Италию.

— Можно, — уверенно кивнул Антон и видя наши удивлённые взгляды пояснил. — У меня родители там работали. Давно ещё, я маленький был. Но за два год кооперативную трёшку взяли. Потом ещё через год машину, Волгу. Ударникам сертификаты на покупку давали. Но в Ливии тяжело. Жара за сорок, пить нельзя, женщинам одним ходить нельзя, ну раньше так было. Шариат! Сейчас то попроще, всё-таки сколько лет наши там этот канал строят.

— Двадцать пять, — снова блеснул знаниями Эдуард. — И не канал, а комплексную оросительную систему. Именно из-за неё Ливия стала одним из ведущих поставщиков пшеницы не только у нас, но и во всём мире.

— Чем арабам строить за такие деньжищи, лучше бы у нас вон в Казахстане целину подняли. — недовольно отмахнулась Зоя. — Были же планы и степи распахать и сибирские реки повернуть. И где это всё⁈ Раздали всяким Ливиям да Сириям.

— Ты, Зоя, не понимаешь о чём говоришь, — нахмурился Эдуард, и я с удивлением понял, что паренёк то, имеет стержень, главное его найти. — Давно уже известно, что все эти так называемые прожекты были завиральными. Не учитывали массу факторов, в частности выветривание почвы. Опыт распашки в Казахстанских степях показал, что всего через пять лет урожайность падает до минимума, зато идёт массовое засаливание полей, а ветряные бури выдувают плодородный слой. У меня дед агроном, он как раз в этих экспериментах участвовал, а я потом в школе доклад делал по этой теме. Поэтому в Казахстане и развито именно скотоводство. В Ливии же наоборот, там и так пустыня была. А оросительная система позволила превратить её в цветущий сад. Там снимают по три урожая в год и всё это вне зоны рискованного земледелия, как у нас в Союзе. Вы знаете, что у нас всего двадцать процентов земли пригодны для возделывания?

— А ещё в Ливии социализм, а Муаммар Каддафи добрый друг Советского Союза! — поддакнул кто-то из девчонок. — И там тёплое море! Блин, так хочется побывать! Море, солнце, фрукты… почти как в Крыму!

— Я был с родителями по путёвке от комсомола. — подразнил гусей Антон. — правда я почти ничего не помню, мне шесть тогда было. Помню, что там очень жарко, прям пекло, а больше как-то ничего не отложилось в памяти. Но фотки остались.

— Говорят, от профсоюза можно туда путёвку получить, — подключилась ещё одна девчонка, а я сделал себе пометку познакомиться с группой, а то неудобно получается. — Или в Болгарию. Я бы, наверно, лучше туда съездила, а то эти арабы… я их боюсь. Да и Израиль с сионистами там рядом, житья никому не дают. Чего только им надо и лезут к другим и лезут.

— Империалисты, — я пожал плечами. — и капиталисты. Причём евреи скорее первые, а вот американцы, что снабжают их оружием — вторые. Вот и получается, что одни мечтают о возрождении древнего государства, другие на этом наживаются, а страдают простые люди. У капиталистов всегда так. А больше всего они ненавидят нас, коммунистов и социалистов, потому что мы не даём им наживаться на простых людях. Поэтому и пытаются помешать полковнику Каддафи строить справедливое общество, не зависимое от западного капитала. Была бы их воля, а точнее возможность, они бы его давно убили. Уж поверьте. Вы можете смеяться над тем, что нам говорят на политинформации и прочих сборищах, я и сам их не перевариваю, но, как бы парадоксально это не звучало, всё это правда.

— Да мы и так знаем, — якобы беззаботно махнул рукой Антон, но я видел, как он напрягся. — Капиталисты только и ждут возможности нас захватить и уничтожить.

— Если бы всё было так просто, — я невесело хмыкнул, вспоминая прошлую жизнь и то, что сделали с моей родиной. — Воевать с нами они не будут. Даже Ливия