— Очень хорошо. Тогда могу ли я поинтересоваться, почему вы сразу не сообщили об этом полиции?

— Я чувствовал определенную зависимость от сэра Найджела, — медленно, четко выговаривая каждое слово, проговорил дворецкий. — Человек, которого я видел в окне с пистолетом, был сэр Найджел. Но тогда я не думал, что у него были какие-то преступные намерения. К тому же я не хотел, чтобы старый дом и старый род так опозорили.

— Так что вы подождали, пока обстоятельства сложатся не в пользу вашего господина, а потом решили выдвинуть ваши обвинения? — подытожил Клик, странная улыбка блуждала на его лице.

Боркинс кивнул. Ему не нравился этот допрос, он явно нервничал, голос его дрожал, но даже в таком состоянии он понимал, что не стоит отрицать очевидного.

— Да, сэр.

— Даже если мы забудем об этом, вы должны привести вескую причину, согласно которой я должен буду верить вам, а не сэру Найджелу, тем более что ваша история звучит не очень правдоподобно. Я склонен скорее поверить вашему хозяину.

Боркинс неожиданно дернул головой, в его глазах появился страх, а перекошенное лицо неожиданно посерело.

— Что вы можете знать обо мне, кроме того, что я всю свою жизнь прослужил этой семье? — Подняв голову, он вызывающе посмотрел на инспектора. — Я всего лишь бедный честный старик, который больше двадцати лет провел в этом доме.

— И надеялись провести тут еще лет двадцать, смею заметить? — насмешливо поинтересовался инспектор Клик. — Поверьте, я знаю о вас много больше, чем вы подозреваете. Но пока все это к нашему делу не относится. Мы поговорим об этом позже. Теперь у нас есть револьвер, и… доктор, вы не могли бы помочь нам? Мы, как служители закона, хотели бы использовать ваши профессиональные навыки, чтобы попытаться выпутать из этого дела вашего друга. Я хочу, чтобы вы исследовали рану Дакра Уинна, а лучше всего будет, если вы сможете извлечь пулю из его мозга. Тогда мы сможем сравнить эту пулю с теми, что остались в барабане револьвера.

— Я не смогу вам помочь, господин Хэдленд, — твердо возразил доктор Бартоломью. — Не стану делать ничего, что может помочь вам заманить этого мальчика в зал суда и повесить на него убийства, разрушив его жизнь.

— Тогда я потребую, чтобы вы помогли мне именем закона. — Инспектор Клик кивнул Петри и Хэммонду, которые вместе с Доллопсом стояли в стороне. Они разом встрепенулись. — Если доктор Бартоломью не станет мне помогать, то вы арестуете его за презрительное отношение к представителям закона.

— Но я ничего подобного не говорил и не делал, господин Хэдленд. Это произвол!

— Да, произвол, — подтвердил Клик. — Я с вами согласен. Но мне совершенно необходима ваша помощь. Кроме того, — он неожиданно замер, внимательно глядя в лицо доктора Бартоломью. — Кто знает, может, та пуля докажет невиновность сэра Найджела? Кто знает, может, в моей руке совершенно не тот малютка, из которого были убиты эти люди? И тогда вы, доктор, будете виноваты в том, что мне придется арестовать вашего друга и держать его в тюрьме, пока не закончится процедура экспертизы. По крайней мере, дайте ему шанс.

Какое-то время доктор Бартоломью стоял, глядя на инспектора, словно боролся с ним взглядом. Он так и не мог понять, как ему относиться к Гамильтону Клику: с ненавистью или с уважением. Тем не менее ему ничего не оставалось, как помочь полицейским. А потом, совершенно неожиданно, он вздрогнул всем телом и отвел взгляд.

— У меня тут нет никаких инструментов, — наконец объявил он, стараясь оттянуть время.

— Все, что нужно, есть у меня наверху. При случае я люблю заняться хирургией и всегда вожу инструменты с собой. Через минуту их принесут. Так вы мне поможете?

Доктор встал между двумя высокими полицейскими, которые готовы были арестовать его в любой момент. Лицо застыло, подобно маске.

— Это — настоящий произвол, но я вам помогу, — объявил он.

Доллопс исчез. Тем временем Клик начал очищать место, готовясь к операции. Сэра Мерритона он отослал в курительную комнату, точно так же, как Петри, Хэммонда и Боркинса, хотя, видимо, было бы лучше отослать дворецкого в другое место, например, в комнату для слуг. Стоило держать его подальше от сэра Найджела.

Инспектор, суперинтендант и доктор остались одни. Кроме них, в комнате были разве что трупы. Неожиданно снаружи раздался голос констебля Роберта, который отдавал распоряжения, словно только что поймал браконьера в поместье господина Джиммесона на Соленом озере. Однако детективы из Лондона и доктор Бартоломью взялись за работу, не обращая внимания на то, что происходило за пределами комнаты.

Тем временем Хэммонд и Петри сидели молча в комнате для курения. Найджел задумался, пытаясь припомнить все детали того, что случилось в ту ночь, когда пропал Дакр Уинн. Он чувствовал себя усталым и опустошенным. Какую же глупость он свалял, пригласив в свой дом этих людей! Какой же он дурак… А теперь его собирались обвинить в убийстве — это казалось достаточной причиной, чтобы выбить из седла любого нормального человека. А Антуанетта! Его дорогая Антуанетта! Если против него выдвинут обвинения и он попадет в тюрьму, что случится с нею? Такой поворот событий наверняка разбил бы ее сердце. И тогда он больше никогда ее не увидит! Слезы навернулись на его глаза. Боже! Если его обвинят, Антуанетта никогда не станет его женой! Сколько времени понадобится полицейским для вскрытия? А может, пули все-таки окажутся различными? Но ведь невозможно, чтобы они были одинаковы? Небольшой револьвер сэра Найджела был достаточно необычным оружием. Такое изготавливала лишь одна фирма во французской Африке. Ни у кого другого такого пистолета не могло оказаться… Да, это был шанс.

Кровь усиленно стучала в висках, сердце учащенно билось. Надежда росла, отметая в сторону все опасения и ужасы, которые преследовали, подобно демонам от другого мира. Однако сердце его замерло, когда он услышал шаги одного из экспертов. Голова у Мерритона закружилась, а ноги стали ватными. Через мгновение появился инспектор Клик. В одной руке у него был револьвер, а в другой — маленькая черная пуля, которую, судя по всему, извлекли из головы мертвеца.

Найджел увидел печального доктора, выглядывающего из-за плеча суперинтенданта Нэкома. На мгновение весь мир поплыл перед глазами владельца поместья. В первый момент он даже не понял, о чем говорит господин Клик.

— Пуля та же самая, как те, что в вашем револьвере, сэр Найджел, — объявил инспектор. — Мне жаль, но придется выполнить одну неприятную процедуру. Констебль Робертс, возьмите этого человека под стражу. Я арестовываю вас, сэр Мерритон, по подозрению в убийстве Дакра Уинна.

То, что последовало дальше, напоминало Мерритону кошмар. То, что его должны были арестовать за убийство Дакра Уинна, никак не выходило из головы Найджела. Убийца! Они назвали его убийцей! Лгуны! Дураки! Все они считают его убийцей! И все из-за того, что сказал этот червь — его дворецкий — человек без чести и совести… А ведь он наврал с три короба! Ужасно! Каким же злодеем в самом деле оказался этот знаменитый детектив Клик! Он ведь приехал сюда по приглашению Найджела, а затем неожиданно — из-за лжесвидетельств — поймал его в петлю закона. Если бы только он заранее поговорил с доктором Бартоломью и не стал бы приглашать в свой дом полицейских… И все же, как он мог предположить, что эти служители закона обвинят в убийстве именно его? К тому же теперь бесполезно что-либо говорить или отрицать. Выстрел револьвера и небольшая пуля — слишком веские доказательства, а если прибавить к этому рассказ лжесвидетеля…