Ричард прижал ее к себе сильнее, целуя в шею.

– Я знаю, что говорил это и раньше, но моменты счастья – это не преступление. И я знаю, что еще говорил тебе, что ты работаешь в палате экстренной помощи уже три недели, так что не попросить ли тебе Матрону о стандартных сменах?

Вероника покачала головой.

– Я полезна, я учусь. Я нужна. Конечно же, я предпочитаю это уборке. Это заставляет… Помнить, как Эви сказала «предположительно».

Он поцеловал ее в лоб.

– Эви права. Всегда остается место сомнению. Думай об этом, а не о другом.

– Какие могут быть сомнения по поводу всех четверых? Одного снаряда было бы достаточно. – Вероника заставила себя остановиться. От этого не было никакого проку, только вред. Она повела плечами, и Ричард ослабил свою хватку, повернувшись к столу. Он подал ей отчеты по расходам, которые доктор Николс составил перед тем, как уйти в отпуск.

– Вот, это то, за чем ты пришла, дорогая моя девочка, о чем просил Нэрнс. Ты говорила, что Эви прибавит это к цифрам по кухне, верно? Я изучил их и готов согласиться с тобой в том, что они адекватны.

Временный начальник медицинской службы, доктор Нэрнс, активно навязывал себя и свои идеи Матроне, а все это утро изводил леди Веронику как коменданта просьбами предоставить ему актуальные отчеты по расходам госпиталя.

– Кажется, он невероятно интересуется нашими счетами и гораздо меньше озабочен пациентами, чем Николс, – отметил Ричард.

Вероника пробежалась по бумагам глазами.

– Полагаю, у каждого свои методы, а мы еле вписываемся в бюджет больницы. Но, во всяком случае, фонд, который ты основал для поддержки рабочей программы, не находится в области его интересов, и поэтому он может держать свой нос подальше. Он и правда как будто находится одновременно повсюду, как сильная сыпь – как-то так выразилась Эви. Ты уже получил ответ от кого-нибудь из своих корреспондентов? Я понимаю, это непросто, ведь люди с опаской приближаются к тем, кто скорбит, но больше всего нуждается в общении. У нас есть чайные вечера, а на время более теплой погоды запланирован праздник, но это все для госпиталя. – Она судорожно набрала ртом воздух, видя, как терпеливо улыбается ее муж, но ей нужно было продолжать говорить, продолжать оставаться заинтересованной и работать. Это то, что делала Эви, но что она не делала? Она была как сила природы, эта девочка.

Из коридора послышался грохот, потом крики.

– Эй, поосторожнее, эта штука чуть не упала мне на ногу.

Сверление продолжилось.

Это Эви предложила, чтобы Ричард использовал свои умения зарабатывать деньги для поддержания рабочей программы в Истерли Холле, когда закончит проект электрификации. Это предложение последовало за попытками Ричарда помочь на кухне и за визитом бывшего пациента две недели назад – частично нетрудоспособный капрал армии со своей женой не могли найти работу, и у них совсем не осталось денег. Теперь они работали здесь, в Истерли Холле, и их работа оплачивалась, но еще столько бывших пациентов продолжали давать о себе знать, и их пенсии по инвалидности явно не было достаточно для жизни. Что-то нужно было делать. Нужно было добывать деньги, нужно было находить работу.

Прозвучал стук в дверь, и капитан Симмонс просунул свой – нельзя сказать что нос – в дверь и сообщил:

– Мистер Харви только что получил звонок от сэра Энтони Траверса, Ричард. По всей видимости, Гарри присел ему на уши во время своего отпуска дома, и он сказал, что хотел бы поговорить с вами в своем клубе в Дурхэме через несколько дней, если мы пожелаем сделать ответный звонок. Вы доедете до Дурхэма, если я отправлюсь с вами? Мне не сказали, о чем, собственно, был разговор, но, возможно, он хочет предоставить помощь фонду для ваших безработных. Он славный малый, этот сэр Энтони, – так, во всяком случае, говорит отец. Он, кстати, тоже внесет свою лепту, но я вам уже об этом говорил.

Пока Рон говорил, Ричард вернулся на свой стул и стал перебирать какие-то бумаги, не отвечая. Вероника пригласила Рона войти. Она знала, что, несмотря на то что он продвинулся так далеко и так быстро, ее мужу все еще не хватало уверенности, чтобы покинуть пределы Истерли Холла, и это начало становиться проблемой – проблемой, которую Рон обсуждал с доктором Николсом. Очевидно, с другими он ее тоже обсуждал, потому что они с Гарри были закадычными приятелями и такими же закадычными хитрецами. Рон кивнул ей, и она произнесла заранее приготовленную речь, написанную вместе с ним и Эви еще этим утром.

Она сказала:

– Это было бы просто идеально, Рон. Первое время ему нужен будет кто-нибудь, чтобы обходить разного рода препятствия, если ты, конечно, не возражаешь. Люди могут быть жестоки, я знаю, что они глазеют, и это может быть непросто для тебя.

Она чувствовала, как краска приливает к щекам, потому что она никогда до этого не говорила с ним о том, что он предстает перед людьми с обезображенным лицом, но он настоял на этом, когда они готовили ее слова.

Рон сказал:

– Будем как в старые добрые времена, да, Ричард? Вдвоем расхаживать по городу.

Эви предположила, что Ричард испытает гордость, сопровождая человека, который отважился предстать перед людскими взглядами, чтобы выступить в качестве поддержки. Повисла пауза, во время которой он продолжал разбирать свои бумаги, кладя один документ поверх другого и тщательно их выравнивая. Наконец, он поднял голову и хитро улыбнулся.

– Теперь я знаю, что нет такой вещи, на которую моя жена и мои друзья не готовы пойти ради моего блага, так что как я могу отказаться?

– Отлично, старик. Значит, я отвечаю утвердительно.

Рон подмигнул Веронике и, хромая, вышел из комнаты. Вероника потянулась к Ричарду и взяла его за вытянутую руку со словами:

– Прекрасно, теперь электричество можно провести в твой кабинет в твое отсутствие, чтобы позволить Эви успеть организовать альтернативную кухню на то время, пока электрики будут уничтожать старую.

– Господи боже, – сказал Ричард, целуя ее руку. – Вы двое и правда ведьмы, как говорил Оберон. Вся эта история с Дурхэмом – и только ради этого.

На минуту их улыбки исчезли. Оберон. Где он сейчас? Но Ричард уже поднимался на ноги, потянувшись за своей тростью.

– Поможешь мне собрать вещи?

Раздался стук в дверь, и Рон заглянул в кабинет снова.

– Вы, наверное, не слышите за шумом, но Эви зовет вас – там что-то с тестом для обеда.

Вероника схватила бумаги с цифрами и поспешила к двери.

– Я забыла.

– И теперь ты проклята навечно. Скажи ей, что у тебя выходной и что ты оказываешь ей невероятную милость, – крикнул ей вслед Ричард. – И, я так полагаю, собираться мне предстоит самостоятельно?

Вероника уже бежала по коридору, крича ему через плечо:

– Если ты не возражаешь.