Дождавшись «полного консенсуса» с новыми друзьями, Лёнчик рассказал им приготовленную сказку о главной задаче на ближайшую неделю — нужно найти и вывезти детей его друзей. Друзья промышляли в Москве, а родом были из Белоруссии, там же остались дети. Дети еще маленькие, дошкольники и не совсем здоровые.

Так получилось, что две мамаши отказались от детишек, а мужики после отсидки остались на поселении поднадзорными и выехать за детьми не могут. Друганы дали Лёнчику денег для вывоза детей. Одному ему ехать в Белоруссию бесполезно, нужны помощники.

Здесь Лёнчик выдержал паузу и выложил на стол две пачки по пятьсот долларов, придвинув каждую из них к рукам сидящих рядом приятелей.

Жора и Артем деньги взяли и сделали вид, что поверили.

Утром Лёнчик зашел в банк, где ему открыл счет Академик, снял половину суммы. Вернувшись в квартиру Жоры, разбудил парней.

— Эй, подъем, пора покупать игрушки для похода.

В ближайшем автосалоне Лёнчик купил подержанную, но очень ходкую «Тойоту». Помня о единственном письме «с родимого двора», обещал отдать ее Жоре после того, как они провернут дело с детьми.

Жорик, похмеляясь пивом, передал бутылку Артему, шмякнулся животом на капот выбранной машины, раскинул короткие руки и чуть ли не зарыдал от восторга.

— Да я тебе за такую машину могу весь детский дом вывезти и перепродать. Вместе с няньками и педагогами!

В этот момент на сотовый Лёнчика позвонил Аристарх.

— Живой? Здоровый?

Лёнчик усмехнулся, глядя на полупьяных дружков, охлопывающих бордовую «Тойоту».

— Живой, здоровый, похмельный. Гвардию формирую свою.

— Молодец, запоминаешь умные слова. Я, знаешь, о чем подумал? Если Анна выскочила из Зоны на автомобиле, то завтра-послезавтра будет в Москве. Неужели она не зайдет к матери, как ты думаешь?

— К матери? — Лёнчик отвернулся от купленной машины, посмотрел в широкое окно витрины. Он не видел газон с яркими цветами, не замечал идущих мимо хорошо одетых людей, в его памяти возникло лицо Анны. Анна отворачивалась с брезгливым выражением, когда он, Лёнчик, существо выдающихся возможностей, предлагал ей свою любовь. — Диктуйте адрес, я пошлю человека проверить.

— Справишься? — голос генерала сознательно насмешничал.

Лёнчик повернулся к дружкам, садящимся в машину.

— Справлюсь.

Подойдя к машине, он поманил друзей пальцем, и те послушно вылезли из автомобиля.

— Ребята, концепция поменялась, нужно кому-то остаться в Москве.

— А давай все останемся, погудим еще пару дней, чего нам чужими детьми обременяться? — забалагурил Жора.

Лёнчик медленно повернулся и пошел между рядами машин, зная, что оба парня семенят за ним.

— Время поджимает, пора ехать в Белоруссию. Значит так… — Лёнчик повернулся к Артему. — Нужно вот эту девушку найти и спрятать. В самые ближайшие дни, начиная с сегодня. Держи фотографии.

Лёнчик передал Артему три снимка, и тот разглядывал их с изменившимся лицом.

— Ничего себе, она такая красивая.

— На самом деле она еще красивее. Только, Артем, отнесись к моим словам внимательно. Ее необходимо вырубить в первую же минуту знакомства, с ней нельзя разговаривать, она просчитает ситуацию. То есть бей сразу, иначе сбежит.

— Ну, это ты зря, от меня… — начал было бахвалиться Артем, встав в «гордую» позу и подтянув живот, но Лёнчик его небрежно перебил:

— Убежит. Она особенная. Если видит, что ей угрожает опасность, может сломать шею или ослепить, так что придется нейтрализовать.

Подтянув отставленную в сторону ногу, Артем заволновался.

— Как это, ослепить?

— Точно не понимаю как, — наклонившись к боковому зеркалу автомобиля, Лёнчик поправил волосы. — Но знаю, что больно.

— Подожди, Леонид, а как же я ее транспортировать буду? Я могу наркотики вкатить и на дачу отвезти, но как же без собственной машины?

— Вот именно. — Леонид остановился у синей «Мазды», хлопнул по капоту так, что немедленно рядом возник продавец. — Эта тебя устраивает?

Продавец, Жора и Артем одновременно согласно кивнули.

Вторую машину оформили быстрее первой.

В ГАИ с регистрацией проблем не возникло, благо оба владельца жили в соседних домах, и оформлял их один чиновник.

На площадке перед домом Жора и Артем фотографировались на фоне собственных автомобилей.

— Ну, Леонид, ты силен. — Артем протянул руку для пожатия и даже постарался улыбнуться. Улыбка вышла тухлой, завистливой. — Я тебе эту девку в лучшем виде доставлю. Прятать ее буду у себя на даче, в подвале. А бить ее можно?

— Зачем? — Жора и Лёнчик недоуменно смотрели на возбужденного Артема.

Облизнувшись, Артем сделал большой мечтательный глоток пива.

— Ну, так, в воспитательных целях.

Лёнчик отобрал у Артема пиво.

— Ты чем слушаешь, чудило? Ударить ее получится только один раз, больше она этого никогда не позволит. И все, заканчиваем пить.

Лёнчик поставил бутылку пива в мусорный бак. Не хотелось говорить, что сам он к Анне не сможет даже близко подойти, она его метров за сто почувствует.

Проснувшись утром, я первым делом скосила глаза сначала вправо, затем влево. Ну, точно, я опять сплю одна. А такой снился сон! Мой пессимистический третий зеленый голос покраснел от стыда и зависти.

В душе, включив воду, я смотрела на падающую сверху теплую капель… Что-то не то… не в д?ше, а в душ?. Что-то не так. Странно, почему мне неспокойно? Почему, спрашивается, я нервничаю… Неужели с Данилой что-то случилось?

Вместо того чтобы залезть в ванную, я развернулась и нагишом побежала в комнату, набирать телефон мамы.

— Алло, мам? Вы как? Как Данила? Как дядя Боря?

— Что случилось, Манечка? — Я, не отвечая, нервно вздохнула, и мама, испугавшись, перешла на истеричный тон: — С тобой или с Толиком? Скажи мне честно! У тебя такой голос, что мне страшно.

— У меня голос? — Я сглотнула подступившие слезы паники. — У нас все отлично, даже прекрасно. Я думала, у вас…

— Фу-ты, взбалмошная, напугала. — Голос мамы постепенно успокаивался. — Данила еще спит, Боря, как всегда, на работу поехал, я вешаю выстиранное белье. Все путем.

Если мама говорит: «Все путем», значит, так оно и сеть. Я велела разделить мои сто тысяч поцелуев на троих и отключила трубку.

Так, тылы чувствуют себя хорошо, что же меня тревожит?

Приняв душ, я спустилась в столовую. На обеденном столе лежала записка, извещавшая, что Толик пошел наводить порядок в магазине. Это хорошо. А мне предстоит выгружать наши трофеи.