Начало нашей работы на азиатском офшорном долларовом рынке было скромным. Этот рынок являлся аналогом рынка евродолларов, и мы называли его рынком азиатских долларов. Первоначально этот рынок сводился к операциям на финансовом рынке Сингапура по привлечению фондов зарубежных банков в иностранной валюте для кредитования банков стран региона, и наоборот. Впоследствии рынок азиатских долларов перешел к торговле иностранными валютами, фьючерсами и опционами, ценными бумагами, деноминированными в иностранной валюте, проводил синдицирование займов, выпуск облигаций и управление инвестиционными фондами. В 1997 году объем операций на рынке азиатских долларов превысил 500 миллиардов долларов США, что было примерно втрое больше размеров нашего внутреннего банковского рынка. Темпы роста оказались огромными, ибо этот рост был вызван потребностями рынка. По мере того как международная торговля и инвестиции принимали глобальный характер, охватывая Азию и Сингапур как один из ключевых узлов региона, объем международных финансовых операций рос экспоненциально.

В начальный период, с 1968 по 1985 год, у Сингапура не было конкурентов в странах региона. Мы привлекли международные финансовые институты тем, что отменили налог на вывоз доходов, полученных вкладчиками нерезидентами. Все депозиты, деноминированные в азиатских долларах, не учитывались при расчете нормативов ликвидности и банковских резервов. К 90-м годам Сингапур стал одним из крупнейших финансовых центров мира. По объему валютных операций Сингапур уступает только Лондону, Нью-Йорку и лишь немного отстает от Токио. Успех Сингапура побудил другие страны региона с середины 80-х годов развивать собственные международные финансовые центры, зачастую предлагая еще более щедрые налоговые льготы. Фундаментом для развития нашего финансового центра стало соблюдение принципа верховенства закона, существование независимого суда и стабильного, компетентного и честного правительства, проводившего разумную макроэкономическую политику, практически ежегодно сводя бюджет с профицитом. В результате этого сингапурский доллар стал стабильной и сильной валютой, что предотвращало импорт инфляции.

В 70-х годах у нас произошел конфликт с одним из наиболее известных представителей лондонского Сити. В марте 1972 года Джим Слэтер, широко известный британский инвестор, специализировавшийся в сфере реструктуризации активов, прибыл в Сингапур, чтобы встретиться со мной. Когда Тэд Хит стал премьер-министром Великобритании, в прессе сообщалось, что он отдал в управление Джиму Слэтеру все свои активы и ценные бумаги на условиях полного доверия. Следовательно, Слэтер обладал солидной репутацией. За год до того я встретил его за ужином, который устроил Тэд Хит на Даунинг-стрит, 10. Я приветствовал участие Слэтера в развитии нашего фондового рынка.

Позднее, в 1975 году, Суй Сен, бывший министр финансов Сингапура, сказал мне, что компания Slater Walker Securities замешана в манипулировании акциями компании Haw Par Brothers International, которые котировались на фондовом рынке Сингапура. Они нелегально выкачивали активы компании из ее филиалов, извлекая выгоду для себя и некоторых директоров компании. Подобного рода действия квалифицировались как преступное злоупотребление доверием: они обманывали собственников компании Haw Par и других компаний. Тем не менее если бы расследование действий компании, имевшей такую солидную репутацию на Лондонской фондовой бирже, не было оправданно, это нанесло бы удар по нашей собственной репутации. Следовало ли нам возбудить уголовное дело против Джима Слэтера? Я решил, что, если Сингапур хотел поддержать репутацию хорошо управляемой фондовой биржи, мы были просто обязаны это сделать.

В результате расследования был раскрыт заговор, заключавшийся в систематическом выкачивании активов компании Haw Par. Но и это оказалось только верхушкой куда более масштабного мошенничества. Преступные действия фирмы Slater Walker Securities охватывали Сингапур, Малайзию, Гонконг и Лондон – конечный пункт, где накапливалось краденое. Они использовали филиалы компании Haw Par в Гонконге, чтобы скупать акции, котировавшиеся в Гонконге, затем продавали их компании Spider Securities, полностью находившейся в собственности управляющих компанией Slater Walker Securities, которые и делили нечестно полученную прибыль. Ответственными за проведение этих махинаций были: Джим Слэтер, Ричард Тарлинг – председатель правления компании Haw Par, и Огилви Уотсон – управляющий директор. Уотсон вернулся в Великобританию до того, как бежал в Бельгию, с которой у нас не было договора об экстрадиции. Слэтер и Тарлинг проживали в Лондоне. Мы потребовали их экстрадиции, но руководство Великобритании не выдало их. Вместо этого в 1979 году, после трехлетней тяжбы в лондонских судах, британский министр внутренних дел распорядился выдать Тарлинга на основании только пяти из семнадцати пунктов обвинения, причем эти пять пунктов обвинения влекли за собой наименее тяжкое наказание. Тарлинга осудили, он получил по шесть месяцев тюрьмы за каждый из инкриминировавшихся ему трех эпизодов умышленного неразглашения важной информации в консолидированном отчете о прибыли и убытках компании Haw Par за 1972 год. Годы спустя, когда Гордон Ричардсон уже не являлся управляющим Bank of England, он высказал свое сожаление по поводу того, что не смог помочь Сингапуру передать Слэтера в руки правосудия.

Репутация УМПС как дотошного и бескомпромиссного органа финансового надзора, позволявшего работать на нашем рынке только финансовым учреждениям с безупречной репутацией, подверглась испытанию в 70-х и 80-х годах, когда УМПС отказало в лицензии Bank of Credit and International Commerce («Бэнк оф кредит энд интэрнэшенэл коммэрс» – БКИК). В результате афер БКИК был нанесен ущерб практически всем международным финансовым центрам, пока его деятельность удалось пресечь. Этот банк, учрежденный в Люксембурге гражданином Пакистана, включал в качестве своих собственников королевские семьи Саудовской Аравии, Бахрейна, Абу-Даби и Дубая. Он располагал примерно 400 отделениями и филиалами в 73 странах Европы, Ближнего Востока, Африки и Америки. Банк обратился к Сингапуру за офшорной банковской лицензией в 1973 году. Мы отвергли просьбу, потому что банк был основан совсем недавно (в 1973 году) и имел недостаточный капитал. Повторное обращение за лицензией последовало в 1980 году, и снова не было одобрено УМПС, так как международная репутация банка была плохой.

БКИК не оставил своих попыток получить лицензию. В 1982 году Ван Онен, который помог нам в развитии азиатского долларового рынка, поинтересовался, как обстояло дело с предоставлением лицензии этому банку. Ко Бен Сен, назначенный на должность управляющего Департамента банковских и финансовых учреждений УМПС, уже слышал от нескольких управляющих центральных банков различных стран, что у них имелись сомнения относительно БКИК. Поэтому, когда Ван Онен встретился со мной, я решил, что лучше поддержать Ко Бен Сена.

Представителей БКИК это не остановило, и они снова попытались добиться своего – на сей раз через Гарольда Вильсона. Полученное от него письмо выглядело несколько странно. Обычно он подписывал письма собственноручно: «Искренне Ваш, Гарольд». В этот раз «Искренне Ваш» было напечатано на машинке, а подписался он собственноручно: «Вильсон де Риво». Я решил, что письмо он написал для проформы, в качестве дружеского одолжения.