- Говори где.

Мы встретились на окраине города, на пустыре, где на приличных два километра, хорошо проглядывалась местность. В этот раз я поехал один на своей машине, велев Костику завезти Эвелину домой. Мобильный предусмотрительно я отключил и оставил в машине.

- Рассказывай.

- Чего так сразу? А как же наши дружеские приветствия?

- Давай без этих шуток! У меня и так паскудное настроение.

- Да вижу я, поэтому и пытаюсь разрядить обстановку.

- Разряди ее своим рассказом о том, кто пытается меня подставить.

Серега усмехнулся и вытащил серую папку. Он протянул ее мне, и я незамедлительно ее перехватил. Внутри было много фотографий и распечаток. Серега начал пояснять, чтобы сократить мое время на изучение данных:

- Твой дражайший родственник, некий Камбринов Семен Ефимович, выделил приличную сумму денежных средств на нецелевое использование. Эти деньги разошлись на пять различных банковских счетов, с которых потом постепенно списывались работникам завода, который ты реорганизовываешь. В это же время появился некий сильно болтливый сотрудник этого же завода, который почему-то в документах зарегистрирован задним числом. Так вот, он начал подстрекать людей на то, чтобы отвоевать свои рабочие места…

- Я уже слышал об этом.

- Хорошо. Так вот, один из счетов опустошили в банке (сняли наличными) и проследить, кто это сделал было сложно, но мои ребята помогли – оказалось, что это Альфонс, так же известный как гроза папарацци. Он журналист из желтой прессы, который зарабатывает на подставных фотках известных лиц, шантажирует их, ну а если не выгорает, то печатает эти фотки и раздувает скандалы, за опровержение которых ему, опять-таки, платят.

- Альфонс? Что-то знакомое…

- Это он помогал твоей подружке устроить разоблачение директора оперного театра, который ее домогался.

- Точно!

- Кстати, он и до сих пор поддерживают с ней связь…

- Это ты сейчас к чему? – я насторожился.

- К тому, что он получил недавно от нее небольшое денежное вознаграждение.

- За что?

- А вот этого не знаю, я просто отслеживал денежные переводы, а их назначение там не указывалось. В общем, здесь есть все необходимое, чтобы прижать зачинщика всего этого, ну и его подельников тоже.

- Спасибо друг, ты меня выручил.

- А то! Я так воодушевился этими поисками, что сам не заметил, как забил на работу. Так, что в ближайшие пару месяцев меня об одолжениях больше не проси, а то лишусь должности.

- Договорились!

Я пожал ему руку, отдал конверт с вознаграждением и сел обратно в машину. Серега сразу же уехал, а я вот углубился в изучение полученных материалов. Тот самый родственник действительно был одним из тех, кто желал сместить меня, и это не первая его попытка. Но вот только я всегда выкручивался, а он уже не сможет, я позабочусь об этом.

Но меня больше всего волновал иной момент – за что Альфонсу платила Анна. Она действительно обратилась к этому подонку, чтобы вывести на чистую воду директора оперного театра, в котором она начинала работать. Он любил молоденьких девиц пользовать, обещая им высоты в карьере, но зачастую потом просто их выбрасывал на улицу. Анна исключением не стала. Но она была принципиальной и хотела добиться всего сама, а потому подкаты этого извращенца встали у нее на пути. И чтобы не марать руки она пошла обходным путем и подловила этого гада, натравив на него Альфонса. В итоге директору пришлось уйти с должности с позором и под городские фанфары. А она продолжила свой путь к карьере балерины.

Весь путь домой меня тревожила мысль об этом, и когда я вошел в квартиру, предварительно пробившись через толпу любопытных репортеров, то увидел слегка довольную и спокойную Анну.

- Привет! Ты что-то сегодня поздно.

Она подошла ко мне слегка хромая, поцеловала и помогла снять пиджак. Я же просто молча изучал ее поведение. Сегодня она была на удивление спокойной и даже немного счастливой. После недавних ее истерик такое поведение казалось странным.

- Пошли, поужинаем?

Она прошла в сторону кухни, где был накрыт стол. Как и вчера это были блюда из «Миструаль». Но я никак не мог оторвать своего взгляда с ее ноги. При разорванных связках человек, конечно, похрамывает и это скорее чисто психологический фактор – не желание напрягать больную ногу, и при разных травмах эта хромота выглядит по-разному. Когда нога повреждена сверху, чтобы ее не напрягать, человек намеренно не наступает на пятку, если же нога повреждена снизу – то наоборот, опирается на пятку чтоб не напрягать ушибленное место. Как сказала Анна, связки она порвала как раз в нижней части ступни, а вот вес переносила как раз на носок, и я вспомнил, как пару раз она ходила, не утруждая себя ложной хромотой.

- Как твоя нога? – все же я не удержался и спросил.

- Как и прежде, болит.

- Доктор тебе прописывал обезболивающие?

- Да, но я отказалась от них.

- Почему?

- Они вредны для организма. А к чему этот допрос?

Я молча всматривался в ее лицо, так и не притронувшись к еде.

- За что ты платила Альфонсу?

Перед этим вопросом Анна как раз поднесла вилку ко рту, но стоило мне озвучить волнующую меня фразу, как она замерла с открытым ртом на долгих несколько минут. Когда же ее сознание справилось с волнением, она медленно положила вилку на тарелку. Я же продолжал ждать ответа.

- За фотографии… - неоднозначно ответила она.

- За какие?

- За те, на которых ты с той потаскухой.

- Не понял, а тебе они зачем?

- Затем, чтобы они не попали в прессу.

- А как ты вообще про них узнала?

- Альфонс сам мне позвонил, и сказал, что у меня в почтовом ящике лежит любопытная бандероль. Я сразу и не поняла о чем он, пока не проверила. Его номер у меня сохранился еще с того времени, поэтому после того как я увидела содержимое бандероли я сама его набрала. Он мне пояснил, что один из его знакомых журналистов перехватил фотки и собирался напечатать в одном из изданий, ну а он по дружбе отдал их мне, естественно за вознаграждение.

- А твоя нога?

- А что с ней не так?

- Я могу сказать с уверенностью, что она у тебя не болит, и со связками все нормально. К чему этот фарс?

- Как ты понял?

- Балерина