Они болтали и смеялись втроем. Однажды Эме упал и ударился головой. Дамьен подхватил его первым; малыш дал ему утешить себя, потом сделал храбрую мину и посмотрел на Фредди, которая стояла в стороне, улыбалась и не мешала Дамьену успокаивать ребенка. Дамьен начал верить, что мальчик сделает для Фредди все, даже согласится на его присутствие. Одного этого было вполне достаточно, чтобы полюбить Эме.

Он безмерно уважал Фредди, ощущал удивительное родство с ней и испытывал влечение, сила которого поражала его самого. Достаточно было увидеть бретельку лифчика, выбившуюся из-под блузки без рукавов, чтобы возбуждение не покидало его весь вечер. Подумаешь, какая-то бретелька! Очень скромная, без всяких кружев. Он мог часами следить за изгибом ее шеи. У него чесались руки от желания притронуться к ее волосам. Ее рот гипнотизировал его. Когда она говорила, Дамьен следил за движениями ее коралловых губ и розового язычка, прямыми ровными краями ее белых зубов. Она была самым умным, сексуальным, очаровательным и невинным созданием на всем белом свете. Он подозревал, что все это вместе взятое и означает любовь, и время от времени прикусывал язык, боясь сгоряча произнести слова, которых Фредди не хотела слышать. Пока.

Он верил в это «пока». У него не было выбора. Думать, что она никогда не полюбит его, было невыносимо. Он забыл, что Фредди не знает его подлинного имени. Казалось, это не имеет никакого значения. Какая разница? Она знает его настоящего — человека, скрывающегося внутри Дамьена, человека, с которым сам хозяин знаком лишь шапочно. Знала, что он богат и не является мелким служащим, которым представился ей сначала. Какая разница, как его фамилия звучит полностью? Какая разница, кем он был раньше и чем зарабатывает на жизнь? Единственное, что имеет значение, это Фредди и Эме. Все остальное неважно.

Дамьен так ушел в эти мысли, что не возмутился и не удивился, когда выяснилось, что Рене так и не съехала. Только вздохнул и подумал, что придется позвонить своему адвокату. Рене была его прошлым. Фредди и Эме — его будущим. Он забыл обо всем и не замечал ничего вокруг. Все его мысли были поглощены этой парой. Все силы уходили на них. С ними были связаны его самые заветные мечты. Рене окончательно вылетела у него из головы, он перестал избегать ее, а поскольку она сама не торопилась попадаться Дамьену на глаза, он и думать о ней забыл.

Он был слишком счастлив и полон надежд, чтобы волноваться по пустякам. Дамьена волновало только одно: перестанет ли Фредди держать его на расстоянии после завершения официального усыновления? Собственное терпение удивляло и одновременно забавляло его. Адвокатесса с чувствительным сердцем, сползающей бретелькой лифчика и слишком умным приемным сыном приручила плейбоя. Жизнь была чертовски хороша.

…Фредди знала, что играет с огнем, но, сколько бы она ни ругала себя, стоило Дамьену появиться поблизости, позвонить, улыбнуться Эме и взъерошить его кудрявые волосы, как у нее таяло сердце и решимость бесследно исчезала. Рядом с Дамьеном она чувствовала себя легко и непринужденно. Да и Эме это шло на пользу. Однажды вечером она прямо спросила сына, нравится ли ему Дамьен. Мальчик посмотрел на нее, пожал плечами и сказал:

— Да, конечно. Он хороший человек.

— Значит, тебя не волнует, что он все время с нами?

Эме покачал головой, слегка прищурился, улыбнулся и погрозил ей пальцем.

— Он тебе нравится!

— А это тебя волнует?

Он закусил губу и признался:

— Немножко. Но это не страшно, потому что я вам не мешаю.

— Конечно, не мешаешь! И никогда не будешь мешать.

— Знаю.

— Я люблю тебя.

— Знаю.

Фредерика обняла мальчика, и он положил голову ей на плечо.

— Я нужен тебе, — деловито добавил Эме.

Она погладила его по кончику носа.

— Правильно. Как ты узнал?

— Дамьен сказал.

У нее замерло сердце.

— Дамьен?

Эме небрежно кивнул и повернулся к телевизору: шла детская передача. Фредерика захлопала глазами. Выходит, Дамьен сумел заставить мальчика понять, что тот не помеха. Возможно, будущее все-таки сулит им нечто большее, чем грустные мечты. Возможно, их ждет не только футбол, мультфильмы и гамбургеры…

…Наконец она согласилась встречаться с Дамьеном один на один. Они перемежали свидания с вечерами, проведенными с Эме, и в глубине души Фредерика признавалась, что Дамьен прекрасно вписывается в их жизнь. А в ее жизнь — и того лучше.

Однажды вечером, когда она собралась пообедать с Дамьеном, а потом сходить с ним в театр, Эме захотел пригласить в гости Паскаля с ночевкой. Но для страховки Фредерика решила оставить с ними бабушку. К тому же это дало бы Дамьену возможность познакомиться с Сабриной, а Сабрине — познакомиться с Дамьеном.

Дамьен приехал с цветами, облаченный в темно-серые слаксы и светло-серый свитер с короткими рукавами и воротником-стойкой. Фредерика выбрала гладкое ярко-красное платье без рукавов и короткий темно-синий жакет без пуговиц. Восхищенный взгляд Дамьена сказал ей, что она не ошиблась.

— Бабушка, это Дамьен Берже. Дамьен, это моя бабушка, Сабрина Лерминье.

— Очень рад познакомиться с вами, мадам. Я много слышал о вас.

— А я много слышала о вас, — ответила Сабрина, показывая взглядом на Эме.

Дамьен улыбнулся и поднял брови.

— Да? Что ж, может быть, когда-нибудь мы поделимся услышанным друг с другом.

Сабрина хмыкнула.

— Когда-нибудь.

Фредерика бросила на бабушку предостерегающий взгляд, извинилась и вышла на кухню взять вазу, чтобы поставить принесенные Дамьеном тюльпаны. После нескольких минут лихорадочных поисков она быстро сунула цветы в высокую вазу, вернулась и увидела, что Дамьен сидит с Эме на полу и выпрямляет бампер игрушечной машинки, мешавший колесам вращаться.

— До следующей катастрофы доживет, — сказал он, подтолкнув машинку указательным пальцем.

— Спасибо. — Эме поднялся и, к изумлению Фредерики, чмокнул Дамьена в щеку.

Дамьен взъерошил Эме курчавые волосы и улыбнулся. А потом заметил ее, выпрямился и улыбнулся от уха до уха.

— Вы готовы? Пьер ждет у подъезда, не выключая двигателя.

— О Господи, зачем нам лимузин?

Дамьен подмигнул Сабрине и сказал:

— Сегодня мне придется откупорить бутылку шампанского. Вы же не хотите, чтобы я сел за руль пьяным, верно?

— Ох и любите вы пускать пыль в глаза… — беззлобно проворчала она.

Отпираться Дамьен не стал. Фредерика поставила цветы на каминную полку и расправила их. Сабрина фыркнула. Потом она обняла Эме, поцеловала, велела хорошо себя вести и не слишком шалить с Паскалем. Попросила Сабрину извиниться за нее перед родителями Паскаля за то, что не дождалась их, и наконец позволила изнывавшему от нетерпения Дамьену вывести ее на улицу.