Оставшийся день пролетел незаметно, как и всегда – в мелких заботах и бесконечных вопросах от пассажиров. Спать я легла довольно рано, в одиннадцать вечера. А после Кирова, в два ночи, ко мне пришёл Дима и разбудил для более интересных дел. И в этот раз мы не спешили, потому что весь вагон спал, а до следующей станции оставалось ещё целых шесть часов.

А потом я ещё долго не могла уснуть, лежала у Димы на груди и слушала, как бьётся его сильное сердце. Тик-так, тик-так, порой мне казалось, что я слышу настоящие часы и они стоят где-то совсем рядом. Но я почти спала и плохо соображала, поэтому просто вслушивалась и вдыхала запах чистой мужской кожи с едва уловимым ароматом геля для душа.

Вроде бы даже ненадолго уснула, а когда проснулась – снова услышала шум. Теперь я соображала лучше и подняла голову, прислушиваясь. Странный стук доносился из-за стены. В купе уже светлело, а значит, было часов пять. Снова раздался стук, потом скрип, потом шуршание пакетов. И будь я суеверной, подумала бы, что это наш вагонный дух развлекается. Но суеверной я не была. Единственное, что пришло мне в голову, так это то, что в нашей кладовой кто-то шарится. В кладовой, которая должна быть закрыта на специальный ключ!

Осознав это, я быстро подскочила и натянула спортивные штаны с футболкой. А в голове за это время пролетела куча мыслей: от заблудившегося пассажира, ищущего туалет, до Ритки, которая не оставила свои козни и теперь пакостит мне в кладовке.

Я осторожно открыла дверь и выглянула. В коридоре пусто, дверь в вагон закрыта, в кладовку тоже. Приложилась ухом к двери: ну там явно кто-то есть! При закрытых дверях!

Принесла ключ, потихоньку провернула его в замке, открыла дверь и в ту же секунду включила свет. Не знаю, как я в тот же миг не заорала. Наверное, всё же в моей испуганной голове промелькнула мысль о том, что всех перебужу да напугаю, поэтому я просто прикрыла рот рукой и в шоке смотрела на… мышь! Серую ушастую мышь, которая сидела на куче грязного белья, сваленного в углу кладовой. Сидела, смотрела на меня и хлопала глазёнками.

Я тихонько прикрыла дверь и всё ещё в шоке медленно вернулась в купе, присела к Диме на полку и потрясла его за плечо. Он почти сразу открыл глаза, увидел моё лицо и сел.

– Что случилось, Даш?

– У нас в вагоне мыши! – кажется, от шока я вся застыла, шевелились только губы. Просто сидела и смотрела на Димину реакцию. Сначала он не понял, потом его глаза забегали, а руки смяли одеяло. А потом парень взял себя в руки и попытался пошутить:

– У тебя то зайцы, то мыши. А курицы там случайно не пробегали? Было бы очень кстати найти несколько яиц на завтрак.

– У-у, – замотала я головой. – Это была настоящая мышь. Ушастая. Или всё-таки заяц. Но очень маленький. В общем, какой-то непонятный грызун сидит у нас на куче грязного белья! – к концу речи я повысила голос, и это возымело действие: Дима окончательно проснулся и виновато покачал головой:

– Вот же чертяки, выбрались! Не волнуйся, я сейчас их всех поймаю, – он встал и потянулся за штанами.

– Их? – переспросила я, схватив парня за руку.

Дима посмотрел на меня, вздохнул и признался:

– Их, Даша. Всех троих. Поймаю, а потом всё тебе объясню.

Полчаса из кладовки доносились звуки охоты: шуршание, шлепки, стуки, шорохи, а иногда и неприличные слова. Потом оттуда вышел Дима, раскрасневшийся, но безумно довольный.

– Пойдём, покажу, – с улыбкой взял меня за руку и потянул в кладовку. Я принялась упираться и бурчать, что не хочу крыс разглядывать, но он всё равно затащил меня туда.

На шкафчике стояла клетка-переноска, а в ней сидело три мышки: довольно крупные, ушастые, лохматые, с красивой жемчужно-серой шерсткой.

– Эти шиншиллы, – пояснил Дима. – Едут в Нижний Новгород к новым хозяевам. Из Ишима.

Я в шоке переводила взгляд с парня на грызунов и пыталась переварить эту новость.

– То есть?

– То есть, меня попросили перевезти клетку из пункта А в пункт Б, и я согласился.

– А, ну всё понятно, – сказала я будто чужим голосом, развернулась и вышла.

Молча налила себе кофе, уселась за стол и медленно пила, глядя в окно. Дима стоял, прислонившись к стене, и просто ждал.

– И часто ты так соглашался перевезти что-нибудь из пункта А в пункт Б? Ну, кроме того подарка для девушки знакомого, – спросила я наконец, сглатывая непонятный ком в горле.

– Несколько раз. И я тебе соврал. Я не знаю тех парней, они подошли на вокзале и просто попросили помочь. Прости.

– Ага, – только и смогла сказать я.

– Я проверял ту коробку, – добавил Дима немного погодя. – Внутри был букет в стеклянном аквариуме. Я всегда всё проверяю. И неплохо разбираюсь в людях. У подозрительных личностей просто отказывался брать передачи. Такое тоже было. Пару раз.

Я почти не слушала его оправдания. Это не важно. Важно было другое. Во-первых, он сознательно меня обманул. А во-вторых, я ощутила острый укол разочарования. Ведь он был для меня примером – идеальным проводником, который всё знает и следует всем правилам. А оказалось, что на самое главное правило он наплевал – и подверг опасности меня и всех пассажиров. Пусть и мифической опасности, но ведь всякое могло случиться.

– Зачем, Дим? Тебе острых ощущений захотелось? Или ты просто такой добренький, что не можешь никому отказать? – я подняла на него глаза и заметила опущенные плечи и абсолютно потерянный взгляд.

– Даш, мне банально нужны были деньги, – вздохнул парень. – Может помнишь, когда мы с тобой за мороженым ходили, ещё в Екатеринбурге, моя единственная карта оказалась заблокированной? А наличные перед рейсом я снять не догадался. И оказался совсем на нуле. Приедем в Москву, пойду в банк разбираться. Но, блин, надо же мне было как-то эти десять дней жить? Просил у Лорки взаймы, а она рассказала мне, как можно на железке зарабатывать. Вот и… – Дима запустил руки в волосы и опустился на корточки, а потом посмотрел на меня: – Прости, что не рассказал сразу. Думал, ты не поймёшь. Да и стыдно было после того магазина, я не привык, чтобы меня девушки кормили.

– Я и сейчас не понимаю, – зачем-то сказала я и прошла мимо него в купе отдыха. Пора одеваться, скоро на станцию приедем.

Блузка была уже несвежая, и это вторая, юбку с жакетом тоже не мешало бы постирать. Интересно, где проводники это делают между рейсами. Машинально проверила сумку: бельё тоже кончается, капронок осталась одна пачка. Три пары я уже порвала, четвертая на мне. Надо будет ещё докупить. И наверное, цвет чуть темнее взять. На ногах появились синяки, потому что тут вечно на что-нибудь натыкаешься. И ещё не забыть хороший крем для рук, а то кожа грубеть начинает.

У Димы за стенкой уже кто-то покупал кофе. Пассажиры просыпаются, а я всё ещё не знаю, как относиться к случившемуся. Наверное, его можно понять. Даже не знаю, что я бы делала, оказавшись вдруг совсем без денег. Но было ужасно неприятно от того, что он меня обманывал. Ведь если обманул один раз, не факт, что не обманет во второй. И вот как теперь ему верить?