– Скоро ты поверишь в Него, Густав. Может быть, даже завтра.

– Почему же?

– С утра будет служба, и каждый должен на ней присутствовать. Тебе понравится.

– Надеюсь на это. А теперь покажешь, как ты живешь?

– Конечно. – Семен широко улыбнулся и опять совершил виртуозное превращение из сложного в простое.

Следуя за ним в его комнату, Густав вдруг подумал: а не показалось ли ему? Разве может так менять людей вопрос веры? Причем веры во что-то мифическое и несуществующее?

Комнату свою Семен обставил побогаче той, в которой поселили Густава. Оно и не удивительно, все же он здесь жил уже давно. Но здесь не было ничего лишнего. Узкая кровать с твердым матрасом, возле нее пушистый коврик. Возле стены большой шкаф, через открытую дверцу которого странник увидел несколько небрежно скомканных вещей на полках, пластиковый контейнер и нечто в глубине, похожее на рукоять револьвера.

На подоконнике стоял уже привычный коричневый горшок с одиноким цветком. Возле него трехлитровая банка с водой и рамка с фотографией. Густав взял ее в руки, чтобы разглядеть поближе.

С фотографии на него смотрела весьма симпатичная черноволосая девушка с большими чувственными губами. Внезапно фотография потускнела, а затем и вовсе исчезла, а на ее месте возникла другая картинка. На этот раз вместе с девушкой на лавочке возле подъезда сидел Семен. Он весело улыбался, и Густав даже по снимку почувствовал, что парень влюблен.

– Это электронная рамка?

– Да, на солнечных батареях. У нас один фотоаппарат на весь дом, с помощью него мы и запечатлеваем хорошие моменты. – Семен осторожно взял фоторамку у Густава и поставил ее на место.

– Стало быть, здесь твои лучшие моменты жизни? Как ее зовут?

– Вика.

– И где она сейчас?

– Она… – Семен напрягся и вдруг перевернул рамку экраном вниз. Отошел от окна, сел на кровать, вытянув ноги, и откинулся на стену. – Она сейчас замужем.

– Понятно.

Густав тоже захотел куда-нибудь присесть, но только не на кровать. У него заболела отбитая спина, и поэтому он просто лег на пол, почувствовав, как хрустнули все позвонки. Но после этого наступило облегчение, из спины ушли тяжесть и тупая, мычащая боль. Семен не удивился такому поведению своего нового соседа. Или просто не подал вида.

– И ты любил ее, так? – спросил странник.

– Еще как.

– Судя по фотографии, ей было с тобой тоже весело. Почему же вы не вместе?

– Да очень просто. Можно я закурю? Иногда очень сильно тянет вкусить эту гадость.

– Конечно, я не против. – Густав закрыл глаза. Спать. Может, к черту эти купания, еду, доктора и завтрашнюю службу? Взять и уснуть на пару суток. Прямо так, на полу.

Щелкнула зажигалка. Семен выпустил дым изо рта, и странник почувствовал аромат табака. Иногда ему нравился этот запах, иногда нет, видимо, все зависело от конкретного сорта сигарет. Но сам он не курил и не представлял себе, чтобы мог получать удовольствие от дыма, который будет драть и уничтожать его легкие.

– Я здесь охотник. Добытчик – так называет нас матушка. На самом деле нас не то чтобы много, около десяти человек, которые умеют охотиться и сносно владеют оружием, ловушками. И так как полезной еды на всех не хватает, я имею в виду не консервы и сухой паек, а мясо, то где-то раз в две недели мы едем на охоту. Тут недалеко лес. Раньше он был не слишком большой, но теперь разросся и в нем полно дичи.

– Муты?

– В основном нет, но иногда попадаются уродливые твари. Я бы не рискнул есть их мясо, поэтому мы их просто убиваем, чтобы они не размножались. И вот… Это было около года назад. Я любил Вику и хотел создать с ней семью. У нас есть правила, по которым каждый мужчина должен завести семью и родить одного ребенка. За этим следят отец Захарий и матушка, чтобы не получилось кровосмешения.

И вот с Викой у нас было все хорошо, Бог свидетель. Ей вроде бы тоже неплохо. Иногда мы ссорились, ругались, но из этого не выходило ничего страшного, понимаешь? Мы жили вместе, еще не назначив свадьбу. Матушке такое не нравится, хотя отец Захарий говорит, что, мол, лишь бы не уходили из дома, не покидали нашу семью и слушались заветов Бога. А в Его заветах нет ни слова о том, можно или нельзя жить вместе до свадьбы.

Ну и вот, мы однажды пошли на охоту, уже в который раз. Знаешь, я до сих пор помню ее глаза. Она поцеловала меня и улыбнулась. У нее такие мягкие теплые губы… Поцеловала, обняла, сказала, что любит.

И я ушел. Но получилось так, что мы наткнулись на человеческих мутов. Не знаю, что они делали в лесу, но их было много и они явно кого-то ждали. Я не верю, что они охотились на нас, наверное, хотели поймать кабана или оленя. И тем не менее мы попались в их ловушку. – Семен глубоко затянулся и закашлялся.

Веки у Густава вздрогнули, но он не открыл глаз, а продолжал парить где-то между сном и реальностью, не упуская и истории Семена.

– Короче, было уже темно, и началась паника. Мы только пришли на место, где хотели переночевать, чтобы утром пойти по следу, проверить капканы, а тут такое. Ну, не ожидали как-то. Пальба, крики, фонари никак вообще не помогали. У мутов оказались камни и железные прутья. Они бросали их, били нас, мы стреляли в ответ, практически вслепую. Вышло так, что в какой-то момент мы разделились и начали стрелять друг по другу, а муты очутились сзади нас и могли беспрепятственно делать все, что взбредет в их недоразвитые мозги.

Они поимели нас. Грубо и основательно. В живых остались трое из десяти. Мы кое-как сумели вырваться и вернуться обратно домой. У меня было разорвано ухо, прострелено бедро и из рассеченной брови лило так, словно там поселилась грозовая туча, до краев накачанная кровью.

Мы вошли во двор под утро, осторожно, чтобы не волновать и не будить никого. Доктор, охрана и матушка встретили нас. После того как меня подлатали и перебинтовали, было решено подождать с новостью до того, как все проснутся. У многих охотников остались семьи, а у одного так вообще новорожденные близнецы. Теперь нужно было заботиться о них в первую очередь. И нас отправили по домам.

Я тогда жил на третьем этаже, а здесь, на девятом, жил Леня-Леон. Он погиб в ту ночь, ему снесли половину черепа арматурой, прямо с одного удара…

Я еле поднялся на свой этаж. Ноги болели ужасно, сердце выскакивало из груди. В голове просто не укладывалось, что вот так вот – раз, и нету семерых моих друзей. Те, кого мы раньше убивали ради очистки нашей земли от тварей, ударили нас так больно, насколько это возможно. Пусть это и получилось случайно, потому что я не верю в преднамеренную засаду именно на нас.

– Так что ж это, они отомстили вам за себя? – приоткрыл один глаз Густав.

– Муты? Какая месть, их соображалки не хватит для высоких материй.

– Ну, не скажи. Я встречал разных мутов. Некоторые действительно тупые, а другие очень даже умные и смышленые. Как будто внутри их уродливого тела сидит обычный человек.