Он старался держаться подальше от Эвелин. Во-первых, она слишком далеко живет, в даунтауне, да к тому же теперь ему эта связь была ни к чему, так как один из приятелей-продавцов дал ему номер телефона апартаментов некой миссис Дарлинг. Она занималась организацией любовных встреч с приятными на вид молодыми женщинами, но ее следовало предупреждать о своем визите загодя, в течение дня, лучше, конечно, пораньше. Это удовольствие стоило довольно дорого – двадцать пять баксов, но девушки все были чистые, молоденькие, и никакие последствия ему не грозили. Сам факт, что он может запросто выбросить четвертной, наполнял его гордостью, заставлял чувствовать себя на высоте, но эти развлечения все же значительно сокращали его карточные выигрыши.

Как-то после такого вечерка, проведенного с одной из девиц, телефон которой ему дала услужливая миссис Дарлинг, он вернулся домой расстроенный и удрученный. Ему было противно. Все эти девушки хороши, ничего не скажешь, но с ними он не получал такого удовольствия, как с Эвелин или даже с Эмиской. Он все время думал о Дорис и однажды твердо сказал себе: все, черт возьми, он должен найти себе постоянную девушку.

Время шло, одна неделя сменялась другой, а он все меньше внимания уделял продаже подержанных автомобилей, а все больше – игре в покер. И когда получил от Джо Эскью телеграмму, извещавшую о его приезде в город на следующий день, работа его уже висела на волоске. Он, конечно, отдавал себе отчет, что если менеджер до сих пор его не уволил, то только потому, что был другом Джима.

Как на грех, началась полоса невезения в карты и ему пришлось снять все деньги со своего счета. На вокзал встречать Джо он пришел с раскалывающейся головой и с пшиком в кармане – накануне вечером партнеры выпотрошили его до последнего цента.

Джо был таким же как всегда, только сильно похудел, да усы стали длиннее.

– Ну, как высший пилотаж?

Чарли взял у Джо второй чемодан, и они пошли по перрону к выходу.

– Беда с низкими потолками, там полно воздушных ям.

– Так оно и есть, готов побиться об заклад. Послушай, Чарли, у тебя такой вид, будто тебя накануне основательно измордовали. Остается только надеяться, что ты все же способен взяться за работу.

– Само собой… Все зависит от достойного командира. Разве я по твоему приказу не посещал вечерние курсы?

– Да, посещал, разрази меня гром!

– Ну, как себя чувствуешь, Джо?

– Теперь-то все в порядке. Со всей этой суетой я чуть не угодил в дурдом. Какое паршивое все же было лето… А что ты поделываешь, завзятый бродяга?

– Ну, собирал информацию по теории взятки карт одной масти. И о женщинах… не хочешь ли узнать, что мне стало о них известно? Ну да ладно, шутки в сторону. Как там жена, дети?

– Все отлично… Как-нибудь тебя с ними со всеми познакомлю. На эту зиму я собираюсь снять здесь квартиру… Знаешь, на них нужно давить, не давать спуска. К нам присоединяется Энди Мерритт… Ты с ним познакомишься сегодня днем. Где можно найти комнату?

– Ну, я лично живу в общежитии христианской молодежи на Тридцать восьмой улице.

– Ничего, сойдет.

В такси Джо, похлопав его по коленке и наклонившись к нему, спросил с добродушной широкой ухмылкой:

– Ну, когда готов приступить к производству?

– Завтра, в восемь утра. Старика Виглоу постигла неудача в его Лонг-Айленд-Сити. Я видел его цех. Чтобы привести его в порядок, потребуется совсем немного средств.

– Съездим туда сегодня же. Он может потребовать себе часть акций.

Чарли решительно замотал головой.

– Акции скоро станут надежными деньгами, Джо… дай ему наличными, банковскими билетами, в общем, что-то в этом роде. Последний раз я там был, когда пытался получить место механика. Боже, надеюсь, что эти дни канули в прошлое… Вся загвоздка со мной, Джо, в том, что я хочу жениться, а женитьба для такого человека, как я, на практике означает кучу денег под рукой… Видишь ли, я влюбился… хочешь верь, хочешь нет…

– Весь кордебалет в местном варьете, полагаю… Ну ты и загнул… он хочет жениться! – Джо так громко захохотал, что, казалось, вот-вот лопнет.

Джо поднялся в его комнату, чтобы привести себя в порядок, а Чарли пошел в аптеку на углу за бутылкой сельтерской.

На ланч в Йельском клубе они пригласили Мерритта, молодого человека с невыразительным землистым лицом и с квадратной челюстью. У Чарли все еще раскалывалась голова, он находился в легком состоянии грогги и поэтому вряд ли мог произвести на кого-либо благоприятное впечатление. Он сидел не открывая рта, предоставив полное право разговаривать только Джо. Тот без умолку говорил с Мерриттом о Вашингтоне, о военном министерстве, о военно-морском департаменте. Они оперировали такими запредельными цифрами, что Чарли приходилось то и дело больно щипать себя, чтобы убедиться, уж не спит ли он часом.

После ланча Мерритт отвез их в Лонг-Айленд-Сити на спортивном автомобиле с открывающимся верхом «пирс-эрроу». Когда они ходили по заводу, по его длинным замусоренным цехам, разглядывая станки, электродвигатели, прессы и оборудование для изготовления пресс-форм, Чарли вдруг понял, что он здесь гораздо лучше ориентируется, нежели они. Вытащив листок бумаги, начал делать какие-то записи. Для того чтобы произвести на Мерритта лучшее впечатление, он делал все больше и больше заметок, испещрил ими почти весь лист. Тогда Джо тоже начал кое-что записывать. Глядя на них, Мерритт, чтобы не отставать, вытащил маленькую записную книжку и также стал в ней что-то черкать. Теперь Чарли был доволен – он правильно поступил, проявив такую инициативу.

Обедали они тоже с Мерриттом и вообще провели с ним весь вечер. Это было нелегким испытанием, ибо Мерритт был из тех проницательных людей, которые могли с первого взгляда оценить по достоинству любого человека, а он явно пытался выяснить, что из себя представляет он, Чарли. Они пообедали в дорогом французском ресторане и потом, после кофе, еще долго сидели за столиком, попивая коньячок с содовой. Мерритт оказался большим мастаком составлять списки служащих с должностными окладами, и на листиках бумаги появлялись такие мудреные слова, как «капитализация», «амортизация», «износ», а за ними следовали крупные цифры с кучей нулей. Судя по всему, как догадался Чарли, он будет получать двести пятьдесят долларов в неделю, (выплачиваемых предпочтительно в акциях) и приступает к исполнению обязанностей инженера по надзору, а вопрос о проценте с аукционного капитала, который надлежит отчислять Джо и Чарли за их патенты, будет решен на заседании совета директоров на следующий день. Перед глазами Чарли все плыло, язык отяжелел от выпитого коньяка. Он не мог сказать ничего вразумительного, лишь упорно бормотал:

– Ребята, пока не напьемся в стельку, отсюда не выйдем!

– Доставив наконец Мерритта на его «пирс-эрроу» к Иельскому клубу, они с Джо облегченно вздохнули.

– Скажи откровенно, Джо, этот парень финансовый гений или же сумасшедший? Он говорит так, будто «зелененькие» растут на деревьях.