Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И удается? – спросила она.
– Иногда. Так ты сыграешь со мной?
– Я не могу… сегодня, – сказала она.
– С удовольствием перенесу игру на завтра, – заверил он ее.
– Завтра днем у меня дел по горло.
– Заезжай ко мне, когда закончишь дела, – предложил он. – Я должен вернуться домой к шести. Мой дом найти несложно. Знаешь ту дымовую трубу, которую видно с пятой автострады? На ней еще написано «Брю 102».
– Да.
– Это моя труба. Я оставлю ворота открытыми.
– Я прихвачу в китайском ресторане ужин, – пообещала она. – На тот случай, если игра неожиданно затянется.
– Именно это мне в тебе нравится, Клер. Всегда думаешь о будущем.
– А как насчет фотографии твоего убитого? – спросила она.
– Напечатаем. Но только на третьей странице.
– Спасибо. – Клер поднялась со стула.
– Не торопись! – сказал он. – Я тебя так просто не отпущу. Почему ты интересуешься этим парнем? Скажи хоть пару слов.
– Сказала бы, если б могла. Клянусь!
Он улыбнулся и покачал головой. Ему частенько приходится слышать это слово: нынче принято злоупотреблять клятвами.
Дверь кабинета сержанта Манна заскрипела. Оттуда вышел блондин с заносчивой миной на худом лице. Типичный фэбээровец, решил Блэкстон. Наверняка ее напарник.
– Ладно, Клер, – проговорил он, когда блондин оказался в зоне слышимости. – Увидимся завтра вечером.
Агент бросил на Клер пристальный взгляд, но та не обратила внимания. Интересно, какие у них отношения? Может, у них роман? Или он просто не одобряет ее контактов с копами?
Блондин протянул Блэкстону руку.
– Джаред Вейновен, – представился он. – ФБР.
Блэкстон спрятал улыбку. Чванливый идиот.
– Джигсо Блэкстон, полиция Лос-Анджелеса.
Вейновен протянул руку, украшенную кольцом члена студенческой ассоциации, золотым с синим камнем. Блэкстон стиснул руку изо всех сил и с удовольствием увидел, как фэбээровец поморщился. Клер скрестила руки на груди – и Блэкстон вдруг застыдился своей ребячливости. Напряженную паузу разрядил Алекс, который внезапно вынырнул из-за своей перегородки, посасывая кусочек вяленого мяса.
– Это – Алекс Перес, – представил Блэкстон, выпуская руку Вейновена.
Алекс и агент обменялись кивками.
После ухода федералов Алекс уселся на край стола Блэкстона.
– По-моему, типографии – это тупик, – сказал он.
– Вот почему я стараюсь наладить контакт с другим источником.
– Думаешь, она что-нибудь тебе скажет?
Блэкстон протянул руку к телефону.
– Давай пустим слух через осведомителей, что нас интересует оружие армейского образца, которое могло начать всплывать на улицах в течение месяца. И посмотрим, что нам удастся узнать.
– Будем искать информацию для обмена, а?
– Чтобы вести игру, надо в ней участвовать.
– А с типографиями продолжать возиться?
– Нет, – решил Блэкстон. – Ты прав. Эта версия нам ничего не дает.
Перес удалился за свою перегородку, а Блэкстон со вздохом повернулся в кресле к пишущей машинке. Еще в самом начале службы ему объяснили, как важно вести подробные записи. Полисмен, который был его наставником, обещал, что правда всегда будет ему защитой. Вот он и привык документировать все – защищать свою задницу.
И потому, печатая отчет о прошедшем дне, он упомянул о визите к Лайзе Слокем и о заинтересованности со стороны ФБР. А еще он отметил, что им не удалось разыскать женщину с автострады; чутье подсказывало ему, что она же оставила листок из блокнота в прозекторской коронера. Перевернув свою промокашку, он нарисовал карандашом еще один круг и начал было писать там «Неизвестная женщина», но переправил на «Женщина с грязными ногтями». Взяв линейку, он сплошной карандашной линией соединил ее с Джоном Гарилло.
В понедельник в середине дня Джек позвал Манч к себе в кабинет.
– Звонит какая-то женщина, – сказал он. – Думаю, тебе лучше поговорить отсюда. Похоже, она очень расстроена.
– Она назвалась? – спросила Манч.
Направляясь к двери, Джек молча пожал плечами. Она взяла трубку.
– Алло?
– Они заставили меня смотреть на его тело. – Манч тут же узнала сварливый голос Лайзы. – Ненавижу этих ублюдков.
– Кого?
– Боровов.
«А убийцы тебе больше нравятся?» – подумала она, но вслух сказала:
– Копы просто делали, что им положено.
– Ага, – ответила Лайза, хлюпая носом. – Куда ни глянь – все делают только то, что им положено.
Манч рассеянно посмотрела в окно и увидела Джека. Тот что-то втолковывал клиенту, подъехавшему в универсале «понтиак-Ле-Ман». Лица клиента видно не было, но машина показалась ей знакомой. Она была у них в ремонте на прошлой неделе, и Манч тогда поменяла все тормоза. Джек обернулся, заметил ее взгляд и сделал ей знак подойти. Она обещающе закивала, продолжая говорить с Лайзой.
– А копы не сказали, подозреваемые уже есть?
– Это следствие – сплошное дерьмо, сразу могу тебе сказать.
– Почему ты так думаешь? – спросила она.
– А ты считаешь, их в самом деле интересует, кто его убил? – осведомилась Лайза. – Знаешь, о чем они меня спросили? Нет ли у Слизняка подруги, которая работает в типографии. Какого хрена им понадобилось это выяснять?
Манч показалось, что у нее остановилось сердце. Руки инстинктивно сжались в кулаки. Неужели они ее разыскивают?
– А они не говорили, когда снова появятся? – спросила она.
– Не появятся они, – ответила Лайза. – Так ты сегодня вечером собираешься к нам?
– Да, после работы. Не дергайся.
Она повесила трубку и вышла на улицу.
– Что-то не в порядке? – спросила она, обращаясь одновременно к Джеку и хмурому мужчине за рулем.
– За двести долларов, – заявил мужчина, – тормоза у моей жены должны быть как новенькие.
– А машину на ходу водит? – спросила она.
– Нет, – ответил он.
– Тормоза визжат?
– Нет. Но смотрите, как мне приходится вдавливать педаль.
Она заглянула в окно, и мужчина продемонстрировал ей, что он имеет в виду.
– Моя жена не догадалась, что можно предъявить претензию.
Он кинул на Джека взгляд, в котором читалось: «Вы ведь знаете, что женщины ничего не понимают в машинах». Лицо Джека осталось бесстрастным.