Без смиренномудрия[18] напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое подчинение, всякая нестяжательность, всякая многоученость. Ибо как начало и конец доброго – смиренномудрие, так начало и конец худого – высокоумие. А этот нечистый дух изворотлив и многообразен, поэтому употребляет всякие усилия возобладать всеми, и каждому, кто каким ни идет путем, ставит на оном сеть. Мудрого уловляет мудростью, крепкого – крепостью, богатого – богатством, благообразного – красотой, красноречивого – краснословием, имеющего хороший голос – приятностью голоса, художника – искусством, оборотливого – оборотливостью. И подобно этому не перестает искушать и ведущих духовную жизнь, и ставит сеть отрекшемуся от мира в отречении, воздержному – в воздержании, безмолвнику – в безмолвии, нестяжательному – в нестяжательности, многоученому – в учености, благоговейному – в благоговении, сведущему – в знании (впрочем, истинное ведение сопряжено со смиренномудрием). Так высокоумие во всех старается посеять свои плевелы. Поэтому, зная жестокость этой страсти (ибо как скоро она где укоренится, ни к чему негодными делает и человека, и весь труд его), Господь для победы над ней дал нам средство – смиренномудрие, сказав: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы (Лк. 17, 10).

Итак, для чего же мы сами себя вовлекаем в легкомыслие и доводим до умоповреждения? Апостол говорит: Аще бо кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом льстит себе. Дело же свое да искушает кийждо, и тогда в себе точию хваление да имать, а не во инем (Гал. 6, 3-4).

Для чего сами себя обманываем, будто знатные какие в мире люди, превозносясь друг над другом и уничижая тех, кто скромнее? Знаем, что, по учению Господа, еже есть, в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лк. 16, 15).

Или, как воздержные, превозносимся мы перед теми, кто немощнее? Опять обличает нас апостол, говоря: не хваляй бо себе сей искусен, но егоже Бог восхваляет (2 Кор. 10, 18).

Или, как преимущественно трудящиеся в служении, думаем о себе высоко в сравнении с живущими в покое? Опять находим, что Господь более хвалит Марию, потому что благую часть избра (Лк. 10, 42).

Или, как безмолвники, превозносимся над теми, которые развлекаются служением? Опять находим, как Господь учит и говорит, что не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28). Поэтому во всяком случае должно бегать высокоумия.

Но потому о себе много думаем, что живем в пустынном и песчаном месте? Впрочем, никакой пользы не принесет нам место, если не со смиренномудрием делаем дело свое, потому что апостол говорит: смотри не на видимое, но на невидимое; видимая бо временна, невидимая же вечна (2 Кор. 4, 18).

Но тем кичимся, что живем в яме и пещере? Все это – знаки самоумерщвления и беззаботности о земном. Поэтому то, что избрал ты себе как средство для преуспевания в добродетели, да не служит тебе поводом к падению в гордыню. Не уподобляйся неразумному ковачу, который не знает своего дела и вместо куска железа пытается раскалить, дерево. Итак, всеми силами должны мы держаться смиренномудрия.

Но ты богат и остаешься в пределах праведности? Впрочем, не достиг еще меры Авраама, который говорил: аз же есмь земля и пепел (Быт. 18, 27).

Но на тебя возложено попечение о людях? И Моисей принимал на себя попечение о народе. После того, как Бог рукой Моисея и Аарона поразил Египет и иссушил Чермное море, и немокренно[19] перевел сынов Израилевых, и ввел их в эту страшную пустыню, и приблизились они к пределам Моавитским, и увидели Моавитяне многочисленность народа, – и рече Моав, как написано, старейшинам Мадиамлим: ныне потребит сонм сей всех, иже окрест нас, якоже потребляет телец злак на поли (Чис. 22, 4); ибо сделано было перечисление народа, кроме жен, детей и левитского колена, и число их от двадесятилет и вышше, всяк исходяй ополчатися во Израили, шесть сот тысящ и три тысящы и пять сот и пятьдесят (Чис. 1, 45-46). И над всеми ними вождем был Моисей. И, став собеседником Божиим и увидев славу Господню, не превознесся он сердцем, не вознерадел о смиренномудрии. Поэтому и Священное Писание свидетельствует: И человек Моисей кроток зело паче всех человек сущих на земли (Чис. 12, 3).

Но ты красив видом, крепок силой, увенчан диадемой? Впрочем, не достиг меры царя Давида, который смиренномудренно говорил о себе: Аз же есмь червь, а не человек (Пс. 21, 7).

Но ты имеешь ведение, и мудрость, и воздержание? Впрочем, не пришел еще в меру трех отроков и пророка Даниила, из которых один говорил: Тебе, Господи, правда, нам же стыдение лица, якоже день сей (Дан. 9, 7); другие же говорили: душею сокрушенною и духом смиренным да прияти будем (Дан. 3, 39).

И если праведники показывали в себе столько смирения, то сколь смиренными должно быть нам, грешникам! Ибо превозноситься и думать о себе много есть плотское мудрование. И по слову апостола: аще бо по плоти живете, имате умрети, аще ли духом деяния плотская умерщвляете, живи будете (Рим. 8, 13). И невозможно преодолеть страстей, не преуспев в этой добродетели.

Не слыхал разве, что претерпел за благочестие блаженный Павел? Ибо в Послании к Коринфянам пишет он: В трудех множае, в ранах преболе… от Иудей пять краты четыредесять разве единыя приях: трищи палицами биен бых, единою каменьми наметан бых, трикраты корабль опровержеся со мною, нощь и день во глубине сотворих: в путных