Роган лежал в кровати, заложив руки за голову, и смотрел в потолок, размышляя о том, как прошел вечер. Даже если бы он «постарался», ему бы не удалось добиться худшего результата.

Хотя, похоже, имени Рогана Ханта достаточно для того, чтобы нести разрушение.

Он представлял себе тихий семейный вечер в обществе жены, нежный поцелуй и пожелание спокойной ночи. После того памятного случая в экипаже он помнил о том, что ей придется постепенно привыкать к его прикосновениям. Она была похожа на лошадь, которой довелось пережить жестокое обращение. Она была беспокойной и недоверчивой. Но, как и в случае с лошадьми, доброта, ласка и забота творили чудеса. Секрет был прост: дать ей возможность свободы выбора. Она должна знать, что может уйти, как только почувствует опасность, и может смело рассчитывать на его поддержку, когда будет в ней нуждаться. В конце концов, удовольствие от его объятий сотрет страшные воспоминания, и они смогут стать настоящей супружеской парой.

О, если бы только его проклятый характер не стал препятствием на их пути!

О чем, черт побери, он думал, когда затеял драку с Колином, зная, что в доме его ждет невеста? Хотя в оправдание можно было сказать, что он вообще редко думал, когда дело касалось его старшего брата, больше полагаясь на свои инстинкты, которые подсказывали ему предельно простой план действий: сначала бей, потом выслушивай объяснения. Так было сколько он себя помнил. В его семье все общались на кулаках и на повышенных тонах, и он к этому привык.

Бывали времена, когда он по-настоящему ненавидел свою семью. Его мать была сыта по горло всеми ними, поэтому убежала с любовником еще много лет назад. Отец с гордостью взялся за выполнение родительских обязанностей, которые, по его мнению, сводились к тому, чтобы научить обоих сыновей, как можно легко обчистить кого-нибудь в карты, где и городе самые безопасные бордели, предоставляющие лучший «товар», где купить лучший эль. Так как Роган с обожанием относился и к отцу, и к старшему брату, он с готовностью усваивал эту науку.

Сэр Квентин также научил своих сыновей защищать честь семьи и быть готовыми к бою всякий раз, когда кто-то посмеет оскорбить ирландцев. Роган принял эти уроки особенно близко к сердцу.

Теперь отец уже был не с ними, и у него остался только Колин. Кроме Кэролайн, Колин был единственным человеком, которого Роган мог бы назвать своей семьей. Ему удалось вырваться из хаоса, созданного его отцом, и Колин лишь служил напоминанием о тех безобразных временах.

Тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Прежде чем он успел ответить, дверь открылась и в комнату скользнула Кэролайн.

Он был до крайности удивлен ее появлением. Сев на кровати, он спросил:

– Кэролайн? Что-то случилось?

Закрыв за собой дверь, она повернулась к нему. Она начала заламывать пальцы, и он догадался, что она очень нервничает. На ней была скромная белая ночная рубашка, а поверх нее накидка. Ее темные волосы струились по изящным плечам и доходили ей до талии. Больше всего ему бы хотелось коснуться ее, зарыться в эту шелковую гриву, ощутить прикосновение ее локонов к обнаженной плоти. Его тело тут же отозвалось на столь живой образ, и он был вынужден набросить покрывало на колени.

– Кэролайн! – снова обратился он к ней. – С тобой все в порядке?

– Да, – хрипло ответила она.

Ее глаза расширились от удивления, когда она заметила его голую грудь.

– Я лишь хотела пожелать спокойной ночи.

– Разве мы не попрощались внизу?

Густой румянец залил ей щеки.

– О да, ты прав. Извини…

Она повернулась к двери.

– Кэролайн, нет, подожди.

Он хотел подойти к ней, но знал, что вид голого возбужденного мужчины только заставит ее бежать прочь. Она остановилась, сделав глубокий вдох.

– Ты прав, – повторила она, все еще глядя на дверь. – Мы попрощались внизу, но этого мало.

– Разве? – Он взглянул на халат, наброшенный на стул, размышляя, успеет ли он надеть его до того, как Кэролайн обратится в бегство.

– Да, мало. – Она наклонила голову, словно собираясь с силами, а затем выпрямилась и посмотрела на него. – То, что произошло внизу, не должно стать единственным воспоминанием о моей первой брачной ночи.

Ее смелость глубоко тронула его, а ее слова заставили его пережить небывало сильное возбуждение.

– Прости за то, что испортил тебе волшебную ночь.

– Нет, – сказала она, шагнув к нему, а затем остановившись. – Я пришла не за этим.

– Значит, ты… – Он пытался подобрать нужные слова. – Кэролайн, ты все еще боишься меня?

– Да. И нет. – Она нетерпеливо отбросила назад волосы, и этот простой жест показался ему и милым, и возбуждающим одновременно. – Я больше не обеспокоена тем, что случилось внизу. Но я все еще… та, что и раньше.

– Я понял. – Он ждал, что она продолжит мысль, но она молчала.

Они смотрели друг на друга, разделенные длиной комнаты и стоявшей в ней кроватью.

Кэролайн начала беспокоиться, переступая с ноги на ногу, и снова заламывать пальцы. Каждое ее движение позволяло ему замечать аппетитные изгибы ее фигуры под покровом тонкой ткани. Ему хотелось коснуться ее мягкой кожи, ее изящной длинной шеи, ощутить тепло ее тела, ее жаркую плоть под ночной рубашкой. Он представил, как зароется в ароматные волосы Кэролайн, когда сможет назвать ее своей женой.

– Роган?

Ее неуверенный тон отвлек его от фантазий.

– Да?

Она опустила глаза.

– Ты… Я хотела спросить… – Она махнула рукой, не в силах вымолвить ни слова. – Ты одет?

Его губы изогнулись в улыбке соблазна.

– Нет.

– О! – Она вспыхнула еще больше и осмотрелась по сторонам, старательно избегая его взгляда.

Он пожал плечами.

– Я был в кровати, когда ты решила нанести мне визит, И теперь ты знаешь, как я сплю.

– Конечно, ты спишь… – Ее взгляд снова упал на его грудь. – Я просто хотела, чтобы между нами не было недоговоренностей. Никаких обид. Поэтому теперь я могу со спокойной душой отправиться в свою комнату.

Не отрывая глаз от Рогана, она нащупала дверную ручку за спиной.

– Может, я заслужил поцелуй на ночь?

Она буквально подпрыгнула от неожиданности.

– Прошу прощения?

– Поцелуй. Мы теперь женаты, Кэролайн, и это вполне допустимо между мужем и женой.

– О, конечно. – Она покачала головой и отпустила дверную ручку. – Я веду себя как маленькая.

– Тебе придется подойти ко мне, – не мог не добавить он, дьявольски усмехнувшись. – Или я подойду к тебе.