Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Трайганос коктэль, пор фавор, — наконец-то решилась ответить девушка. — Кэ коктэль мэ рэкомьенда?
— Чампан, коняк, сумо, — посоветовал Блинков. Он надел очки и ровным шагом догнал свою хозяйку.
Паула не расслышала слов Лолиты, а если бы расслышала, то не поняла. Голос обладательницы роскошного платья прозвучал с ревнивыми нотками:
— Съедобная палочка «Педигри», да, Джеб?
Эта едва озвученная, но полная мимики и открытых жестов сцена не ускользнула от внимания Энрике. Он долго смотрел вслед Джебу, на этот раз обделив подопечную своим вниманием.
Колумбия, день вчерашний
Агата Луцеро часто брала в руки деньги и шелестела купюрами. Двадцать тысяч долларов! С ума сойти. И она знала, как увеличить эту сумму хотя бы в два раза...
Вечерами муж пропадал в баре: там собирались одни мужики. Они тоже сходили с ума по-своему. Они в напряженном ритме глушили «двойную анисовую» из маленьких стаканчиков. Они часами слушали песни под шестиструнную гитару, глядя в щербатые рты усатым исполнителям; а темпераментные певцы в свою очередь не могли оторваться друг от друга. Меню, раз и навсегда приколотое к крашеной двери, пожелтело от времени и табачного дыма.
Камило Луцеро сидел за синим столом и внимал местным артистам со слезами на глазах, словно они исполняли Декларацию о независимости. Перед ним сгрудились стаканчики — Агата насчитала не меньше десяти. Присутствия женщины в баре мужики, конечно же, не заметили. Она потянула Камило за рукав белой рубашки. Он посмотрел на жену отстраненным взглядом, словно окидывал с борта самолета гигантскую и вечно бодрствующую Бразилию.
— Ты почему не спишь? — наконец-то проснулся Камило. — Уже одиннадцать вечера.
— Я что, должна ложиться в шесть часов под звуки колокольни? — ответила Агата. Она даже не накинула платок на голову, чтобы скрыть ряды ярко-желтых бигуди, с которыми она, полная и потная, с лоснящимся лицом, походила на дочь доктора Франкенштейна. — Пошли домой.
Камило подчинился. Уже стоя, он опрокинул в рот «duble anys» и грохнул стаканом о стол. Никто не вздрогнул.
Центр шестимиллионной Боготы ночью был красив. Почти во всех окнах многоэтажных зданий, где разместились банки, офисы, кафе и рестораны, горел свет. Рекламных огней было не так много, но на улицах светили фонари и фары автомобилей. Но даже тридцати— и пятидесятиэтажные здания не могли закрыть гор, к которым подбирались огни пригорода столицы.
Луцеро прошли по темной улице. Агата с опаской взирала на шайки бездомных подростков, подзадержавшихся в городе крестьян. Район Де-Канделариа называли Колониальным кварталом. Одноэтажные оштукатуренные дома с красными черепичными крышами и ветхими башенками были раскинуты по склону холма и тянулись к центру города. Миновав ресторан, супруги Луцеро вышли наконец-то к своему дому, затаившемуся внутри тихого замощенного внутреннего дворика.
Камило был пьян, может, поэтому решил затащить свою благоверную в постель. Агата шлепнула его по блудливым рукам. У нее имелся иной способ протрезвить мужа. Она веером разложила на столе ровно двести стодолларовых купюр — деньги, которые она долгое время скрывала. Камило открыл рот. Ему отчего-то привиделся коричневый собор на площади Боливара — с колоколами и часами на правой башенке; у главного входа сидит с его шляпой на коленях его же безобразная жена; испуганные зеваки и многочисленные клиенты антикварного магазина бросают в шляпу доллары и никак не могут остановиться.
— Где ты взяла деньги? — страшным шепотом спросил Камило и оглянулся на дверь.
— Заработала. Мы можем получить еще столько же. Здесь двадцать тысяч. Долларов.
Столько Луцеро не зарабатывал даже на цветах. Когда-то он держал огромную теплицу и сбывал орхидеи по оптовым ценам. Но его бизнес поглотили необъятные просторы теплиц, протянувшихся на многие мили вокруг столичного аэропорта.
— Ты знаком с кем-то из людей Рафаэля Эспарзы? — спросила Агата.
Луцеро ответил машинально, не в силах оторвать глаз от зеленого поля, которое на его хмельной и алчный взгляд покрывало второе по величине в мире взлетно-посадочное поле «Эльдорадо».
— Я знаком с Мартинесом де Хойя... Он несколько раз пользовался услугами нашей «Авианки».
— Как найти его, знаешь?
— Можно спросить в ресторане на авенида Хименес или в «Пакосе», — рассеянно, занятый своими мыслями, ответил он. — Мартинес часто обедает там.
Испания
Александр Абрамов часто ловил на себе недовольные взгляды генерала Брилева... Они расположились на административной террасе, откуда был прекрасный обзор на пляж и бассейн.
Юрий Васильевич Брилев появился в отеле вчера вечером. Казалось, он изначально был уверен в успехе и не удивился докладу Абрамова: в «Мечту» пришел факс из Колумбии; в отель приехали представители испанского туроператора для осмотра апартаментов и подписания договора; 20 июля Паула Мария Эспарза и Энрике Гарсиа Суарес прибывают в отель на двухнедельный отдых.
Капитан за уникальное решение не получил даже намека на благодарность. Его проект выгорел, и вот генерал здесь.
Его сопровождали двое молодых людей, которых Абрамов однажды видел у порога своей квартиры. Ни они, ни сам генерал не подали виду, что знакомы. В Порт-Авентуру они прибыли как обычные туристы, воспользовавшись компанией «Российские авиалинии», доехали на микроавтобусе из международного аэропорта, находящегося в двенадцати километрах к югу от Барселоны, что немного удивило флотского разведчика. Для такой важной, пусть даже с приставкой «экс» персоны было бы разумнее провести ряд мероприятий относительно безопасности. Брилев изначально не оттягивал на себя внимание, и это Абрамову нравилось все больше.
— Тебе не в тягость спать со своим агентом? — неожиданно спросил генерал.
«Боже...» — едва не простонал капитан. Он не знал, что ответить. В голове всплыл недавний разговор с Анной Ренниковой, где он по привычке мысленно дополнял «рекламную звезду». И сейчас — то же самое. «Я пытаюсь полностью отделять мои шпионские проекты от всего личного. Но (вот в этом месте нужно по-идиотски хохотнуть) ничего не получается. Входит хорошо, выходит плохо, товарищ генерал».
— Нет, Юрий Васильевич, не в тягость.
Генерал смотрел в бинокль. Сейчас он мог видеть в деталях трех человек: Лолиту Иашвили, Евгения Блинкова и Паулу Эспарзу. Судя по «жлобскому» вопросу Брилева, изучал он в оптику Лолиту. Только Абрамов мог поклясться, что генерал чуть подрагивающими руками сжимает стройное тело креолки; она бьется в его руках, тщетно пытается вырваться из его крепкой хватки. Похоже на ночной кошмар. Хочешь выскользнуть из сна, но не тут-то было. Кто-то держит тебя в крепких сетях страха, подтягивает к себе, чтобы вонзить напоследок в грудь острый гарпун.