пошел в лес двух волов своих пасти. Пасет он их, пасет и раздумывает о своей беде: «Что-то я теперь буду делать, бедняга? Все до последнего зерна посеял, без остатка. Чем зимой буду кормиться с женой и детьми? Вот этих волов разве зарезать? На чем же тогда весной пахать буду?»

Пока он так раздумывал, над ним закаркал старый ворон: крр! крр!

— Это что еще за гость ко мне? — удивился мужик, взглянув вверх.

— И впрямь гость, — ответил ворон. — Дай, что у тебя есть. А то я тебя съем!

— Съешь, не съешь, мне все равно… Только что же я могу тебе дать, коли самому жрать нечего?

— Да у тебя пара волов. Дай мне одного, я им и поужинаю.

— Сыт не будешь: они ведь худые, — кожа да кости.

— Нет, ты говори: дашь или не дашь?

— Дам! Да только ты с него клочка шерсти не получишь.

Тут ворон спустился прямо на вола, и через мгновенье от того не осталось и шкуры. И куда только все девалось? Опечалился мужик, что за здорово живешь лишился вола, и говорит ворону:

— Ну, коли сожрал одного вола, жри и другого!

Ворон спустился на второго вола, и через мгновенье от того тоже не осталось и копыта.

— Что же ты наделал? Как я теперь жене на глаза покажусь? Лучше мне на себя руки наложить! — сказал мужик.

Но сытый ворон, весело закаркав, промолвил:

— Вот это напрасно! Теперь, когда ты меня накормил, ничего не бойся. Я тебе за волов заплачу, но только если ты придешь ко мне в гости.

— Нет, я пойду прямо ночи в пасть, где, как в могиле, черно. Пусть она меня скорее проглотит.

— Успокойся, приятель! — прервал ворон крестьянина. — Послушайся моего совета. Ступай домой и скажи жене, что продал волов богатому ворону, который утром тебе заплатит. Пусть она соберет тебе в дорогу столько снеди, чтобы ты мог до меня добраться. Потому что ты пройдешь три дня и три ночи до того места, куда я прилечу еще сегодня вечером. А чтобы ты знал, куда идти, я, как полечу, буду верхушки сосен ломать. Они тебе с пути сбиться не дадут, — ты их завтра, как только рассветет, увидишь. Придешь ко мне в замок, я тебя там золотом и серебром осыплю. Только не мешкай и делай, как я тебе говорю!

Тут ворон захлопал крыльями и в одно мгновенье скрылся из глаз; только слышно было, как он верхушки сосен ломает. Бедняк, лишившись всего, не знал, что ему делать: жена разозлится, глаза ему выцарапает, а натощак до ворона все равно не дойдешь. Наконец собрался он с духом и решился на самое страшное: явиться к жене. Но та, услышав о золоте и серебре, стала кроткой, как голубка, и заворковала над своим золотым муженьком:

— Ни о чем не беспокойся. Все сейчас приготовлю. На господском дворе еще осталась телега, на которой ты дрова возил. Мне дадут под нее хоть меру муки. Я тебе лепешек напеку — и пойдешь.

Еще не рассвело, а она уж выпроводила его с лепешками из дому, чтоб он как можно скорей вернулся, золотом и серебром осыпанный.

Мужичок-беднячок шел-шел, пока тянулись знаки на соснах да лепешки в сумке. Но на третий день к вечеру сумка уж совсем опустела, а сосны если и были обломаны, так ему в темноте не видно было. Стал он бродить вокруг, едва волоча ноги. Вдруг сразу, будто по щучьему веленью, стало светло. Он очутился на большом зеленом лугу, а невдалеке сверкали три золотых замка. Кругом — ни души. Только посреди луга стоит чабан с пастушьим посохом, длинный, как сосна.

— Не робей, приятель. Чего тебе тут надо? — промолвил чабан.

— Ах, милый мой чабан, ну как я могу сказать, что мне надо, коли не знаю, где я? Но, может, вы скажете мне, кто живет в этих блестящих дворцах?

— Там живут мои вороны.

— Да ведь их-то я и ищу! — обрадовался крестьянин, услышав о воронах, и все рассказал чабану.

Чабан покачал головой и промолвил:

— А ты узнал бы своего должника среди других воронов?

— Как не узнать! Он был хромой и старый, больше седой, чем черный! Только клюв у него был больно крепкий: он у меня тем клювом целого вола расклевал, да в лесу треск стоял, когда он верхушки сосен обламывал.

— Что ж, посмотрим, узнаешь или нет, — сказал чабан и, засунув пальцы в рот, свистнул так, что лес кругом застонал.

Прилетела первая стая воронов и села на первый замок. Но крестьянин не нашел среди них своего должника. Чабан засвистел во второй раз, опять по лесу стон пошел. Прилетела вторая стая воронов, села на другой замок. Но и в ней крестьянин не нашел своего должника. В третий раз засвистел чабан, по лесу гул прокатился; вороны слетелись со всех сторон света и сели на третий замок. Но и на этот раз крестьянин не нашел должника.

— Все ли вы здесь? — спросил тогда чабан воронов.

— Все, — ответили вороны. — Только хромоногий старик еще где-то шатается.

— Значит, это он, — сказал чабан. — Ну и пусть шатается. А ты, мужичок, пока послушай, о чем тебе просить его надо. Мой хромой слуга поведет тебя вон в тот третий замок. Там он захочет осыпать тебя золотом и серебром. Но ты не бери: все это обратится в песок. А попроси ты себе старую ручную мельницу, которая там на столе стоит. Ты увидишь, что это за мельница, когда прикажешь ей:

Мельница, крутись.

Столик, появись,

Скатерть, расстелись, —

Дайте выпить-закусить!

В это время из-за леса вылетел старый хромой ворон.

— Где ты был, мой слуга? — спросил его чабан.

— Я следил за тем человеком в лесу, хозяин, чтобы он не заблудился ночью, — ответил хромой.

— Значит, это ты его волов съел? Тогда дай ему сейчас же, что он у тебя попросит.

Только чабан дал этот приказ и взмахнул посохом, тотчас все вороны разлетелись каждый в свою сторону, а старый хромой ворон повел крестьянина в третий замок. Тут хотел он его в благодарность за волов золотом и серебром осыпать; но крестьянин