– Нет, тетя Гермиона, утром он чувствовал себя лучше некуда.

– Как поживает твоя матушка? – с места осведомилась Беренгария. – В родные края возвращаться не надумала?

– Пока нет, – улыбнулся Вернон, радуясь смене темы. После смерти мужа миссис Паркинсон, в девичестве Симона Леверье, перебралась во Францию, в небольшой городок под Марселем, где жила ее многочисленная родня.

– Хоть на рождественские-то праздники приедет?

– Да, тетя Беренгария, я и сам с нетерпением этого жду. – И тут Вернону пришло в голову, что, если до Рождества он не загладит свою вину перед Лаурой посредством законного брака, матушка с него живьем шкуру спустит!

– Чего изволите заказать? – весело окликнула старушек Лаура из-за прилавка, с трудом сдерживая смех. Кажется, грозные Беренгария с Гермионой не внушали ей и тени страха.

– Мне бы чашечку жасминового чая, – попросила Гермиона, разглядывая выставленную в витрине подборку пакетиков. – Так приятно, что вы включили его в ассортимент!

– А на что же еще ящик для предложений? усмехнулась владелица кафе, указывая на внушительного вида коробку с прорезью. – Я читаю все записки до единой. Хочу, чтобы посетителям у меня нравилось.

– Сегодня нам не до чая, – сурово возвестила Беренгария. – Нам нужен десерт для вечерней партии в бридж. Что вы порекомендуете?

Вернон вновь сосредоточил внимание на Виолетте, которая протянула ему свой последний шедевр, предвкушая заслуженную похвалу.

– С детства обожаю фиолетовых лошадей, с самой серьезной миной сообщил конезаводчик. – Они самые быстрые.

– Спасибо, – важно поблагодарила крохотная копия своей матери. – Я их тоже люблю.

Разумеется, Гермиона не могла не сунуть нос в чужие дела. Отказавшись от мысли о чае, мисс Ньюсом подошла к угловому столику и с интересом оглядела кипу раскрасок и рассыпанные карандаши.

– Художничаешь, Вернон? Да еще на пару с малышкой? Следует ли из этого, что ты вошел в число друзей дома миссис Фортман?

– Миссис Фортман не желает иметь со мной ничего общего, тетя Гермиона. – Вернон обезоруживающе улыбнулся. – Может, хоть вы мне подскажете, как ее очаровать?

– Опять дразнишься! – Гермиона пригнулась к самому его уху и заговорщицки прошептала: – Если серьезно, боюсь, что миссис Фортман тебе не подходит.

– Помогите мне, тетя! – комично заломил руки Вернон. – Если не вы, то кто же?

Но мисс Гермиона Ньюсом лишь возвела глаза к потолку и спешно отступила к прилавку. И очень вовремя: Беренгария как раз собиралась прибавить к заказу, и без того немалому, с полдюжины «наполеонов» и средних размеров пирог с малиной.

– Это злая ведьма? – робко прошептала Виолетта.

– Что ты! Это моя тетя, и она очень даже добрая, – успокоил девочку Вернон. – И ничуточки мы ее не боимся, правда?

– Пра-авда. – Виолетта сосредоточенно листала раскраску, ища новую картинку с лошадьми. – Вы здорово раскрашиваете.

– Спасибо. Ты тоже.

– А маленькие дочки у вас есть?

– Пока нет. – Но если ему и впрямь вскоре предстоит стать отцом, то ребенок его будет расти при нем, на ферме, черт подери, а не как подкидыш какой-нибудь!

Молодой человек оглянулся на Лауру. Та ловко укладывала в коробки заказанные сладости. Ей еще предстоит понять, что Вернон Паркинсон всегда добивается своего.

– Говорю тебе, Лавви, мы это своими глазами видели! – Гермиона не могла понять, с какой стати ее слово ставят под сомнение. Разве она когда-нибудь была замечена во вранье? Ну, может, за картами… так это не считается. В карты все мухлюют, это в порядке вещей.

– Вернон раскрашивал лошадок? С ребенком? – Лавиния недоверчиво покачала головой и снова сосредоточенно перетасовала колоду. – Должно быть, тебе показалось.

– Это все миссис Фортман, – стояла на своем Гермиона. – Наш мальчик по уши влюблен. Без очков видно, что так!

– А как же… сами знаете что? – схватилась за голову Агата.

– Ну и к чему эти драматические жесты, милочка? – пожала плечами Беренгария, отпивая кофе и ставя чашку на изящное фарфоровое блюдце. – Мы все отлично понимаем, о чем ты.

– То есть получается… истинная любовь опять восторжествовала? – с замирающим сердцем прошептала Агата.

Лавинии немедленно захотелось ущипнуть сестру, да побольнее. Ну почему та вечно изъясняется фразами из дешевых голливудских мелодрам?

– Я поверю в то, что Вернон наконец остепенился, только когда своими глазами увижу брачное свидетельство, – непререкаемым тоном заявила Беренгария. – Кроме того, мы не знаем подробностей.

– Зато знаем, у кого спросить, – хихикнула Агата, беря с блюдца «наполеон».

– У кого же? – скептически осведомилась Лавиния.

– У нашего брата, конечно! У кого же, как не у Джозефа! – отозвалась толстушка миссис Свитинг, удивляясь непонятливости сестры.

– И что же ты собираешься у него спросить? – свела брови Гермиона. – Дескать, миссис Фортман беременна… Не от Вернона ли случайно? Не знаю, как ты, милочка, а я бы со стыда сгорела!

– А, по-моему, это отличный способ заставить мужчину жениться! – запротестовала Беренгария. – Даже ты, Гермиона, должна согласиться: метод почти безотказный!

– Раз вопрос с Верноном решен, не заняться ли нам Фергусом и Лиззи? – деловито осведомилась Лавиния, сдавая карты.

– Да мы даже не знаем наверняка, женится Вернон или нет! – всплеснула руками Гермиона.

– Вот поэтому я и советую позвонить Джозефу, – убеждала Агата. – Чтобы наконец понять, как обстоят дела.

– То есть ты предлагаешь спросить старика напрямую, собирается ли его внук жениться на соблазненной им женщине? – возмутилась собеседница. – Ну как можно задавать вопросы настолько… личные? – Бывали минуты, когда даже законодательница общественного мнения и гроза всего города, мисс Гермиона Ньюсом, оказывалась в тупике.

– Между прочим, разговаривал Джозеф с тобой, а не с нами, – напомнила Лавиния. – Я имею в виду, что о помощи он просил именно тебя. Вот ты и выясни, по-прежнему ли требуется эта самая помощь или уже нет. А если нет, не заняться ли нам другими… хмм… одинокими сердцами? Нашей славной Лиззи или вот, например, Кэрол Бэкшот. В конце концов душечка Кэрол приходится двоюродной племянницей сводной сестре моего первого мужа…

– Кэрол? – снова всплеснула руками Агата. – Кэрол Бэкшот?! Уж кто никому не позволит вмешиваться в свою личную жизнь, так это Кэрол. Такой гордячки еще поискать…

– Вот такие гордячки и оказываются в итоге одни-одинешеньки и с ребенком на руках, – назидательно произнесла Беренгария. – Однако про душечку Кэрол мы поговорим как-нибудь потом… На повестке дня – наш дорогой и всеми любимый племянник Вернон.

Все взгляды обратились на Гермиону. И мисс Ньюсом поняла: неприятного разговора со стариком Паркинсоном не избежать.