Последовала неловкая пауза. Джейрен водил пальцем по ковру, явно нервничая. На этот раз Атайя решила дать ему возможность самому начать разговор, с которым он явился к ней. Вообще-то для него было нехарактерно скрывать от нее что-либо или бояться высказать свое мнение.

— Мы долго разговаривали с твоим братом сегодня вечером. Мы ближе познакомились с ним. Прошлой осенью в Делфархаме у нас просто не было такой возможности. Мы говорили о тебе.

— Не самая приятная тема, — заметила Атайя.

— По многим вопросам наши мнения сошлись.

Она нахмурила брови.

— Например?

— Например, мы оба поддерживаем тебя в намерении отправиться в Кайт и приступить к осуществлению задуманного. — Его лицо стало еще серьезней. — Самое главное, нам обоим хочется, чтобы ты была счастлива. Прошлый год оказался ужасным для тебя, Атайя. Надеемся, что этот принесет удачу.

— Я тоже надеюсь, — пробормотала она, переводя взгляд на угасающий огонь в камине.

Джейрен поднялся на ноги, взял у нее кубок и, поставив его на пол, протянул ей руку.

— Пойдем со мной.

Она смутилась, а он, как ей показалось, лишь обрадовался такой реакции. Они прошли к скамейке у окна, теперь едва освещенной догоравшим пламенем. За окном завывал ветер, напоминая крик дикого зверя, и, даже находясь под теплым одеялом, Атайя чувствовала его леденящее дыхание, а Джейрен ничего не замечал. Создавалось впечатление, что его согревает какой-то внутренний огонь.

Он сжал ее ладони в своих руках, и девушка ощутила, как холодная комната внезапно наполнилась теплом.

— Для тебя наверняка не секрет, как я отношусь к тебе, Атайя, — спокойно сказал Джейрен, опустив глаза. — Я никогда не заговаривал об этом открыто, но ты должна была все понять во время контакта сознаний.

Он не смотрел на нее, и Атайя внутренне благодарила его за это, так как не могла скрыть все больше и больше охватывавший ее страх. Ей хотелось остановить Джейрена, но язык как будто онемел, а слова путались в голове.

— В последнее время я очень много думаю о тебе, — продолжил Джейрен. — О том, как изменилась моя жизнь с того самого момента, когда я встретил тебя в старой таверне. Мы многое пережили вместе, прошли столько испытаний… Если я был нужен тебе, я спешил на помощь и… я… Всегда хочу находиться рядом…

Он поднял голову, взглянул ей в глаза и еще больше растерялся.

— Просто не верится… Я репетировал на протяжении нескольких недель, а сказать не могу… — Джейрен нервно усмехнулся. — Я собираюсь спросить у тебя, Атайя… — Он крепко сжал ее ладони. — Хочу спросить, выйдешь ли ты за меня замуж… Окажешь ли ты мне такую честь… Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Его слова эхом отозвались в ее голове, подобно скорбному звону церковных колоколов в унылое зимнее утро — звону, не предвещавшему ничего нового, лишь говорившему о чем-то старом… Атайя почувствовала себя подвешенной во времени, заточенной в клетку, клетку, из которой не вырваться.

И ты считаешь, что этим осчастливишь меня. Наверное, мне полагается вскочить на ноги и воскликнуть, что только об этом я и мечтала, что буду любить тебя вечно, что от радости не знаю, что и делать.

Но в ее душе не зародилось ничего подобного. В глазах Джейрена радостно плясал отражавшийся огонь, но Атайя видела в них нечто страшное, ужасающее. В ее памяти почему-то всплыли картинки из приснившегося однажды сна: пожар в тронном зале Делфархама, извивающиеся от боли люди, их стоны, крик, мольбы о помощи. Потом вдруг вспомнился другой эпизод: осенний двор, окутанный сиянием луны, высокая башня и голова мужчины на штыре, первого и последнего мужчины, которого она любила в своей жизни. Это был уже не сон…

— Я что-то сказал не так, верно? — пробормотал Джейрен, сбитый с толку ее молчанием, зажмурил глаза и закрыл лицо руками, будто хотел провалиться сквозь землю. — Нужно было потренироваться на Кате. Я ведь никогда не делал никому предложение и просто не знаю, что должен говорить…

— Все в порядке, Джейрен, — постаралась успокоить его Атайя. — Ты все хорошо сказал.

Но ее голос прозвучал как-то напряженно и неестественно. Вряд ли такое утешение могло ему помочь.

— Я ведь пока не собирался заговаривать с тобой об этом. Но если мы поедем в Кайт, то там нам просто не найти будет священника, который согласится обвенчать парочку колдунов.

Он сильнее сжал ее руки, словно боясь, что она ускользнет от него.

— Я просто хочу быть уверенным в том, что мы по-настоящему принадлежим друг другу. Мы должны успеть насладиться совместным счастьем. Ведь может произойти… — он нервно сглотнул, — может произойти что-нибудь ужасное. Хотя бы с кем-то одним из нас.

Дрожащими руками он принялся расстегивать брошь на воротнике.

— Я хочу подарить тебе кое-что, потом я заменю это на колечко…

Атайя не дала ему возможности отстегнуть колдовской знак, остановив его руку.

— Джейрен, не надо. Пожалуйста.

Отведя взгляд, Атайя уставилась в пустоту. Ей казалось, она стоит на краю пропасти, окутанная густым туманом, прекрасно сознавая: один неверный шаг, и ей не миновать гибели.

— Я, наверное, напугал тебя. Надо было подготовить почву, заранее намекнуть о своих намерениях, дать понять… Просто у меня мало времени…

Его голос оборвался. Теперь он начал догадываться, что что-то не так.

— Атайя, в чем дело?

В чем дело? Ни в чем! То есть во всем! Зачем ты сказал все это? О Боже, я так боялась, что ты заговоришь со мной о подобных вещах! Теперь просто не знаю, как мне быть…

Медленно, как будто движения доставляли ей боль, Атайя поднялась со скамьи и прижалась к каменной стене, повернувшись спиной к Джейрену. Он оставался сидеть. В наступившей тишине она не слышала даже его дыхания.

— Мне очень жаль, Джейрен, но я не могу выйти за тебя замуж.

Атайя боялась смотреть на него, представляя, какие эмоции отражаются сейчас у него на лице. Неверие. Смятение. Оскорбленное самолюбие.

Следующую фразу он произнес очень тихо:

— Я не понимаю.

Она ничего не ответила, лишь крепче прижалась к стене, стараясь заглушить боль.

Послышался шорох одежд, через пару мгновений Атайя почувствовала, что Джейрен приблизился к ней.

— Это… это как-то связано с Тайлером? — нерешительно спросил он. — Я знаю, что никогда не смогу заменить его, даже не претендую на это. Просто хочу попробовать сделать тебя счастливой…

Атайя тряхнула головой, и черные волосы упали на лицо, скрывая его подобно густой вуали.

— Нет, дело совсем не в этом. Знаешь, еще совсем недавно мне казалось, что я никогда не смогу оправиться от смерти Тайлера. Но теперь понимаю, что рана затянулась. Я пришла в себя.