– Хозяина-то собаки хоть нашла?

– Нашла.

– И чего он? Обрадовался псу?

– Не так чтобы очень. Оказывается, он Борея отдал другим людям. Теперь мне надо их разыскать.

– Вот те раз! – огорчилась тетя Поля. – И где же ты их искать будешь? Далеко они хоть живут?

– На другом конце города.

– Вот не было печали! Теперь тебе еще и туда надо ехать?

– Что поделаешь. Надо ведь закончить это дело.

– Поздно уже, – заметила тетя Поля. – А телефона у этих людей нету? Позвони им, пусть сами за своим псом приедут. Вот беда, и Васю не попросишь, и в метро тебя с собакой не пустят.

Добрая тетя Поля так переживала, что Настя пожалела, что она вообще позвонила. Хотя если бы Настя не позвонила, то тетя Поля сама бы это сделала. А если бы Настя не ответила, то тетя Поля стала бы дергаться еще хуже, чем дергается сейчас.

– Я справлюсь, – пообещала Настя.

– Да как же ты справишься, горе ты луковое! Тебя же любой обидеть может! Бросай пса. Возвращайся домой, Настя. Неспокойно что-то у меня на сердце.

Оставалось лишь позавидовать чуткости сердца тети Поли. Но назад Настя поехать не могла, и в этом ее убедили слова тети Поли:

– Не один Виктор к тебе приходил. Эти утренние снова возле нашего дома шныряли. Ну бандюганы эти, что пса искали. Я их из окошка видела.

– Давно?

– Может, с час. Может, и того меньше.

Значит, пути назад точно не было. Возле дома Настю поджидала засада. Оставалось прибегнуть к помощи друзей. И хорошо, что такой друг у Насти имелся. Верная Катька успела к приезду подруги приготовить нехитрый ужин, который Настя уплела с огромным удовольствием. Как, оказывается, приятно есть, если твердо знаешь, что ни пища, ни питье не содержат в себе отравы! Тогда и простецкую отварную картошку и зеленый горошек с сосисками слопаешь так, словно это самое изысканное кушанье на свете.

За сегодняшний день у Насти с самого утра во рту была лишь миска каши, которую она наспех проглотила утром за завтраком. Спору нет, каша – вещь хорошая, но на ней одной не продержишься. И сейчас Настя чувствовала, как блаженная сытость растекается по всему ее телу, наполняя его теплом. После того как девушка наелась, у нее хватило сил ровно на то, чтобы добрести до комнаты и плюхнуться там на заботливо приготовленную Катей постель.

Борей получил на ужин все те же сосиски, к которым отнесся с большим воодушевлением. Картошку он есть сначала не хотел, но, когда ее обжарили на сливочном маслице, слопал и ее, и с огромным удовольствием. А вот горошек у него не пошел. Его пес не пожелал есть даже из рук Насти. Вежливо брал, держал горошину во рту, а потом клал на пол. Картошку – да, говорило выражение его морды, горошек – нет.

– Ну, рассказывай! Что тебе удалось узнать? Нашла ты своего жильца?

Настя зевнула. После сытного ужина ее потянуло в сон со страшной силой, но Катька сидела рядом и не давала уснуть. Ее мучило любопытство, а Катькино любопытство обладало поистине страшной силой, Настя даже и не стала пытаться ему противостоять. Выложила все как на духу.

Катька слушала, пугалась, ахала, а потом заявила:

– Ты должна обратиться со всем этим в…

– Куда? В полицию?

– Нет, не в полицию. Туда! Повыше! В прокуратуру или в ФСБ. Не знаю, кто именно должен заниматься такими делами, но точно не полиция. Это же целая преступная организация получается! Опыты над животными ставят, людей похищают.

– И как ты себе это представляешь? Я звоню в ФСБ и говорю: ребята, у меня есть пес, из-за которого уже грохнули двух человек и пытались убить еще двоих. За ним гоняется целая куча злодеев. Меня спросят, что такого ценного в этой собаке. И что я им отвечу?

Катю этот вопрос заинтересовал:

– А в самом деле, что в этой собаке такого ценного? Ты наблюдала его вчера вечером и сегодня почти целый день, ты что-нибудь заметила?

– Что я должна была заметить?

– Ну, может быть, пес обладает какими-нибудь паранормальными способностями. Летать там умеет или мысли читает.

– Насчет полетов, не видела. А вот мысли…

Настя вспомнила, как Борей угадывал число, которое она задумывала мысленно, и лаял положенное количество раз. Но это же могло быть простым трюком. Она неосознанно делала какое-то телодвижение, которое служило псу знаком и указывало ему нужный момент, чтобы остановиться. А пес просто лаял до тех пор, пока не замечал этот знак. Тогда чтение мыслей тут ни при чем.

– И мысли он вряд ли умеет считывать лучше, чем любая другая собака.

– Тогда в чем же его ценность?

Катя была в недоумении. Настя и сама растерялась. Но у нее была одна идея, которой она и поделилась с подругой:

– Как я поняла со слов погибших сегодня заводчиков, Борей жил в другом питомнике, а у них самих жила лишь сука, родившая этого щенка.

– А отец щенка?

– Вот этот самый отец и жил в том, другом питомнике. И щенка туда отдали как алиментного.

– Как это?

– Когда две собаки вступают в отношения, отцу будущих щенков полагается платить либо деньгами, либо одним щенком из помета. Видимо, владельцы кобеля выбрали именно Борея и забрали его себе.

– Если Борей из питомника, у него на пузе должно стоять клеймо, – авторитетно заявила Катька. – По нему можно вычислить питомник.

Позвали Борея. Пес хотя и дремал в уголке, наевшись сосисками с картошкой до отвала, к девушкам все же подошел и поиграть с ними согласился. Тут же повалился на пол, подняв кверху все четыре лапы и подставив брюшко, чтобы его почесали. Но, несмотря на готовность Борея сотрудничать, девушкам ничего на его животе, кроме вполне ожидаемого органа, обнаружить не удалось.

– Ну ты, парень, признавайся, где у тебя клеймо стоит?

Борей фыркнул, вскочил на ноги, встряхнулся и помотал головой.

– Может, на шее?

– Там чип.

– Тогда на груди?

Посмотрели грудь. Живот у Борея для его роста был мощный и мускулистый, грудная клетка широкая, скрывающая такие же сильные легкие.

– Отличный пес, а вот клейма нету. Ошиблась ты, Катя.

– Наверное, клейма ставят только чистопородным щенкам, а этот какой-то непонятный. Мать – лабрадор, а кто отец? Какой породы?

– Не знаю. Я бы сказала, что тут много отцов поучаствовало.

– Такого не может быть. Наверное, отец у него был метис. Помесь двух собак. Или даже квартерон. Помесь четырех пород. Тогда у Борея могут присутствовать черты бабушек и дедушек с линий отца и матери.

– Другими словами, он дворняга.

– Как ты можешь так говорить! – возмутилась Катя. – Посмотри, какой благородный профиль! Как он себя держит! Как ведет! В нем кровь аристократов, точно тебе говорю!