– Тогда рубите им скаты, блокируйте двери и – туда же, в затон.

– Могут не потонуть сразу.

– Герметизированный салон и воздушная пробка? Что ж, молодец, что подумал об этом. Хотя мне кажется, что все равно под своим весом они уйдут на дно, давай подстрахуемся. Возьмешь пару взрывчаток, разорвешь днище.

– Все понял, босс.

– Ребят подбери отборных, хотя маловато таких у нас осталось.

– Ничего, подберем.

– Сделаешь дело, каждому из бойцов – по штуке баксов, тебе – пять!

– Я понял, босс, – повторил в который уже раз Бык. – Разрешите выполнять?

– Выполняй! В 22.00 доложишь мне о готовности с места засады. Следующий сеанс связи после завершения акции. Иди! И помни о моих словах!

Бык, гордый повышением и довольный необычайно высоким гонораром, удалился готовить бойцов.

Гофман вызвал Али ближе к обеду. Проинструктировал его о новом варианте «передачи» Тамары и Романа.

– Настаивай на этом варианте – он окончательный, понял? Звони!

Али набрал номер.

– Да, – вдруг ответил чужой голос.

– Кто это? – спросил Али, удивленно взглянув на хозяина. Тот показал – продолжай.

– Это главный врач ОКБ.

– Какой такой О Ке Бе?

– Ты что, друг, с гор только что спустился, что ли? ОКБ – областная клиническая больница.

– Мене больница не нужен! Гурам нужен!

– Так бы сразу и сказал. К сожалению, Гурам Гурамович не сможет с вами поговорить.

– Почему, слюшай. Да?

– Сердечный приступ у него, ясно? Утром доставлен к нам. «Скорой помощью». Жизни его ничего уже не угрожает, но где-то неделю как минимум ему придется у нас провести. Он передал мне сотовый телефон и предупредил о вашем звонке. Просил передать, что сделка состоится, только чуть позже. Все! До свидания. У меня хватает забот и без вашего Гурама!

Семен Борисович отключил телефон.

– Вот билят, босс! У него, как, эта…

– Я все слышал. Сердечный приступ? Видимо, неслабо прихватило, раз медиков вызвал и загремел в больницу. Что же, это хорошо! Сердечко дает сбой. Так и до смерти недалеко, с сердцем не шутят. Эх, не помер бы раньше времени, не такой смерти я ему желаю. Иди, Али, занимайся своим делом.

Чеченец вышел. В комнате остались Гофман с Ханом. Эдуард Генрихович приказал:

– Быку – отбой! Пусть занимается подготовкой бойцов.

Лесное озеро раскинулось среди густого смешанного леса. Оно было широким и глубоким, хотя берега сильно заросли осокой. На небольшом же травянистом пляже в разгар жары собирались многие жители близлежащих районов. Здесь же, левее, параллельно берегу – дачный поселок. А напротив пляжа, где осока была выкошена, а дно искусственно углублено, стояла огромная дача Эдуарда Генриховича Гофмана. Она была окружена забором, имела выдвинутый в озеро причал с несколькими лодками и небольшой яхтой. Сейчас ни в поселке, ни на даче Гофмана никто не жил. Осень. Но охрана у Гофмана осталась. В отличие от поселка, к которому в сумерках по тропинке приближался капитан Сергей Роенко.

Ему нужно было найти дом под жилье, всего на два-три дня. Взломать дверь и устроить там временное прибежище. Хорошо бы, чтобы оттуда просматривалась вотчина Гофмана, но и с дачи за Роенко могли бы наблюдать. Сергей шел налегке. Куртка слабо защищала от пронизывающего холодного ветра. Хотелось в тепло. Он остановил свой выбор на доме во втором ряду, под номером 213. Он соответствовал нужным требованиям наполовину, так как с дачи Гофмана был виден лишь частично, но идеального варианта подобрать не удалось. Сергей взломал дверь, осмотрел помещение. Добротное, но совершенно пустое. Пришлось пошарить по другим домам в поисках теплой одежды, матрасов, одеял.

Его передвижения не остались не замеченными с дачи Гофмана. Охранники проследили за действиями появившегося одинокого человека и сделали вывод, что какой-то залетный бомж готовит себе лежбище на зиму.

Прошло три дня. Продовольственные припасы кончились, сигареты также были на исходе. Систему охраны дачи Гофмана Сергей изучил: она состояла из трех человек, меняющихся ежесуточно в 20.00. Люди, как правило, были одними и теми же. О присутствии рядом бомжа знали, не обращая на него никакого внимания. Так что наступало время действий. План он разработал, осталось только претворить его в жизнь. Одно настораживало: каждый из охраны имел при себе короткоствольный автомат «АКСУ». Зачем охране здесь оружие ближнего боя? Сергей забрался на чердак, где был устроен наблюдательный пункт. Там и решил дождаться нужного часа. Вечерело. Сумерки незаметно, но быстро втягивали в себя округу. И скоро темень вступила в свои права. Сергей еще раз посмотрел в сторону дачи. На первом этаже горел свет в двух окнах. Значит, все трое находились внутри, в одной комнате. Пора!

Сергей спустился с чердака, проверил пистолет, поднял ворот куртки и шагнул в темноту дачного поселка.

К объекту подошел вдоль берега. Перепрыгнул через невысокую в этом месте ограду. Бегом преодолел лужайку и прильнул к каменной стене здания, возле светящихся окон. Осмотрелся. Через деревянные солнцезащитные ставни заглянул в окно. В комнате, как он и предполагал, сидели трое – вся охрана. Положив ноги на стол, молодые люди потягивали пиво и вяло играли в карты, о чем-то беззаботно беседуя. Сергей отошел от окна, зашел за угол и подошел к двери. Слегка дернул за ручку. Закрыта. Ждать, пока кто-то выйдет? Или выбивать? Но дверь крепкая. Такой вариант не катит! На окнах решетки, не такие, как на гарнизонной гауптвахте, эти только гранатой сорвать можно. Значит, все же ждать? Но они вообще ночью могут не выйти. Все удобства ведь внутри дома. Выманить?

Сергей обошел дом, ища лазейку. Но нигде ничего подходящего не обнаружил. Гараж закрыт. Лезть на второй этаж? Несерьезно.

Сергей вдруг подумал, что он слишком все усложняет. Он же бомж! Увидел дачу, где горит свет, попросил у хозяев какую-нибудь дребедень типа спичек или сигарет. А значит, просто постучал в дверь. Не открыть не должны – их трое, они вооружены, объект охраняют далеко не ядерный.

Сергей постучал в дверь. Сильно, ногой.

Прошло около минуты, пока из-за двери не послышалось:

– Кого там хрен принес?

– Это сосед, – как можно миролюбивей ответил Роенко.

– Какой сосед? Бомжара, что ли?

– Можно и так сказать.

– И че надо?

– Спички, понимаете ли, кончились. Печку затопить не могу, а на дворе, сами знаете, не май месяц.

Сергей услышал, как откуда-то из глубины дома кто-то спросил:

– Гера? Ну че ты там застрял?