Храпченко немедленно вызвал Раневскую к себе. Принял он ее хорошо, расспросил о жизни и тут же стал упрекать: почему она не обратилась к нему раньше? А затем быстро написал что-то на листке и протянул Раневской прочитать. Она прочла и растерялась: это был приказ о ее зачислении в труппу Малого театра. Раневская взмолилась: она не могла идти туда, где ее неминуемо ждет всеобщая ненависть. Навязать приказом актера — что может быть хуже для труппы и самого актера?

Храпченко задумался на минуту, потом был вынужден согласиться с актрисой: да, силовое решение не могло пойти на пользу ни Раневской, ни театру. Через минуту он написал другой приказ.

Это был приказ о выплате жалованья актрисе Фаине Раневской за целый год. «За вынужденный прогул» — так обосновывалось решение.

Раневская прочла и… испугалась. Она стала говорить чиновнику, что никак не может взять эти деньги — она не работала в это время, она не играла. А получать жалованье она может только в том случае, если будет на сцене.

Храпченко был вынужден порвать и второй написанный им приказ.

После Раневскую, кто знал об этом случае с приказами Храпченко, упрекали: деньги нужно было взять. Ведь в самом же деле, прогул у актрисы получился вынужденный. Но она твердо считала, что поступила правильно. Деньги она могла только зарабатывать. И зарабатывать честно, настоящей игрой. А второе… Раневская всю свою жизнь пыталась изо всех своих сил уклониться от покровительства сильных мира сего. В какие бы условия она ни попадала, она не хотела ни в чем быть обязанной власти, не хотела быть одаренной. В конечном итоге не хотела быть признательной власти и зависимой от нее.

Нам неизвестно, как бы поступил настоящий Платон Каратаев в таком вот случае. Мне кажется — он бы отказался точно так же.

Отдавать искренне и безвозмездно — это было для Раневской легко и просто, естественно и понятно.

Брать незаработанное, пользоваться сомнительным опекунством власть предержащих — это было чуждо естеству Раневской, как чужда раковая опухоль здоровому организму.

«Меня бы угнетало одно сознание, что я воспользовалась высоким покровительством», — говорила потом Раневская.

Эти слова Фаина Раневская произнесла один раз в своей жизни. И произнесла их серьезно. И стоит задуматься, что было бы, если бы ее условие выполнено не было. Лично мне верится в то, что она бы убила. Потому что у нее не было иного выбора — ведь собирались убить ее. Она не угрожала в тот момент. Она просто говорила о том решении, которое бы она приняла, если бы…

Как вы помните, первый фильм, немой к тому же, в котором Раневская, сыграв совсем небольшой эпизод, показал исключительное владение образом, был снят Михаилом Роммом. Тогда еще молодой режиссер искал свой путь в киноискусстве, но при этом видел и понимал значение таких величин в кино, как, например, Эйзенштейн. И именно у него однажды Михаил Ромм спросил: а как нужно вообще снимать?

Говорят, что Эйзенштейн, добродушно взглянув на молодого кинорежиссера, задумчиво и серьезно ответил: «Предположим, через день вас раздавит трамвай. Так вот завтра снимайте так, чтобы по одному отснятому куску я смог убедить всех, что погиб талантливейший режиссер».

Согласитесь, не бог весть какая истина, но подумайте над ее глубиной…

Ромм подумал — и снимал именно так.

Тем самым первым фильмом Ромма, в котором снялась Раневская, была «Пышка» по пьесе Мопассана. Сценарий писал сам Ромм. Вы уже читали раньше об этом фильме, поэтому скажем еще лишь несколько слов. Как вы помните, Раневская специально учила французский, хотя бы некоторые слова, сама читала новеллу, словом, она старалась вжиться в образ максимально точно. И вот как-то в Москву к именитому тогда Горькому приехал Ромен Роллан, французский известный писатель, ученый-музыковед. На даче у себя Горький, чтобы развлечь гостя, предложил ему посмотреть фильм «Пышка». Роллан согласился, смотрел, смотрел… И вдруг вскочил. Он не поверил своим глазам: только что в немом фильме одна из героинь, кушавшая курицу, ясно и понятно произнесла слово, означавшее «проститутка» по-французски! Как это могло быть? Сомнений не было: артикуляция актрисы была очень выразительной, Роллан не мог ошибиться, он явственно «услышал» это оскорбительное слово. Но это же — русский фильм!

Роллану очень понравилась «Пышка». Он хвалил работу режиссера, актеров и среди них ту, которая с таким аппетитом ела курицу и смогла разговаривать в немом кино… Именно после этой поездки по просьбе Ромена Роллана фильм демонстрировался во Франции. И еще с каким успехом!

После этого всего Михаил Ромм сказал Раневской, что она его добрая звезда. Потому что она, снявшись в первый раз в его первом фильме, принесла ему удачу.

Потом был второй фильм, вы также читали о нем, но вернемся к нему еще раз. Это «Мечта», фильм с очень непростым драматическим сюжетом о жизни в Западной Белоруссии. Фаина Раневская играет там свою лучшую роль — Розу Скороход. Образ идеологически отрицательный.

Но и сам Михаил Ромм, и Фаина Раневская прекрасно понимали, что в жизни нельзя делить людей только на два цвета: на черных и белых, или, что тогда полнее соответствовало идеологии, на белых и красных. Фаина Раневская постаралась показать в своей героине настоящую человеческую драму женщины, не могущей принять новый порядок в силу своего духовного и душевного уклада. Образ получился настолько сильный, что стал центральным, оттеснив обязательную идеологическую составляющую в картине. Работа над фильмом, последние склейки уже готовых частей были выполнены буквально в ночь на 22 июня 1941 года…

Фильм практически лег на полки — в эти дни история некоей там семьи из Западной Белоруссии никому не была интересна, решило советское руководство. Но зарубежным товарищам фильм показывали в закрытых кинозалах. Таким образом, фильм увидели многие. Интересно, что очень высокую оценку фильму дал и Теодор Драйзер, который смотрел фильм вместе с президентом США Рузвельтом.

Тем не менее тот самый председатель Государственного комитета по кинематографии Иван Большаков, который не желал видеть на экране крупный план Фаины Раневской из-за ее «ярко выраженных семитских черт», выпускать фильм на экраны не разрешал. Отговорок было много: и тема не та, и автор музыки в фильме — композитор-поляк, сейчас непонятно где находящийся, и Львов занят фашистами, зачем напоминать лишний раз нашим людям, что там было некогда жить хорошо и счастливо.

Но время шло, руководство Советского Союза видело и осознавало, что людям в условиях неимоверно долгой войны нельзя предлагать только фильмы-агитки, пустые по сути, пусть и правильные по форме и содержанию. Пришло осознание того, что искусство само по себе значит для народа всегда куда больше, чем все агитбригады, вместе взятые. И фильм было решено выпустить в прокат.

Но… немножко исправить.

В то время, а шел 1942 год, сама Раневская была в Ташкенте. Тут надобно заметить, что в годы войны в Ташкенте находилась практически вся элита искусства. По какой причине был избран именно Ташкент — неизвестно. Некоторые историки склоняются к тому, что повлияло южное расположение города. Там же, в Ташкенте, была и съемочная группа Михаила Ромма. Неожиданно он получает по сути приказ (в то время, наверное, именно так следовало расценивать телеграммы-приглашения) явиться в Москву. Спустя некоторое время жена Михаила Ромма получает письмо от мужа. И в нем — радостная весть: фильм «Мечта» выпускают на экраны. Но новость тут же омрачается дополнением: сам Иван Большаков сообщил Михаилу Ромму, что фильм надобно сделать чуть динамичнее, короче… Для этого выбросить из него некоторые сцены, которые, по его мнению, тормозят действие, к тому же не несут обязательной информации для советского зрителя. И даже более того: не способствуют «усвоению зрителем главной идеи фильма».